Гладиатор - Филипп Ванденберг

Вителлий не спеша миновал Велабрум – квартал, где в будние дни шла оживленная торговля мясом, рыбой, мукой, вином и оливковым маслом. В конечном счете он вышел к Бычьему Форуму, расположенному неподалеку от того места, где стекали в Тибр нечистоты из Cloaca maxima… великой клоаки. Рынок скота с его многочисленными постройками был переполнен людьми, один вид грубо сшитой одежды которых говорил об их скромных достатках. Стараясь отыскать статую Пудицитии, Вителлий оказался рядом с внушительным зданием, которое, как объяснили ему прохожие, служило местом пребывания комиссии, ведавшей снабжением Рима зерном, и было пристроено к храму Цереры, покровительницы земледелия. Статуя Пудицитии оказалась расположенной в сотне шагов от него.

Девушку Вителлий увидел издалека. Сейчас, в золотистых лучах послеполуденного солнца, она показалась ему еще красивее, чем в сумрачной комнате старого торговца.

– Приветствую тебя, Ребекка, – проговорил Вителлий.

– Ave, – застенчиво ответила девушка.

– Зови меня Вителлием, – сказал бонониец. – Я ведь друг тебе.

Сейчас, когда они стояли рядом, Вителлий обратил внимание на то, какой маленькой и хрупкой была эта девушка, почти ребенок. Трудно было поверить, что она способна справляться с работой рабыни.

– О боги, как печален повод нашей встречи, – сказал Вителлий.

Ребекка стояла, глядя себе под ноги. Одета она была в грубую коричневую тунику, едва прикрывавшую бедра, на стройных ногах – легкие сандалии, тонкие ремешки которых зашнурованы на щиколотках.

– Ты не должен обижаться на моего хозяина за резкость, – робко проговорила Ребекка. – Он вовсе не плохой господин. У него доброе сердце, хотя временами он кажется вытесанным из камня.

– Он продал твоего отца в школу гладиаторов. Ведь не добровольно же твой отец пошел туда.

– Он сделал это ради меня. Мой хозяин обещал, что взамен дарует мне в своем завещании свободу. После его смерти я стану вольноотпущенницей. Я смогу выйти замуж, и мои дети будут свободными людьми.

– Дорого же твой отец заплатил за это, – заметил Вителлий.

– Кто мог предвидеть, что, став гладиатором, он не добьется успеха? Никто в нашем округе не мог померяться с ним силой.

– Ему, однако, было больше сорока – почти тот возраст, когда мужчина уже не может стать легионером.

Немного помолчав, Ребекка проговорила:

– Он сделал это ради меня. Своей жизнью он заплатил за мою свободу.

– Свобода… – повторил Вителлий. – Что в ней проку, если ты беден? Посмотри на меня. Я свободнорожденный римский гражданин. Я могу носить тогу, что запрещено делать рабам, только у меня нет тоги, которую я мог бы надеть. Пятнадцать сестерциев платили мне за месяц работы, и на эти деньги я должен был как-то жить. Рабу не приходится об этом заботиться, потому что хозяин обязан обеспечивать его пропитание.

– Но ты можешь сам позаботиться о себе, ты смог покинуть родной город и отправиться в Рим, чтобы начать здесь новую жизнь. Мы же, невольники, принуждены делать то, что угодно нашему хозяину. Если он пожелает выпороть нас, мы должны встать так, чтобы ему было сподручнее сделать это, если он решит продать нас на рудники, мы не вправе даже словом возразить ему. Вся наша жизнь, если не считать немногих положенных и рабам праздников, складывается из работы и унижений, из унижений и работы. В отличие от вас, мы живем без надежды на будущее, наши взгляды обращены к небесам. Многие из нас даже сейчас мечтают о загробной жизни и готовятся к ней.

– Лежа в грязи, можно заглядываться на небо, – проговорил Вителлий.

– Ты видел, как он умер? – спросила внезапно Ребекка. Вителлий покачал головой. – И все же ты знаешь больше, чем рассказал мне. Я хочу знать всю правду. – Ребекка бросила на Вителлия умоляющий взгляд, и юноша опустил голову. – Прошу тебя, я сумею вынести правду, какой бы она ни была.

– Я солгал, сказав, что твой отец без страха шел на смерть. На Cena libera он выглядел совершенно подавленным и даже плакал. Поэтому я с самого утра отправился к цирку. Попасть туда мне, однако, не удалось. Меня не пропустили, объяснив, что все места уже заняты. Похоже, что римляне устремились к цирку еще с полуночи. Я не хотел, тем не менее, оставаться в неведении, поскольку не ожидал ничего хорошего. Тогда я присоединился к группе людей, собравшихся под аркадой цирка и делавших ставки на исход поединков. Около полудня я услышал выкрик: «Поединок 16… ретиарий Пугнакс против ретиария Веррита. Победил Пугнакс… Веррит убит». В первое мгновение я словно окаменел. Потом бросился расспрашивать глашатаев и услышал в ответ, что на арене только что действительно умер человек, которому, наверное, хотелось жить ничуть не меньше, чем всем остальным, но что им пора уже оглашать следующее сообщение. Чуть позже у Либитинских ворот, через которые выносят убитых гладиаторов, я увидел его тело. У него были задеты оба бедра, один глаз затек и налился кровью, но смертельной была глубокая зияющая рана в животе.

– Замолчи! – вскрикнула Ребекка, отвернулась и, закрыв лицо руками, прислонилась к цоколю статуи. Она вздрагивала, как от боли.

Вителлий погладил ее волосы.

– Прости! – сказал он. – Я думал, ты хочешь узнать всю правду.

– Правда жестока, – запинаясь, пробормотала Ребекка, – слишком жестока.

Вителлий положил руку на плечо девушки.

– Я хотел бы помочь тебе пережить этот тяжкий удар судьбы. Я не в силах заменить тебе отца, но я хотел бы стать твоим другом… если ты этого хочешь, конечно…

В этот момент разговор их был прерван. Четверо мужчин в одеждах гладиаторов с громкими возгласами прокладывали себе путь через толпу, грубо отталкивая в стороны и мужчин, и женщин.

Один из них выкрикнул, обращаясь к толпе:

– Видел кто-нибудь молодого парня из Бононии по имени Вителлий? Мы разыскиваем его!

Вителлия охватил страх. Что это может означать? Ребекка тоже почувствовала недоброе и схватила юношу за руку. Они переглянулись. На миг у обоих возникла одна и та же мысль: бежать. Тут же, однако, они сообразили, что это только немедленно привлекло бы к ним всеобщее внимание.

– Разыскивается Вителлий из Бононии!

Четверка была все ближе. Перед ними расступались, и сейчас они направлялись прямо к Вителлию. Какое-то мгновение он стоял, словно прирос к земле, а затем посмотрел первому гладиатору в глаза и произнес:

– Вителлий из Бононии – это я.

– Ты Вителлий из Бононии? – переспросил гладиатор и, не дожидаясь ответа, обернулся к своим товарищам: – Эй, парни, мы нашли его!

Остальные гладиаторы, подбежав, окружили Вителлия. Один из них заломил ему правую руку за спину и крикнул:

– Вперед!

– Что вам от меня нужно? – начал было противиться Вителлий. – Я не знаю за собой никакой вины.

В поисках поддержки он бросил умоляющий взгляд на Ребекку, но его тут же потащили куда-то в сторону, и девушка исчезла из поля зрения.