Литературное приложение «МФ» №06, июль 2011 - Журнал «Мир Фантастики»

О дальнейшей судьбе лорда Блакстона известно немногое. Говорят, он до самой смерти не оставил попыток проникнуть в волшебные холмы и провёл первые раскопки на холме Гринэн. Говорят, что он окружил себя талисманами и амулетами, которые должны были наносить вред сидам. Соседи перестали общаться с ним, челядь разбежалась, и лорд Блакстон умер в одиночестве, зимой двадцать лет спустя. Его тело обнаружили в комнате дочери. Джеффри сидел напротив широко раскрытого окна, опершись на подоконник. Одна его рука сжимала оконную раму, другая была вытянута, как будто в попытке что-то поймать. Рот лорда Блакстона был искривлён в жутком, душераздирающем крике. Конечно же, он замёрз и напоминал гротескную ледяную скульптуру, которую не смогли полностью распрямить даже для похорон.

***

Таков конец истории лорда Джеффри Блакстона. После его смерти усадьба осталась незаселённой — новый владелец этих земель предпочёл держаться подальше от проклятого холма Гринэн. Позже, в годы, предшествующие славной революции, повстанцы-католики сожгли усадьбу как символ ненавистного англиканского ига. Говорят, её обугленные останки можно найти по сей день.

Сама по себе легенда о Блакстонах ничем не примечательна среди других подобных ей ирландских преданий. Меня она заинтересовала по двум причинам: во-первых, Джеффри Блакстон был моим дальним родичем, хотя и происходил из ветви, отколовшейся от рода йоркширских Блакстонов. Вторая причина: небольшая колонка в газете «Ньюс Лэттер». Позже я разыскал её в подшивке за 1886 год и воспроизвожу здесь её текст с незначительными изменениями:

«Ночью с 31 октября по 1 ноября из психиатрической лечебницы святого Конала, что в городе Леттеркенни, графство Донегал, пропала пациентка. Девочка примерно десяти лет, худощавого телосложения, волосы необычного серебристого цвета. Особые приметы: косой шрам на подбородке. Пациентка страдает потерей памяти. Всем, имеющим о ней какую-либо информацию, просьба сообщить…»

Поражённый столь странным совпадением, я отправился в Леттеркени и посетил упомянутую в статье лечебницу. Там мне удалось поговорить с нянюшкой, которая ухаживала за исчезнувшей пациенткой.

«Вообще-то мы не разглашаем информацию о наших больных, — шёпотом поведала она мне, — но вы же сами понимаете, что это особый случай. Мы ведь оповестили полицию, и все газеты о ней писали. Может быть, кто-то узнает бедняжку? Может быть, даже вы…»

«Возможно», — охотно согласился я.

Я пересказал пожилой даме содержание объявления в «Ньюс Лэттер».

Она покивала и сказала:

«Наверное, они нарочно ошибку сделали, чтобы не будоражить читателей. У девочки никакой потери памяти не было. Она помнила свой дом и своего отца, но часто бредила. Говорила о вещах, которых не бывает, и иногда разговаривала с воображаемым собеседником».

«Вещах, которых не бывает? — переспросил я».

«Ну да, знаете, феи, эльфы. Сказки, — нянюшка грустно улыбнулась, — я не думаю, что это в самом деле был бред. Просто начитанный и мечтательный ребёнок. Если бы не обстоятельства, при которых её нашли, — к нам бы она ни за что не попала».

До этого я уже узнал, что девочку нашли вдали от жилья и дорог.

«Как она пропала? — спросил я».

«Это было на День Всех Святых. Мы его не отмечаем. Страшные видения и без того наших больных тревожат. В ту ночь поднялся страшный ураган, ветер выл, как стая волков. Я как раз совершала ночной обход, как вдруг слышу — наверху звон забитого стекла! А потом ещё крики. Я сломя голову кинулась в её комнату, а там пусто. Окно открыто настежь, ветер так качнул створку, что стекло вылетело. Я за сердце схватилась, думала, малышка выпала. Её комната ведь была на третьем этаже… но, слава богу, под окнами ничего не было…»

«Как вы думаете, что произошло?»

«Думаю, девочка сбежала, спустилась по водосточной трубе и отправилась искать своего папу, бедняжка».

Я не стал спорить, потому что нянюшка выглядела очень упрямой женщиной и вряд ли стала бы слушать чепуху про детей, похищенных сидами. Я покинул Леттеркени вечером того же дня. Небо заволокли тучи, шёл дождь. На горизонте сверкали вспышки зарниц и изредка, когда ветер утихал, были слышны далёкие раскаты грома.

Я думал о дочери лорда Блакстона. Возможно, она скитается сейчас по холодным ночным улицам, одинокая в этом незнакомом для неё мире. Возможно, Мананнан Мак Лир вернулся за ней и вновь увёз в страну вечной молодости. Я не исключаю возможности и того, что это простое совпадение и несчастная беглянка не имеет никакого отношения к истории рода Блакстонов.

Мой экипаж сильно трясся по разбитой дороге, по его крыше барабанил дождь.

Я думал о далёкой грозе.

16 марта 1900 года.

3 место

Дмитрий Троллев

Право на подвиг

Не убивайте душу, которую Аллах запретил убивать, если только у вас нет на это права.

Коран 6:151

От редакции: Мир может быть или слишком сложен для понимания, или слишком прост. Если на это непонимание накладываются грязные игры политиков разнообразных калибров и бесприютность в непонятном мире, можно ждать крови. Много крови. И даже сами убивающие вряд ли смогут внятно объяснить — зачем?

Тело ударяется о гравий возле железнодорожных путей. Я нажимаю кнопку — взрывная волна тащит меня по земле. Руки и ноги стёсаны щебнем, в ушах звенит, голова раскалывается, но сознания не теряю. Жуткая боль разливается по всему телу. Хочется выть, орать и рыдать младенцем, но парализованное болью тело способно лишь на конвульсии, а может, и агонию. Вот только мёртвые не чувствуют боли, а значит, я не в одном из лучших миров, а всё ещё на грешной земле. И ради сохранения status quo следует поторопиться. У меня нет времени для агонии.

Идти вслепую возле взорванного вагона — это самоубийство. Красные пятна боли сменяются привычной темнотой, и я решаюсь разомкнуть веки.

Развороченное чрево вагона. Горит даже железо, полыхает. Лижут небо языки пламени. Внимание привлекают незначительные детали: догорающая шторка, придавленная спортивная сумка, плавятся пластмассовые глаза-пуговицы плюшевого медведя, вспыхивает его рыжее тело. А когда возвращается слух, то слышу не рёв бушующего пламени или звон лопающихся от жара окон, а тихий треск: медленно дотлевают кожаные сиденья. Журнал с красотками на обложке подхватывает ветер — обожжённый край разгорается, и пламя целиком поглощает глянец. Прощальным фейерверком он отправляется в небо. Красиво.

Посреди всего этого великолепия возвышается металлическая балка. Я даже не догадываюсь, часть это вагона или выгнутая взрывом рельса. В стальном месиве она выглядит самым цельным предметом. Среди