Власть холодного железа - Патриция Бриггз

Обличье койота казалось мне наиболее безопасным. Он может принять меня просто за койота… который забрел в ванную мертвого иного, а оттуда сюда, где бы это ни было. Маловероятно, пришлось мне признать. Может, существуют другие пути сюда? Я не видела никаких прочих живых существ, но, может, он поверит, что я то, чем кажусь.

Мы долго смотрели друг на друга, не шевелясь. Кожа у него была светлее волос. Я видела под ней синеватые вены.

Ноздри его раздулись: он уловил мой запах, но я знала, что пахну койотом.

Почему Зи не использовал его? Этот иной определенно пользуется обонянием и не кажется мне бессильным.

Может быть, потому что его считают убийцей.

Под взглядом иного я перебирала свои знания в области фольклора, пытаясь вспомнить человекоподобное существо, живущее в океане. Таких много, но я мало о ком знаю хоть что-то.

И только селки[12]среди тех, кого я знаю, сохраняют нейтралитет. Но я не думала, что это селки — главным образом потому, что мне не могло так повезти, а от него не пахло так, словно он способен превращаться в млекопитающее. От него несло холодом и рыбой. В озерах живут дружелюбные существа, но море порождает в основном ужасы; здесь нет мирных домовых, берегущих чистоту жилища.

— Ты пахнешь койотом, — сказал он наконец. — Ты выглядишь как койот. Но ни один койот не заходил в Подхолмье и не добирался до Владений Морского Царя. Кто ты?

— Gnadiger Herr, — осторожно сказал откуда-то из-за моей спины Зи. — Она работает на нас и просто заблудилась.

Иногда этот старик очень мне нравится, но я никогда не была так счастлива, как услышав сейчас этот голос.

Морской иной не шелохнулся, только чуть поднял глаза, но я была уверена, что сейчас он смотрит на Зи. Я не хотела отводить глаза, но стала осторожно отступать, пока не коснулась ноги Зи: это убедило меня, что он не плод моего воображения.

— Она не из малого народа, — сказал другой.

— Но и не человек.

В голосе Зи звучало что-то очень близкое к почтительности, и я поняла, что мои опасения небеспочвенны.

Незнакомец неожиданно прошел вперед и опустился передо мной на одно колено. Без всякого «с вашего позволения» схватил меня за морду и провел свободной рукой по моим глазам и ушам. Его ледяные руки не были грубыми, но если бы Зи меня не подтолкнул, я бы стала сопротивляться. Неожиданно он отпустил мою голову и снова встал.

— Она не раб эльфов, и от нее не пахнет снадобьями, от которых некоторые забредают сюда и умирают. И я знаю, что твоя магия недостаточно сильна, чтобы вызвать такое. Так как же она сюда попала?

Когда он заговорил, я поняла, что это говорит не гарвардский преподаватель, а сама Веселая Старая Англия[13].

— Не знаю, mein Herr[14]. Думаю, она и сама не знает. Ты лучше всех должен знать, как непостоянен и одинок мир Подхолмья. Если моя подруга смогла разрушить чары, скрывающие вход, ее не удержать.

Морской обитатель застыл — и волны тоже стихли, как кошка, готовящаяся к прыжку. Клочья туч на небе потемнели.

— А как ей удалось разрушить наши чары? — очень тихо спросил незнакомец.

— Я привел ее, чтобы она обнаружила убийцу. У нее очень острое обоняние, — сказал Зи. — Если в чарах и есть изъян, то это запах. Едва она разрушила эту часть иллюзии, сразу последовало все остальное. Но она не сильна и не представляет угрозы.

Океан ударил без предупреждения. Огромная волна обрушилась на меня, сбила с ног, ослепила. В одно мгновение она отняла у моего тела все тепло, и не думаю, что я смогла бы дышать, даже если бы мой нос не погрузился в воду.

Сильная рука ухватила меня за хвост и резко дернула. Было больно, но я не протестовала, потому что вода уходила и могла бы унести меня с собой, если бы не эта поддержка. Как только вода опустилась до уровня моих колен, Зи разжал руку.

Как и я, он весь вымок, хотя не дрожал. Я закашлялась, выплевывая проглоченную соленую воду, встряхнулась и осмотрелась, но морского жителя не было видно.

Зи коснулся моей спины.

— Чтобы ты вернулась, придется взять тебя на руки.

И, не дожидаясь ответа, поднял меня. На одно головокружительное мгновение все мои чувства смешались. Он опустил меня на покрытый плиткой пол. Ванная. И темно, хоть глаз выколи.

Зи включил свет, который после роскошного заката казался желтым и искусственным.

— Продолжать можешь?

Я посмотрела на него, но он резко помотал головой. Говорить о случившемся он не желал. Меня это раздосадовало, но я прочитала достаточно волшебных сказок, чтобы знать — нельзя говорить о малом народе в его присутствии. Выберусь из резервации — добьюсь ответов, даже если придется сесть на Зи.

А до тех пор придется отставить любопытство и обдумать, что ответить на его вопрос. Я дважды чихнула, прочищая нос, и опустила его к полу, собирая сведения о тех, кто здесь побывал.

На этот раз Зи пошел со мной; он держался позади, чтобы не мешать, но не отставал. Он больше ничего не сказал, а я не обращала на него внимания и пыталась понять, что же со мной случилось. Реален ли этот дом? Зи сказал тому иному, что я разрушила их чары, так может, реален как раз тот ландшафт? Но тогда выходит, здесь целый океан, а это вряд ли вероятно — хотя, если постараться, еще можно почувствовать его запах, Я знала, что Подхолмье — волшебное царство, но рассказы о нем очень туманны, если не прямо противоречивы.

Солнце уже село, и Зи повсюду включал свет. Я хорошо вижу в темноте, но была ему за это благодарна. Мое сердце все еще было уверено, что нас съедят, и колотилось вдвое быстрей обычного.

Неприятный запах смерти привлек мое внимание к закрытой двери. Будь я одна, легко могла бы открыть дверь сама, но я считаю, что нужно использовать других, если есть такая возможность. Я заскулила (койоты вовсе не лают, как собаки), и Зи послушно открыл дверь, за которой оказалась лестница в подвал. Впервые в этих домах я увидела подвал — если в предыдущих он не был спрятан.

Я спустилась по лестнице. Зи включил свет и последовал за мной. Подвал с виду был как подвал: груды беспорядочно набросанного старья, неоштукатуренные стены и цементный пол. Я пошла по полу на запах смерти и остановилась перед плотно закрытой дверью. Зи, не спрашивая, открыл и эту дверь, и я наконец нашла место, где был убит живший в этом доме иной.

В отличие от всего дома эта комната до смерти хозяина была безупречна. Пол под ржаво-бурым пятном крови блестел. Вдоль стен — книжные шкафы, а в них вперемешку потрескавшиеся кожаные тома с подлинной неряшливостью допечатных книг, потрепанные романы в мягких обложках и университетские учебники по биологии и математике.