Все нечестные святые - Мэгги Стивотер

Тем временем оставшийся на водительском месте Пит высматривал хоть какие-то признаки человеческого присутствия. Наконец он увидел человека, более того, обнаружил, что человек этот тоже на него смотрит.

На крыльце маленькой хибары стояла девушка и пристально его рассматривала. Незнакомка была одета в очень красивое свадебное платье, и у нее было очень печальное лицо. Темные волосы девушка носила гладко зачесанными и собранными в низкий пучок; ее платье намокло, как и ее кожа. Девушка стояла под крышей крылечка, однако над ней самой шел дождь: крупные капли воды возникали из ниоткуда и падали прямо на волосы, плечи, лицо и одежду девушки. У ее ног собралась лужа, веселый ручеек стекал по ступеням крыльца и исчезал в кустах. Каждый дюйм ее платья был покрыт данаидами монархами: оранжево-коричневые крылья бабочек стеклянно поблескивали – они тоже намокли. Насекомые цеплялись за платье и лишь медленно ползали туда-сюда по ткани. Бабочки чрезвычайно хрупкие летуны и не могут порхать под дождем; даже капельки росы достаточно, чтобы пригвоздить их к месту. Переизбыток воды делает их крылышки слишком тяжелыми для полетов.

Это была Марисита Лопес, одна из паломников. С тех пор как она пережила свое первое чудо, над ней всё время шел дождь, поэтому ей на голову постоянно лилась вода, и дождевые капли вытекали из ее глаз. Кому-то может показаться, что иметь рядом с собой неистощимый источник осадков – великое благо, если ты находишься в пустыне, но это не так. Земля, не готовая к внезапному приливу жидкости, отказывалась ее впитывать. Вода собиралась в лужи и растекалась во все стороны, прибивая все попадающиеся на пути всходы и побеги. Там, где прошла Марисита, буйствовали потопы, а вовсе не цветы.

Вот чего хотела Марисита: попробовать на вкус ваниль и не расплакаться. Вот чего она боялась: что самое красивое в ней – это ее внешность.

Глядя на нее, Пит никогда бы не подумал, что незадолго до их с Тони прибытия Марисита собиралась принять ужасное решение и теперь не могла начать действовать, пока не уляжется шум.

Юноша опустил оконное стекло и крикнул:

– Вы не могли бы нам помочь?

Однако Марисита, погруженная в собственную темную ночь, медленно ушла обратно в дом.

Пит снова прокричал:

– Здесь есть хоть кто-нибудь?

Кто-то определенно был. В лачугах находились дядюшки и тетушки, бабушки, кузены и малые дети, но никто из них не желал приветствовать пилигримов. Нет, у них и в мыслях не было отказать новоприбывшим в чуде; просто все имевшиеся в наличии кровати уже были заняты. Бичо Раро было под завязку набито паломниками, и никто из них не мог уехать. А коль скоро Сория не имели возможности предоставить пилигримам еще одну комнату, оставалось лишь уповать на чудо. Несомненно, Даниэль всё уладит, так что всем остальным не придется покидать теплые дома и рисковать, общаясь с паломниками.

В эту самую минуту Даниэль крался обратно в Раку, в то время как Беатрис и Хоакин остались в грузовике с радио и пытались так рассчитать время, чтобы их собственное возвращение не вызвало ненужных вопросов.

Вот почему перед Тони и Питом замаячила перспектива провести довольно долгое время на и в машине соответственно, и спасло их только весьма своевременное появление другого автомобиля.

Их спасителями стали старшая сестра Беатрис, Джудит, и ее новый муж, Эдуардо Коста, вернувшиеся из Колорадо-Спрингс. Эдуардо сидел за рулем новенького пикапа марки «Шевроле». Все сходились во мнении, что Эдуардо любил пикап больше Джудит, но, по крайней мере, он одинаково хорошо заботился и о жене, и о машине. Их обеих – а если считать Джудит, то троих – не ждали в Бичо Раро раньше завтрашнего дня, однако ребята решили воспользоваться понижением температуры и прокатиться после заката.

Некогда Джудит была самой прекрасной женщиной в Бичо Раро, но потом переехала и теперь являлась самой прекрасной женщиной в Колорадо-Спрингс. Она была так красива, что люди на улице останавливали ее и благодарили. Будучи школьницей, она ходила на занятия исключительно с одной целью: научиться добиваться всего, чего ей только захочется, с помощью своих иссиня-черных волос, а теперь принялась за волосы других женщин и вместе еще с несколькими сотрудницами работала в маленькой парикмахерской. Рот Джудит напоминал бутон розы, как и рот ее младшей сестры Беатрис, только Джудит красила свои губы кроваво-красной помадой, тем самым выгодно оттеняя свою смуглую кожу и блестящие черные волосы. Еще в утробе матери она носила накладные ресницы, однако во время родов они отлетели, и с тех пор Джудит не тратила время на то, чтобы каждый день их приклеивать. Если Беатрис уродилась в их отца, Франсиско, то Джудит пошла скорее в мать, переменчивую Антонию.

Вот чего хотела Джудит: иметь два золотых зуба, которые бы никто кроме нее не видел. Вот чего она боялась: заполнять медицинские бланки перед посещением врачей.

Эдуардо был самым красивым мужчиной в семье Коста – а это о многом говорит, – однако не настолько привлекательным, чтобы люди на улице останавливали его и благодарили. Члены семейства Коста слыли отличными ковбоями и разводили скаковых лошадей для родео. Все Коста, как и их лошади, были стремительными, очаровательными и могли развернуться на 180 градусов быстрее, чем вы успели бы произнести: ¿Qué onda?[5] Еще они хорошо делали свое дело, и ни один Коста ни разу в жизни не ударил ребенка, то же относилось и к их лошадям. По части моды Эдуардо даже перещеголял жену: его наряды состояли из ярко-красных рубашек (под цвет губ Джудит), обтягивающих черных брюк (под цвет волос Джудит), а также тяжелых кожаных пальто с меховыми воротниками, подчеркивающих стройность его супруги.

Вот чего хотел Эдуардо: чтобы певцы смеялись в паузах между куплетами. Вот чего он боялся: что, пока он спит, ему на лицо лягут кошки и задушат.

Прибыв на место, Джудит и Эдуардо быстро оценили представшее их взорам зрелище: огромный, обшитый деревянными панелями «Меркури», на крыше которого сидит американец итальянского происхождения, а внутри виднеется массивная фигура Пита. Разлетающаяся красивыми брызгами собачья слюна дополняла картину.

– Эд, ты узнаешь эту машину? – спросила Джудит.

Эдуардо вынул изо рта сигарету и выдал:

– Это Mercury Colony Park прошлого года выпуска в золотисто-желтом цвете.

На это Джудит сказала:

– Нет, я имею в виду, ты узнаешь человека на крыше?

– Тогда надо было сказать: «Ты узнаешь человека на крыше?»

– Ты узнаешь человека на крыше?

Эдуардо подъехал поближе, осветил искомого человека светом фар – Тони заслонил глаза ладонью, – и пригляделся.

– Нет, но мне нравится его костюм.

Одна из собак как раз вцепилась в левый рукав вышеупомянутого белого костюма, и Тони, посчитав, что осторожность – это неотъемлемая часть мужества, позволил псине завладеть всем пиджаком, сохранив при этом левую руку.