Падший ангел - Наталья Бойкова

- Даже не думай, жалкиймальчишка! Я гораздо сильнее тебя, - злобно прорычал Прикованный.

- Уриил, отойди... Корни всех бедисходят из него. Он не сможет измениться. Никогда. - Грустно произнес Михаил,смотря, как его друг отступил назад. - Ты никогда не изменишься, верно?

- А ты чего ждал? - ленивопереспросил Прикованный.

- Хотя бы капли Света в твоихглазах и словах. Но я его там не вижу. Вот только не знаю, радоваться илиогорчаться мне...

- Лучше радуйся. Я никогда неизменюсь, Михаил. - По лицу Прикованного пробежала какая-то мысль, но он оченьбыстро спрятал её.

"Никогда я не позволю надсобой надсмехаться!" - пронеслось в голове у него.

Михаил обошел постамент ипроверил, крепко ли держит цепь. Он стянул ветви терна. Михаил нечаянноукололся. Капля стекла по ветке, которая мгновенно позеленела. Он посмотрел наранку, и она прямо на глазах зажила.

Прикованный поморщился. Емувнезапно захотелось оторвать крылья этим гостям. Слишком много столетий онибесили его. А мстить он не разучился. Сначала он убьет этого Уриила. Молодой,но быстро надоедающий. Или, может, Михаила. Он один из сильнейших сейчас.Причем, без него армия лишится своего командира. А это всегда плюс.

Михаил встал перед его лицом.

- Сколько же ты лет собираешьсяпровести здесь? Сколько лет ты не будешь меняться... Я думал... до конца верилв тебя, брат.

- То же самое могу сказать отебе. Но скольких своих братьев и сестер ты убил, Михаил? Скольких убьешь еще?- Взгляд Прикованного затуманился.

- Они уже не были родными. Онипоследовали за тобой. За тобой во мглу. Ты никогда не изменишься.

- Естественно.

Михаил качнул головой.

- Зачем ты решил пойти против Еговоли? Зачем не преклонился перед Его созданием? - с болью спросил Михаил.

- А тебе бы нравилось служитьлюдям? Тем, кто гораздо ниже тебя? Кто никогда не сможет понять и вынести твойгруз? - мрачно усмехнулся Прикованный.

Уриил в страхе взглянул на него.Прикованный сейчас точь-в-точь повторил слова, которые говорил тысячи летназад.

- Мы служим им. И они хорошие.Да, не все... но они стараются. - Уриил неуверенно произнес последние слова.

Прикованный это понял ирасхохотался.

- Вот об этом я и говорю. Онименяются, да. Но не в вашу сторону. Даже наоборот. Смотри, сколько я торчуздесь и вижу как они "идут к свету". Войны, взрывы... Сомневаюсь, чток этому приложил руку кто-нибудь из наших. Может ваши постарались?

- Они изменятся.

- Это вряд ли. А вы, Высшие. Даженикак не поддерживаете порядок. За тысячу лет моего заточения здесь людинаворотили столько дел, что даже мне обидно. Я-то, дурак, думал, мы можем такпоганить землю. Нет, мы не одни. И самое интересное, что к этому не пришлосьдаже прикладывать лапу. - Прикованный сладко улыбнулся.

- Ты не понимаешь, о чемговоришь. Мы следуем Его воле...

- Убивая своих же братьев? Мило.Знаешь, Михаил, в чем главное различие между ними? Я - демон, Падший, называй,как хочешь. Я убиваю, сею раздор, в общем, делая массу неприятностей народу.Впрочем, как и вы, слушая Его волю. Но главное различие между нами в том, что яне отрицаю свою сущность. Да, я такой, я не оправдываюсь и принимаю всесделанное нормально. А вот вы мечетесь и прячетесь за весомым словом "Онприказал".

Михаил отступил от него.Прикованный победоносно посмотрел на него.

- Да, ты не изменился. Нисколько.Прощай... бывший брат... - Высший резко расправил крылья, снова засветившиесяярким светом, и взмыл в воздух. Михаил дождался, когда с ним поравняется Уриил,и они оба растворились в небе. Только перед исчезновением Михаил успел сказатьПрикованному:

- Мне жаль, что ты не изменился.Видно, ты навсегда останешься тем, кто ты есть, Люцифер...

Лицо Павшего ничего не отразило,кроме презрения...

Таис

- Миркан! - раздался почти у ухавизгливый голос.

Я вздрогнула от неожиданности.Быстро натянула на лицо милую улыбку и подняла глаза на Наполеона. Он нависнадо мной, как обрыв над рекой. Того и гляди сорвется.

- Четыре по домашней! Написалиответы на вопросы? - он кивнул в сторону бланка.

Я едва сдержала облегченныйвздох. Не заметил...

- Нет, пока. Уже почти закончила.- Я приподняла листок и показала полторы исписанных страницы.

- Хорошо! Оценки узнаете завтра.Или сегодня. Кому как повезет! Суворова! Если вы думаете, что у меня на затылкенет третьего глаза, то ошибаетесь! Я вижу всё даже с закрытыми! Два, и листокможете забирать с собой! Такие работы не принимаю! - рявкнул Наполеон, резкоотворачиваясь от меня.

Я краем глаза заметила, какпобледнела Ритка. Читайте все по лицу: "Ой, меня просекли! Ну, заваливать,так всем сразу! Щас кого-то сдам!" Я мысленно чертыхнулась. Суворовазабегала глазами по классу. И остановилась на мне. Я молча показала ей кулак.

Ритка ослепительно улыбнулась иоткрыла рот.

Вот зараза!!!

- Э, профессор!..

Внезапно что-то взорвалось, икласс быстренько погрузился во тьму. Я даже не смогла увидеть свои руки.Наполеон что-то закричал. По классу пронесся раздраженный вздох. Кто-то пыталсясписать, кто стереть шпаргалки. Я принадлежала ко вторым. Слава богу, не забылазаклинания и легко смыла с ладони все написанное.

Наполеон метнул во тьму какое-тозаклинание, превратившееся в змею. Кто-то вскрикнул, и Полик довольнозахохотал. Еще одно заклинание, и тьма развеялась. Все стали оглядываться,узнавая, какие потери понес класс во время пребывания на истории. Они стали небольшими.Лишь Женька свалился на пол, словно мешок с картошкой. Наполеон довольнохрюкнул. Еще бы! Добыча попалась на крючок.

Остальной класс закатил глаза,пытаясь не сорваться и не засмеяться, когда маленький Наполеон пытался поднятьвысоченного и плотного Женьку. Я закусила губу. Боль приводила в чувство.

Наконец, пыхтящий Наполеонрешился вызвать богатырей Черномора. Они явились на удивление быстро. Необращая на пыхтящего профессора внимания, взвалили на плечи посиневшего Женькуи ушли.

Наполеон даже подпрыгнул на местеот негодования. Все снова схватились за рты, едва сдерживаясь. Наполеон обвелвзглядом мгновенно присмиревший класс и рявкнул:

- Контрольная окончена! - онпрошептал заклинание, и листки взмыли в воздух, летя к своему хозяину.

Только этот хозяин видно нерассчитал силы заклинания и количества листков. Проще говоря, Наполеона смело сног и надежно похоронило под этой макулатурой. Из-под них раздалось лишьпыхтение.