Анастасия, ты прекрасна! - Владимир Атомный

черты, что мне нравятся. Нежность, хрупкость телосложения, длину ног и в целом внешних данных: Настя высокая, с маленькой грудью, блондинка. Я пошёл ва-банк.

— А-а… как мы это сделаем? — с лёгким волнением спросила она.

— У меня есть план. Я бы даже сказал, что целая стратегия. Скажи, ты уже доверяешь мне?

Она некоторое время не решалась ответить. Смотрела, глубоко дыша и трепеща крылышками ноздрей. Потом кивнула.

— Это главное, — проговорил я, ощущая, как тело начинает потряхивать. Вот это уже плохо! Так я только напугаю свою Жар-птицу. Снова пришли на помощь годы тренировок в медитации. — Нас могут увидеть, если будем экспериментировать на дорожке. Давай немного углубимся в лес?

Она продолжает буравить меня взглядом. Жилка на тонкой шее бьётся сильнее прежнего, быстро и надрывно, словно лошадь в галопе. Настя мелко покивала и немного повела головой.

— Тогда прошу, веди сама. Выбери подходящее место.

И она пошла. Сначала робко, постоянно оглядываясь. Я ободряюще кивал ей, но вот уже шаги стали уверенней, и белокурая девушка начала углубляться в лес. Несколько раз мы останавливались и Настя, мило хмуря брови, высматривала дорожку. В итоге ушли достаточно далеко.

— Тут нормально, — заявила она, оборачиваясь.

Фрагмент 2

Место можно с натяжкой назвать поляной — под большим дубом трава растёт хуже, а другие деревья не прижились. Огромная крона создаёт тень и добавляет контрастности. Особенно глазам моей спутницы.

— Можешь немного отойти к дереву?

Она сделала несколько шагов и повернула голову:

— Так?

— Ещё шаг… А теперь повернись.

Тут я опустился перед ней на колени. Она уставилась полубезумным взглядом.

— Не боишься меня?

— Немного страшно.

— Сними поясок и свяжи им мои руки за спиной.

— З-зачем? — буквально задрожала она. Но не от страха.

— Чтобы ты могла доверять мне больше.

— Л-ладно… сейчас…

Завязала она не крепко. Я могу легко выпутаться, но делать этого не стану. Вот уже снова передо мной стоит Настя. Трусиков я пока не вижу, но если сделаю шаг, всё так же на коленях, то будет видно.

— Настя, я хочу подарить тебе тебя же. Хочу сейчас открыть твою страсть. Буду нежен и чуток. Ты сможешь в любой момент остановить меня. Можно я начну?

— Что ты хочешь сделать?

— Только хорошее.

— А это точно хорошо?

Я посмотрел в её крайне возбуждённое лицо.

— Это не очень хорошо, но очень приятно. И мне сильно хочется подарить тебе эти чувства.

Ей потребовалось время на принятие решение.

— Я согласна.

Словно звон тетивы раздался. Для меня мир перестал существовать. Тело мелко трясёт и я ничего не могу с собой сделать. Долгое воздержание даёт о себе знать. Но и у Насти уже есть смелость испытать новые ощущения, более того, я всё угадал верно — она темпераментна!

Её нижнее бельё оказалось голубым в белую полоску. Совершенно простое и от того прекрасное. Не пялясь слишком явно, я склонился к коленкам сжатых ног и стал осыпать лёгкими поцелуями. Закрыл глаза, чтобы глубже погрузится тонкий мир ощущений. Кожа мягкая, с лёгким ароматом крема. Сначала сжалась, сделавшись гусиной, но быстро оттаяла и пуще прежнего понежнела. Я взял чуть повыше.

— Настя, обопрись спиной о ствол, пожалуйста, — поднял я глаза к её лицу. — И расставь ножки.

Пальцы её рук сжались и разжались, девушка закусила губу. Я же смиренно жду.

Сдача каждого рубежа — отрада! Вот белокурая дива отошла на полшага, немного сползла по стволу и широко расставила ноги. Всё время с смотрел только в глаза. Даже на микрон не дёрнул взглядом в сторону белья.

Выдержав паузу, опустил веки и снова склонился к ногам. Поцелуи стали смелее, без прежней лёгкости. Слегка причмокивая, я больше захожу на внутреннюю сторону бёдер. Уже можно открыть глаза, но я как раз уловил тонкий хвостик нового аромата. Кажется, это запах кондиционера для белья. Причём идущий не от платья.

Глаза самые жадные из органов чувств. Стоит их открыть, как всё сознание захватят яркие образы. Робкому обонянию и тактильным ноткам с губ просто не останется места. Поэтому я продолжаю сочные поцелуи, забираясь всё выше. На голову легла ткань юбки.

Это миг стал кульминацией первого акта — губы уткнулись в ткань, а нос, наконец, уловил лёгкий аромат юного бутона. Я открыл глаза.

Под бело-голубыми полосками спрятан аккуратный холмик. Я поцеловал его вершинку, взял выше — рассыпал поцелуев там. Тело Насти вздрогнуло, потом ещё. Спустя пару поцелуев появилась постоянная дрожь.

Осторожные ласки продолжились, но, когда их роль подошла к концу, я вынырнул из-под юбки платья и снова посмотрел в глаза своей Жар-птице.

— Хочешь, чтобы я остановился?

Пристально глядя на меня, она медленно покачала головой.

— Прекрасная моя, тогда сними, пожалуйста, трусики.

Она кивнула, резко выпрямляясь, и спешно стянула лоскуток ткани. Не дожидаясь просьбы, Настя снова прислонилась к стволу. Ей потребовалось время, чтобы разжать ноги. Я же помог ей поцелуями.

Теперь уже нужно смотреть. Я забыл моргать, впитывая каждый миг. В тени под юбкой было видно только гладкий треугольничек и нежный кустик белых волос снизу. Вот ноги разошлись, словно лепестки чашелистика, что выпускают юный розовый бутон к свету. И я даже не могу точно сказать, розовый ли, ибо прекрасный вид этого цветка нельзя сравнить со столь знакомой розой.

Это редкий горный цветок, что спрятан от людских глаз, первозданен и нежен. Увидеть такой, значит стать любимцем Фортуны.

Я приблизился к соцветию лепестков. Те что больше, почти не скрывают нежнейшей сердцевинки. Из-под белёсого пуха спускается складочка, словно из розового кондитерского крема. Венчает её робкая земляничка, а ниже едва не дрожат два милейших лепестка. Не в силах больше терпеть, я скорее прильнул к дивно-пахнущему бутону.

Краем сознания отметил лёгкий вздох Насти. Первые ласки самые чудные. Тончайшая смесь аромата и вкуса. Я взялся за неспешное познание сокровенного уголка.

Вскоре Настя опустила руку мне на голову и я усилил напор. Едва слышимые стоны стали аккомпанементом действу. Моё желание, не найдя традиционного выхода, сосредоточилось на ласках. Теперь довести девушку до вершины стало моей сверхзадачей.

Это случилось так, как должно было. Юное тело свело в истоме. Я постарался вовремя замереть, хорошо понимая важность момента, когда ты застываешь на пике удовольствия. Настя ещё несколько раз вздрогнула бёдрами, толкаясь земляничкой в мой язык и затихла.

Я медленно отстранился. Лопнула тонкая ниточка слюны. Взгляд нашёл её глаза. Тут, вдруг, Настя замахнулась и отвесила мне крепкую пощёчину. В голове зазвенело.

— Прости, — вымолвил я.

Румянец растёкся по её щекам.