Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

должности заместителя мэра, как следует из интервью Шадхану, уже встала на прочные рельсы.

История о том, как и когда Путин уволился из КГБ и начал работать на Собчака, — это иллюстрация того, как при переходе страны к демократии комитетчики начали внедряться в новую властную верхушку, как люди из внешней разведки долго и тайно готовились к переменам, прячась за сумбурными реформами перестройки. Путин, казалось, стал частью этого процесса еще во время службы в Дрездене. После воссоединения Германии спецслужбы стали подозревать, что он принадлежал к группе, занятой в операции «Луч», которая минимум с 1988 года готовилась к падению режима в Восточной Германии. В ходе этой операции планировалась вербовка агентов для работы после краха режима.

Дрезден

В 1985 году, когда Путин прибыл в Дрезден, Восточная Германия была на грани банкротства и выживала за счет многомиллиардных займов в дойчмарках, взятых у Западной Германии. Все громче звучали голоса несогласных. Путин приехал в Германию в возрасте тридцати двух лет. Его рабочее место находилось на вилле в стиле ар-деко, с широкой лестницей и балконом, выходящим на тихую тенистую улочку с разноцветными домами элитных сотрудников Штази. Неподалеку расположилось серое здание штаб-квартиры Штази, где в крошечных камерах без окон содержались политические заключенные. Местный лидер правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Ганс Модроу прославился как реформист, предпринимающий неуклюжие попытки устранить нарастающие разногласия. Протестные настроения, подогреваемые нищетой, тотальным дефицитом товаров и жестокостью правоохранительной системы, росли по всему восточному блоку. Увидев перспективы, американская разведка с помощью Ватикана начала передавать печатное оборудование, средства связи и наличность протестному движению «Солидарность» в Польше, где антисоветские настроения всегда были сильны.

Владимир Путин всю жизнь мечтал о карьере во внешней разведке. В годы Второй мировой войны его отец служил в НКВД — работал в тылу врага, пытался устраивать диверсии в Германии, едва избежал тюрьмы и получил тяжелые ранения, от которых чуть не умер. Героические подвиги отца вдохновили и сына — с малых лет он был одержим идеей служить в КГБ, учил немецкий и еще до окончания школы позвонил в ленинградский отдел и попросился на службу, но ему ответили, что для этого надо окончить университет или отслужить в армии. Наконец, в возрасте около тридцати лет он поступил в Краснознаменный Институт имени Андропова, позже переименованный в Академию внешней разведки, и этот рубеж ознаменовал окончание периода бедности. Детство Путина прошло в коммунальной квартире, он гонял крыс в подъезде и дрался с соседскими ребятами. Его любовь к уличным дракам трансформировалась в любовь к дзюдо, в основе которого лежит изящное умение лишить нападающего равновесия. В выборе профессии Путин строго следовал всем рекомендациям местного отдела КГБ: поступил на юридический факультет Ленинградского университета и после окончания юрфака в 1975 году какое-то время работал секретным агентом в ленинградской контрразведке.

Приехав по первому официальному назначению в Дрезден, Путин увидел самый обычный город. Ничего общего с блистательным Восточным Берлином, где подрывом «империалистической» власти занималась тысяча оперативников KГБ, тогда как в Дрездене было всего шесть офицеров. Он делил кабинет со старшим коллегой Владимиром Усольцевым — тот звал его Володей или «маленьким Владимиром». Каждый день Путин выходил из ничем не непримечательного здания, где жил с женой Людмилой и другими офицерами КГБ, и отводил обеих дочек в немецкий детский сад. Такая жизнь казалась скучной и провинциальной, совсем не похожей на шпионские страсти Восточного Берлина.

По всей видимости, у Путина оставалось время на спорт и на обмен любезностями с коллегами из дрезденского Штази, которые называли советских гостей «друзьями». Он любил поговорить о немецкой культуре и языке с подполковником Хорстом Йемлихом. Тот был помощником шефа дрезденского Штази, знал в городе всех и вся, отвечал за конспиративные квартиры, а также за закупку товаров для советских «друзей».

— Путина занимали некоторые немецкие идиомы, и он с большим энтузиазмом расспрашивал о таких вещах, — вспоминает Йемлих. — Никогда не выпячивался, не вылезал вперед. Был ответственным мужем и отцом. И очень добрым.

Но взаимоотношения между советскими шпионами и их коллегами из Штази не ограничивались просто дружбой, и в провинциальном Дрездене проворачивались серьезные дела. Во-первых, город находился в прифронтовой линии контрабандистской империи, которая долгое время поддерживала жизнь экономики ГДР. Именно здесь появился «Роботрон» — крупнейший производитель электроники в Восточной Германии, выпускавший универсальные ЭВМ, персональные компьютеры и другие приборы. Это сделало Дрезден центром борьбы СССР и ГДР за незаконное приобретение чертежей и компонентов западных высокотехнологичных товаров, ключевым звеном в заведомо проигрышной битве восточного блока за возможность оснащения армии стремительно развивающимися технологиями Запада. В семидесятые годы «Роботрон» успешно клонировал IBM и установил прочные связи с западногерманской компанией Siemens.

— Контрабанда высоких технологий в основном шла через Дрезден, — сказал западногерманский консультант по безопасности Франц Зедельмайер, который позже работал с Путиным в Санкт-Петербурге, а начал свою профессиональную деятельность в 1980-х годах с семейного бизнеса в Мюнхене, специализировавшегося на продаже оборонных товаров НАТО в страны Ближнего Востока. — Дрезден был центром подпольной торговли.

Там же располагался отдел коммерческой координации при Министерстве внешней торговли ГДР (Kommerzielle Koordinierung, КоКо), специализирующийся на контрабанде высокотехнологичных товаров в условиях западного эмбарго.

— Они экспортировали антиквариат и оружие, а импортировали высокие технологии, — сказал Зедельмайер.

— Дрезден всегда был ключевой точкой индустрии микроэлектроники, — заявил Хорст Йемлих, добавив, что разведотряд, возглавляемый легендарным восточногерманским шпионом Маркусом Вольфом, «внес в это существенный вклад», однако не уточнил, какой именно.

Шеф внешней разведки дрезденского Штази Герберт Кохлер в это время работал главой разведывательного отряда, специализирующегося на информации и технологиям что говорит о том, насколько важную для города роль играла контрабанда находящихся под эмбарго товаров. Восточный блок пытался выжить, потому серьезно зависел от черного рынка и контрабанды. Государственная казна Советского Союза была разорена войной, и в Восточном Берлине, Цюрихе и Вене организованные преступные группировки работали рука об руку с советскими спецслужбами и контрабандистами, переправляя на восток сигареты, алкоголь, бриллианты, редкие металлы и пополняя запасы наличности спецслужб. Вначале торговля на черном рынке была необходимостью — коммунистические лидеры оправдывали ее тем, что она подрывает устои капитализма. Но в 1950 году объединенный Запад наложил эмбарго на все высокотехнологичные товары двойного назначения, и контрабанда стала образом жизни. Экономические свободы капитализма и жажда прибыли вызвали бум технологического развития на Западе, тогда как плановая экономика социализма заморозила развитие на долгие годы. Предприятиям спускался годовой план по выпуску продукции, и даже товары первой необходимости можно было приобрести только на сером рынке. В условиях изоляции за железным занавесом контрабанда стала единственным способом угнаться за стремительным