Слепой. Приказано выжить - Андрей Воронин

Все началось и кончилось буквально в пару секунд. На первых же оборотах маховика идеально отлаженный механизм дал досадный сбой, и бравурный марш гоп-стопа заглох на фальшивой петушиной ноте, когда дверь подъезда вдруг распахнулась настежь, и оттуда, весело гомоня и смеясь, вывалилась компания основательно поддатой молодежи. Клюв насчитал в ней трех крепких, спортивного вида парней призывного возраста и столько же девиц. Масштабное побоище под аккомпанемент истошного бабьего визга в планы компаньонов не входило: шум неминуемо свел бы на нет плоды победы, вероятность которой при такой расстановке сил, к слову, тоже была далека от ста процентов.

А побоища, если что, было не миновать. Клюв убедился в этом, когда один из парней, обернувшись к освещенной фарами «Лады» стоянке, громко сказал: «О, Петрович вернулся!» А другой, приветственно воздев над головой руку с ополовиненной бутылкой пива, крикнул хозяину черной «бэхи»: «Глебу Петровичу добрейшего вечерочка!»

Несостоявшийся клиент отвернул свои блестящие темные бельма от света фар, вынул правую руку из-за лацкана и приветливо помахал ею шумной компании. Отступив от машины на полшага, он мягко захлопнул дверцу и небрежным хозяйским жестом вытянул в сторону автомобиля руку с брелком. «Бумер» коротко пиликнул, подмигнув оранжевыми огнями сигнализации, и Клюв, как наяву, услышал звук, которого на самом деле с такого расстояния не мог услышать ни при каком раскладе — мягкое, маслянистое клацанье запертого центрального замка.

Все это заняло считанные мгновения, и за этот мизерно короткий промежуток времени идеально, казалось бы, сложившаяся картина перевернулась вверх тормашками, встав с ног на голову. Возможность была безвозвратно упущена; впрочем, с учетом обстоятельств следовало честно признаться себе, что ее и не было.

Грязно выругавшись сквозь стиснутые зубы, Клюв переключил передачу и так же резко, как подкатил, задним ходом по крутой дуге отвел «десятку» от «БМВ», а потом, как пробку в бутылочное горлышко, вогнал ее в узкий просвет между двумя припаркованными машинами.

Если не придираться к мелочам, в общем и целом все эти манипуляции с рулем и педалями могли сойти за чуточку чересчур резкий и смелый, но вполне обыкновенный маневр, именуемый парковкой. Более того, именно так, в суровой, истинно мужской, пацанской манере Клюв парковался всегда — по крайности, у себя дома, в Ростове. Клиент этого, конечно, знать не мог, но, видимо, достаточно повстречал на своем веку ухарей на «жигулях», чтобы сделать из увиденного именно тот вывод, к которому его пытались подтолкнуть. И правильный вывод был сделан: мгновенно потеряв к едва не переехавшей его машине всякий интерес, очкастый Глеб Петрович неторопливо направился к подъезду, на ходу вытряхивая из пачки сигарету и даже не подозревая, что только что счастливо избежал лютой смерти.

А впрочем, черта с два: ничего он не избежал, а просто получил небольшую отсрочку исполнения приговора.

Примерно на полпути, посреди густо заставленного припаркованными на ночь авто проезда, приговоренный остановился, чтобы закурить. При этом, обернувшись через плечо, он зачем-то посмотрел на «десятку» поверх сложенных лодочкой ладоней. Но предусмотрительный Клюв был к этому готов: выйдя из машины и подняв капот, он уже без всякой необходимости ковырялся в горячем движке, подсвечивая себе мобильным телефоном — устранял несуществующую неисправность, тихонько шипя сквозь зубы, когда пальцы невзначай касались раскаленного пыльного металла. Вдоволь налюбовавшись его торчащей из моторного отсека тощей кормой, будущий потерпевший повернулся к стоянке спиной, все так же неторопливо преодолел остаток пути и, обменявшись с кучкующимся на тротуаре молодняком какими-то дежурными банальностями о погоде и самочувствии, скрылся за железной дверью подъезда.

— Вот же сука везучая, — послышался из неосвещенного салона «десятки» полный сердитого разочарования голос Змея.

— От судьбы не уйдет, — рассудительно ответил флегматичный, как все крупные и сильные от природы люди, Хомяк. — Все равно наш будет — не сегодня, так завтра.

«Где бы ты ни бегал, что бы ты ни делал, все равно ты будешь мой», — вспомнились Клюву слова услышанной когда-то давно и навек, казалось, забытой песенки. Он с ненужной силой захлопнул капот, грохнув им так, что затянувший какую-то сердитую тираду Змей испуганно умолк на полуслове, и боком втиснулся за руль.

— Ну, и чего теперь? — требовательно поинтересовался Змей, когда он закрыл дверцу. — Может, хату снимем? Заночуем по-человечески, пару пузырей перед сном оприходуем… А?..

Змею вечно не сиделось на месте, бездействие и долгое ожидание он ненавидел всеми фибрами души. Именно про таких людей говорят, что у них шило в заду; глядя на то, как Змей нетерпеливо ерзает по сиденью, в это было несложно поверить, причем в самом прямом, буквальном смысле. Еще Змей просто обожал хорошенько выпить, в чем, увы, вовсе не был оригинален.

— Отставить хату, — сам не зная, на что, собственно, рассчитывает, отрезал Клюв. — Будем ждать.

— Чего ждать-то? — возмутился Змей. — Он будет в своей койке без задних ног дрыхнуть, а мы тут на трезвую голову всю ночь задницы отсиживать?!

— Дуло залепи, — многообещающим тоном посоветовал Клюв.

— В натуре, без тебя тошно, — добавил Хомяк, которому пьянка на съемной квартире тоже представлялась куда более заманчивой перспективой, чем бессонное бдение в прокуренном насквозь, остывшем и отсыревшем тесном салоне стоящего под чужими окнами в чужом городе автомобиля.

— Подождем, пацаны, — чуточку мягче сказал Клюв. Как и Хомяку со Змеем, ему вовсе не улыбалось вторую ночь подряд без толку торчать в чужом дворе, рискуя все-таки привлечь к себе внимание потенциальной жертвы. — Станет ясно, что клиент отбился, тогда и подумаем, где кости бросить.

— Вот это по делу базар, — оживился Змей. — Может, ты и прав, — добавил он рассудительно, делая ответный шаг к примирению. — Первый день на воле, без бабы — да кто ж такой праздник пропустит?! Живой ведь человек!

— Пока, — уточнил Клюв.

Змей подобострастно хихикнул, а Хомяк молча кивнул тяжелой круглой башкой, подтверждая: да, это, в натуре, ненадолго.

Снова мучительно медленно потянулось время ожидания. В окошке у клиента горел мягкий, уютный свет, по задернутым занавескам то и дело проходила его тень. Чтобы скоротать время, Змей достал потрепанную и засаленную колоду, но игра не задалась: играть, светя себе в карты мобильным телефоном, было неудобно, а включать потолочный плафон Клюв запретил, сославшись на необходимость соблюдения светомаскировки. Кроме того, окопавшийся на заднем сидении Змей автоматически получал небывало широкие возможности для жульничества, каковыми просто не мог не воспользоваться — такой уж это был человек. Когда он третий раз подряд набрал двадцать одно очко, даже Хомяку стало ясно, что на свете есть-таки вещи, которые не меняются. Уяснив это, Хомяк пообещал ловкачу повернуть башку носом к пяткам, а Клюв пригрозил лишить доли от предстоящей выручки, чем и закончилась их попытка культурно провести досуг.