И к гадалке не ходи - Мария Барская
Шрифт:
Интервал:
— Ма, ты забыла, она уже каталась, — услужливо напомнил Мишка.
А Нина Филипповна добавила:
— Динуся, не злись. Ты ведь едешь развлекаться, а не мы.
— Ну да. А вам завидно, — по-прежнему сердилась она.
— Не понимаю, чем плохо, если мальчик немного прокатится, — примиряюще проговорила мать.
— Ой, ты вечно на его стороне.
— Между прочим, у меня завтра тяжелый день. Контрольная. Имею я право на недолгое счастье? — Мишка произнес это так, что Дина не удержалась от смеха.
— Ну ладно. Но только до угла.
— Ба, одевайся по-быстрому, а то опоздаем! — немедленно распорядился судьбою Нины Филипповны любящий внук.
— А мне только сапоги натянуть да шапку, — засуетилась бабушка.
«Господи, да что ж они у меня как в глухой деревне, — про себя сокрушалась Дина. — Машину за мной прислали, а они норовят всем табором туда набиться».
Славик, однако, отнесся к Мишкиному поведению с пониманием. Уговорил прокатиться и Нину Филипповну. Совершил круг почета по нескольким переулкам и доставил Дининых ближайших родственников обратно к подъезду, к полному восторгу последних.
«Хорошо хоть мама еще „Вдову Клико“ не потребовала», — с облегчением подумала Дина, когда Славик уже вез ее к Аполлинарии.
Это был один из новых домов в центре Москвы. Сложной, многоступенчатой архитектуры и, разумеется, увенчанный непременной башенкой, которая красовалась на нем, словно кремовая роза на советском торте.
Подъезд с охраной. Видеокамеры. Зеркальный лифт. Дина представила себе, как бы тут порезвились мальчишки из их подъезда. Чистота в кабине была стерильная. Сопровождающий Дину Славик нажал на кнопку нужного этажа. Плавно тронувшись, кабина быстро набрала скорость.
— Она в пентхаусе живет, — сообщил водитель в ответ на испуганный Динин взгляд. — На самой, если так можно выразиться, крыше а точнее, под ней. Считается круто, но мне не нравится. Вид, конечно, замечательный, но неприятно. Высоковато. Вдруг чего случится, в окно не прыгнешь, а лестницы у пожарных досюда не достают. Не. Я, когда квартиру себе приобретать буду, поближе к земле возьму. Чтобы ни от чего не зависеть. Что мне с этого вида. Я все равно домой поздно прихожу и тут же спать заваливаюсь.
«Да тебе, милый, как, впрочем, и мне, не только пентхаус, но даже однушка в подобном доме не светит. Впрочем, их тут, наверное, и нету», — про себя отметила Дина.
Лифт, мелодично звякнув, остановился так же плавно, как и тронулся. Двери бесшумно раздвинулись.
— Счастливо повеселиться, — пожелал на прощание Славик.
Она ступила на мраморный пол, так до конца и не понимая, где находится — в общем вестибюле или в Полиной прихожей.
— Динусик! — вылетела из-за мраморной колонны подруга.
На ней был длинный халат из тяжелого золотого шелка, расшитого черными драконами.
— Давай-давай, не застывай. Проходи в мои пенаты!
— Как у тебя просторно, — оглядев просторный холл перед лифтом, заставленный живыми растениями в горшках, парочкой скульптур и несколькими диванчиками, с трудом выдавила из себя Дина.
— Да какой там простор, — махнула рукой подруга. — Всего четыре комнаты. Одно название, что пентхаус. У меня главное — вид. За него и взяла. Всю Москву от края до края видно. Ну если не совсем всю, то почти, — уточнила она.
Подруги прошли сквозь широко распахнутые двустворчатые дубовые двери, и Дина ахнула. Прямо перед ней до самого горизонта простиралась Москва, сияющая разноцветными огнями. Прямо кадр из американского фильма. Там часто герои, живущие в пентхаусе где-нибудь в Нью-Йорке, так же смотрят из окна на свой родной город.
Свет в комнате, в которой они стояли, был изрядно приглушен. Тем не менее его было достаточно, чтобы разглядеть интерьер: комната огромная, а одна стена ее целиком, от пола до потолка, состоит из сплошного стекла.
— Вот это да, и впрямь дух захватывает, — подходя вплотную к стеклу, очень тихо сказала Дина. — Я такую Москву всего один раз и видела. Правда, днем. Помнишь, когда у нас в школе была экскурсия на Останкинскую телебашню.
— Помню, — кивнула Поля. — Когда я впервые сюда попала, у меня такая же ассоциация возникла. Так что, — она усмехнулась, — как видишь, теперь оправдываю свое школьное прозвище. Парю, как бабочка, на высоте птичьего полета.
— Потрясающе красиво, — продолжала завороженно взирать на огни ночной Москвы Дина.
— Днем тоже красиво, — произнесла стоящая за ее спиной Аполлинария. — Но ночью лучше. До сих пор не могу привыкнуть. Каждый раз вхожу и поражаюсь. Ой, ну ладно. Еще насмотришься. Ты ведь, наверное, голодная.
— Да в общем, я ужинала.
— А мы сейчас легонькое. Японская кухня, подруга, всякие там суши, сашими желудок не отяжеляют. Пойдем на кухню, мне уже заказ из ресторана доставили.
— Когда ты успела?
— У нас ресторан рядом с домом. Там меня любят. Рыба свеженькая. Гарантированно. Сегодня с самолета. — Поля хихикнула. — Они меня боятся. Знают: если что не так, могу и порчу наслать.
— Ты серьезно? — уставилась на нее Дина.
— Нет, конечно, но они так думают. А разубеждать их не в моих интересах.
— Шарлатанка! — погрозила ей пальцем Дина.
— Не шарлатанка, а гуманистка, — хохотнула подруга. — Забочусь о своем здоровье и о здоровье гостей. Ты же врач, сама знаешь, что такое рыбные отравления. Тебе как больше нравится, полностью японский вечер или фьюжн? То есть добавить эклектики.
— В каком смысле?
— Ну запивать чем будем, сакэ или нашей сорокаградусной? Я лично покрепче предпочитаю.
— Не знаю. Мне завтра работать, — неуверенно произнесла Дина. — Голова чугунная будет.
— Тогда налью тебе сакэ, оно послабее или белого вина могу предложить. Тоже вполне сочетается.
— Лучше вина.
Аполлинария распахнула дверцу, за которой оказался винный погребок — холодильник, где лежали рядами бутылки.
— Выбери, что тебе больше нравится.
— Но я в этом ничего не понимаю.
— Соображу на свой вкус.
Аполлинария достала бутылку шабли. Дина разглядела на этикетке цифры — 1982 год. Наверное, бутылочка стоила не одну ее зарплату.
Подруга тем временем нагружала столик на колесиках.
— Горничную я уже отпустила. Решила: сами справимся. А то лишние уши нервируют.
Дина промолчала, не зная, что отвечать.
«Легкий ужин» занял весь столик на колесиках, который они покатили в комнату с видом на город. На полпути Аполлинария остановилась.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!