Волшебные крылья - Барбара Картленд

Однако ее отец был очень мягким человеком и не переносил никакого насилия. Мине казалось, что именно эти его особенная доброта и душевная чуткость, присущие ее отцу, были причиной, по которой он имел непонятную власть над животными.

Собаки и лошади всегда следовали за ним по пятам, где бы он ни был, беспрекословно слушались его, а однажды он приручил дикую выдру, живущую у лесного озера недалеко от их имения, и она приходила на его зов, как собачка.

Однако больше всего ее отец любил птиц. Он много рассказывал дочери о местах их обитания, повадках и образе жизни. Он мог по голосу отличить любую птицу и целыми днями пропадал в поле и в лесу, наблюдая за ними. Кроме того, прослыл эрудированным человеком и увлекательно рассказывал дочери о редких, экзотических видах птиц, почти полностью вымерших, которые встречаются только в очень отдаленных, малодоступных местах.

И теперь Мина вновь, в который раз, пожалела, что ее не было рядом с ним в этой поездке. Быть может, ей бы удалось выходить отца, когда он заболел.

Она не смогла удержаться от слез, когда представила себе, как он страдает и мучается, окруженный туземными слугами, которые не знали, как ему помочь.

— Ах, папа, папа! — шептала она сквозь слезы. — Что же мне делать? Кто даст мне теперь совет?

Мина попыталась представить себе, как бы отреагировал отец, если бы она рассказала ему о плане Кристин. Но сколько бы девушка ни думала об этом, она не пришла ни к какому выводу. В одном она была уверена, ее отец ни за что бы не захотел увидеть свою дочь в таком же положении, как несчастная мисс Смит.

Миссис Фонтуэлл была неизменно жестока со всеми гувернантками и преподавательницами, а отец ненавидел жестокость и часто говорил, что унижение человеческого достоинства не менее мучительно и наносит не меньший вред, чем физическая расправа.

«Наш разум чрезвычайно чувствителен, — сказал он ей однажды. — Он отражает то, что происходит в людских душах и сердцах. Никогда не забывай об этом, ибо мысль всегда воплощается в реальности. От того, что мы думаем сегодня, зависит то, какими мы станем завтра!»

Мина была тогда слишком мала, чтобы понять, что именно он хотел сказать, но, догадавшись о важности этих мыслей, запомнила все слово в слово. Став старше, она начала понимать, что мысли влияют на поступки людей и что поступки, хорошие или дурные, влияют на сознание.

Она вытерла слезы, думая, что отец не одобрил бы ее слабости, и дала себе слово не раскисать. Внезапно ей пришла в голову мысль, что если бы он сейчас был рядом, то посоветовал бы решать все проблемы не под влиянием эмоций, а с помощью разума. Она словно услышала его спокойный, уверенный голос: «Подумай обо всем хорошенько, Мина, и делай так, как подсказывает тебе твоя совсем неглупая головка».

Она представила своего отца, идущего вдоль африканского берега Тихого океана навстречу приключениям, взволнованного встречей с новым, незнакомым ему миром.

«Теперь я поняла, что значит для меня план Кристин, — подумала она, и лицо ее осветилось улыбкой. — Это приключение, от которого я не должна… и не хочу отказываться!»

Маркиз Вентнор ехал верхом по лугу, возвращаясь в свой замок, и выражение его лица было таким же невеселым, как и его мысли. Он понял, что допустил непростительную ошибку.

Прежде он никогда не позволял себе любовных интриг с кем-либо из дам, живущих по соседству. Маркиз знал, что когда связь закончится, а это обычно происходило довольно скоро после первого поцелуя, он будет чувствовать некоторую неловкость, часто встречаясь с этой леди.

Но леди Батлет была слишком настойчива в своем стремлении во что бы то ни стало очаровать его, а поскольку лорд Батлет почти постоянно находился при дворе принца Уэльского, то им приходилось часто встречаться в Лондоне.

Очаровательная брюнетка с огромными глазами, зеленоватыми, как море в ясный день, обещающими восхитительные радости, стрит лишь погрузиться в их таинственную глубину, она показалась маркизу необыкновенно соблазнительной. И даже когда она начинала говорить и из ее прелестных уст полились банальные, скучные фразы, это ничуть его не отрезвило. Однако леди Батлет смогла окончательно покорить маркиза лишь тогда, когда дала ему понять, что он — самый великолепный, самый волнующий мужчина, какого она когда-либо встречала в своей жизни.

Элоиза Батлет умела так вести себя с мужчинами, что после нескольких минут общения с ней любой из них начинал верить в то, что он для нее — один-единственный на всем свете, а все, что он говорит, столь же волнующе и прекрасно, как песнь Соломона.

Так как маркизу постоянно приходилось встречаться с лордом Батлетом на многочисленных заседаниях Хатфордширского комитета, где решались проблемы жизни графства, он считал за лучшее избегать ловко раскинутых любовных сетей леди Батлет.

То, что сети были раскинуты, он понимал очень хорошо, как бы ловко Элоиза Батлет ни скрывала свои истинные намерения. Маркиз прекрасно знал о ее репутации, так же, впрочем, как и она о его многочисленных любовных связях.

Нечего было удивляться, что леди Батлет вызывала резкое осуждение со стороны королевы своим легкомысленным поведением. Хотя Ее Величество проводила почти все свое время в Виндзоре, она была прекрасно осведомлена обо всем, что происходило в свете, и до нее едва ли не до первой доходили все сплетни и слухи.

Королева резко осуждала подобное поведение и была особенно непримирима в отношении тех особ, которые, будучи в хороших отношениях с ее сыном, принцем Уэльским, могли, с ее точки зрения, оказывать на него дурное влияние.

Без всякого сомнения, леди Батлет относилась именно к этой категории нежелательных особ в окружении принца Уэльского.

Принц какое-то время, весьма непродолжительное, был безумно влюблен в нее, и слухи достигли Виндзора быстрее, чем это мог бы сделать быстрокрылый почтовый голубь.

Когда принц потерял интерес к леди Батлет, ей пришлось поспешно искать нового любовника в качестве утешения. И это должен был быть человек выдающийся, иначе Элоиза совсем потеряла бы лицо, ведь и так ей пришлось выносить злорадство соперниц по поводу того, что она не смогла долго удержать в своих объятиях наследника престола.

Какое-то время казалось, принц был не на шутку влюблен, однако его страсть начала гаснуть гораздо быстрее, чем она могла себе представить. И теперь ей надо было срочно исправлять положение.

Конечно, любовь принца Уэльского была самым ценным призом, который могла завоевать любая женщина, однако сердце маркиза Вентнора считалось тоже прекрасной добычей.

Разумеется, принц стоял выше на социальной лестнице, однако маркиз мог отстаивать репутацию самого красивого, богатого и опасного мужчины света.

Как раз в это время он порвал связь с одной очень привлекательной вдовушкой. Впрочем, если бы не ее очевидное стремление выйти за него замуж, он мог бы продолжать это приятное увлечение еще долгое время. Вдовушка была просто очаровательна.