Супружеские обязанности - Лавиния Бертрам

— Должен сказать, я узнал бы вас, несмотря ни на какие ваши ухищрения: мне было достаточно взглянуть на маску. Я также заметил, что вы совсем не флиртуете с вашим женихом, что неестественно для невесты.

— Флирт вовсе не подразумевает серьезных намерений. К тому же мой жених не признает флирта.

Незаметно для Оливии Деннис постепенно увлек ее в танце к задернутой шторами двери, и они оказались на темном балконе. Поблизости не было ни души. Оливии стало тревожно, но она не позволила этому чувству омрачить ее счастливое настроение. Деннис снял с себя маску, и сердце Оливии дрогнуло, когда ей открылись мужественные черты его лица. Потом Деннис протянул руку и осторожно снял маску с Оливии.

— Я рад, что вы не вернули ее в магазин.

Оливия смутилась.

— Я ничего не сказала Годфри, хотя обязана была его предупредить, но… он был бы вне себя, узнав, что я приняла подарок от другого мужчины.

— По-моему, будущей жене следует уделять больше внимания и почаще баловать ее дорогими и оригинальными подарками.

Зная Годфри по Лондону — хотя они не были представлены друг другу, — Деннис недоумевал, отчего такая молодая и красивая девушка, как Оливия, согласилась стать невестой человека, известного отвратительным характером. Кроме того у Годфри напрочь отсутствовало чувство юмора и по возрасту он годился Оливии в отцы.

— Ну что вы, он делает мне подарки, — попыталась Оливия выгородить жениха, которого, безусловно, уважала. — Годфри нелегко досталось его состояние и он слишком дорожит своим положением в обществе, чтобы безоглядно швыряться деньгами, тем более на всякую ерунду, без которой, как он полагает, можно спокойно обойтись. Догадываюсь, что эта маска стоила вам недешево, к тому же вы распорядились украсить ее драгоценными камнями, которых не было, когда я примеряла маску в магазине.

— Вы достойны самого лучшего, Оливия. Уверяю вас, камни настоящие.

— Я в этом ни минуты не сомневаюсь и после бала собираюсь вернуть ее вам. Маска очень красивая, но я не могу принять от вас такую дорогую вещь. Вы не должны были делать мне такой подарок. — Оливия вспомнила о крупном проигрыше Денниса и добавила: — Тем более, насколько мне известно, вы не можете позволить себе расточительность.

Деннис нахмурился и процедил сквозь зубы:

— Предоставьте мне решать самому.

Смутившись, Оливия судорожно сглотнула и пробормотала:

— Извините, я сказала лишнее.

— Я не нищий, как вы изволили подумать. Вы хотели бы оставить эту маску? Ведь она вам понравилась?

— Да, — честно призналась Оливия.

Деннис со вздохом положил руки на плечи девушки и серьезно посмотрел на нее.

— Так в чем же дело, Оливия? Я сочту за оскорбление, если вы вернете мне маску. Считайте это обычным подарком. Она вам очень идет, и мне приятно видеть, что я не зря потратил деньги. Мне отрадно думать, что каждый раз, глядя на нее, вы будете вспоминать меня.

— Конечно, буду. Спасибо, — прошептала Оливия. — Я сохраню ее.

Деннис убрал руки с плеч Оливии. Светила полная луна, деревья отбрасывали причудливые тени, легкий ветерок доносил нежный запах жасмина и глицинии. Оливия недоумевала, почему нервничает наедине с Деннисом. Ответ пришел неожиданно: этот мужчина потихоньку завладевает ее чувствами и она боится продолжения.

Некоторое время оба стояли молча, не зная, что думают об одном и том же: что играют с огнем, который грозит поглотить их целиком. Оливия поняла, что у нее нет ни сил, ни желания сопротивляться, хотя она всегда считала себя не подвластной чарам любви. Но Деннису Остриджу удалось взять штурмом ее неприступные бастионы.

— О чем вы думаете? — спросил он.

— О том, как прекрасен этот вечер.

— Вам нравится бал?

— Очень. — Оливия улыбнулась. — Я никогда не бывала на маскараде, и все происходящее кажется мне нереальным и волшебным.

Деннис кивнул, не сводя с Оливии восхищенного взгляда.

— Вы необыкновенно хороши сегодня.

Она смущенно улыбнулась.

— Не говорите так, иначе я возгоржусь. Поверьте, я все та же девушка, которую вы спасли несколько дней назад.

Деннис рассмеялся, блеснув белоснежными зубами, и сразу стал казаться моложе своих двадцати девяти лет.

— Не стану спорить, хотя тогда вы были одеты более откровенно, чем сейчас.

Оливия зарделась, вспомнив, как он разорвал на ней платье и делал ей искусственное дыхание. Она улыбнулась и шутливо погрозила пальцем.

— По-моему, вы слишком многое помните.

— Обещаю больше не смущать вас. Скажите, вы впервые в Ницце?

— Да.

— И как вам город?

— Он мне необыкновенно понравился.

— Да, здесь есть на что посмотреть, — согласился Деннис, переводя взгляд на ее губы, в которые ему хотелось впиться поцелуем. — Вы выглядите очень счастливой женщиной, Оливия.

— Что тут удивительного? По возвращении в Англию мы с Годфри собираемся пожениться.

Деннис смерил ее долгим внимательным взглядом.

— Вы его действительно любите?

Оливия ответила не сразу. Сказать, что она любит Годфри, было бы неправдой: чувство, связывавшее их, было далеким от того, что подразумевал Деннис и что она испытывала к погибшему Чарлзу Феттеру.

— Годфри — хороший, честный человек и в своем кругу пользуется уважением.

Деннис усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Но я спросил вас не об этом.

Оливия вздохнула и потупилась.

— Извините, я предпочитаю не обсуждать свои чувства с посторонними.

— Вы достаточно его любите, чтобы выйти замуж?

— Да.

— Тогда зачем вы сейчас здесь со мной?

Оливия, не ожидавшая такой прямоты, растерялась.

— Не знаю…

Взгляд Денниса потеплел.

— Вам, как невесте, не следует находиться здесь со мной наедине.

— Мне это ни разу не пришло в голову! — занервничала Оливия.

— Стало быть, мы оба не помешаны на условностях, — тихо проговорил Деннис и коснулся ладонью щеки Оливии.

Девушке показалось, что кожу будто огнем обожгло, хотя прикосновение Денниса было легким и нежным.

— Ошибаетесь, мистер Остридж. Я воспитана в семье, где свято чтят такие понятия, как честь и порядочность, и где не принято выходить за рамки приличий.

— Тогда почему же вы ничего не сказали жениху о нашей вчерашней встрече и о подарке?

Оливию странным образом гипнотизировала близость этого мужчины, и, самое ужасное, он прекрасно понимал ее состояние, поэтому и навязывал ей неприятный разговор о Годфри.