Русалочья кровь - Ева Святненко

в общем доме. Выходить наружу нельзя, там железо везде, сожжёт дотла сразу.

Девы послушно кивнули, только одна вскинула глаза. Гаяна, кажется.

— А что не так с железом?

Маруся устало вздохнула, махнула рукой — мол, садитесь, разговор долгий предстоит. И завела напевный сказ.

Сказывала русалка, что кровь у них голубая, светлая, как водица. А потому это, что нет в той крови железа. А коли было бы, то и секунды не прожили бы, сгинули бы в синем пламени, сами себя сожгли.

Сказывала ещё, что раньше жили и не тужили в лесах привольных, в реках чистых. Но время утекло, что вода, великий раздел случился, и некуда было им податься, токмо в города человеческие. Там и пища, и кров, и сила.

И всё бы хорошо, но с каждым годом всё больше и больше железа использовали люди. Поначалу русалочье племя стороной бегало, да избегало вещиц стальных. Но потом невозможно стало — куда ни шагнёшь, везде оно страшное и калёное.

— Но как же? Вы же здесь, — растерянно прошептала Гаяна, когда напев иссяк.

— Завтра узнаете, — Маруся тепло улыбнулась. Начну наставлять вас.

Всю ночь Гаяна ворочалась. Она пыталась вспомнить свою прошлую жизнь и как попала сюда. В голову приходили смутные образы, какие-то отрывки разговоров, имена людей, но всё приглушённое, присыпанное пеплом, не вызывающее эмоций.

Интересно, как спят русалки? Сама она то проваливалась в поверхностное забытьё, совсем непохожее на обычный сон, то вскакивала и переполненная энергией начинала носиться по комнате.

В моменты активности тело становилось совсем лёгким, словно наполненным щекотными пузырьками внутри. Девушка подпрыгивала, зависала в воздухе, потом медленно опускалась на пол и радостно хохотала. Почему-то казалось, что она так умела в детстве, а потом забыла.

Ответный смех донёсся из-за приоткрытой двери, и из коридора медленно вплыли Лиза и Соня.

— Я поймала темноту, — нежно прозвенел Сонечкин голос. — Смотрите.

Из раскрытых ладошек выскользнул тёмный шарик и ощерился белыми клычками. Круглые жёлтые глаза распахнулись и с любопытством осмотрели присутствующих. Из комочка развернулись лапки и крылья.

— Это Тьма.

— Как ты это сделала? Это же котёнок. Только с крыльями!

— Мяу, — возмутилась пушистая Тьма и приземлилась на плечо своей создательницы.

— Я не знаю, само как-то получилось, — растерянно ахнула Соня и попыталась пожать плечами, чем вызвала ещё одно недовольное мяуканье.

Комната словно бы наполнилась призрачным, нереальным светом. Темно, а всё видно, и какой-то экстаз во всех мыслях и чувствах.

Девушки схватились за руки и закружились хороводом между полом и потолком. Воздух был густым, как вода, только двигай руками-ногами и плыви. А можно даже и не шевелиться, а только пожелать и полетишь, куда захочется.

— А всё-таки быть русалкой не так плохо, — счастливо подумала Гаяна и закрыла глаза в сладкой истоме.

Маленькая когтистая Тьма вспорхнула к люстре и басовито загудела, как большой барабан.

— Она так мурлычет, слышите?

— Осторожнее, а то у нас тут зверинец скоро будет, — выкрикнула Лиза.

— Ну и что, я люблю животных, у меня раньше и собака была, — Соня вдруг осеклась и расплакалась. — Я вспомнила, моя Макса. Что с ней? Она там на берегу осталась.

— Ну не надо, — Гаяна обняла девушку. — Мы её обязательно найдём. Обещаю. Я тебе помогу. Твоя Макса ещё с Тьмой подружится.

Наутро Маруся собрала всех новеньких у Чёрной Жемчужины. Рядом с артефактом на вышитой подушечке лежал ржавый разводной ключ.

— Ну что, все попробовали коснуться железа? — Маруся удовлетворённо оглядела девушек, усиленно дующих на обожжённые пальцы. Как говорится, собственный опыт — лучший учитель. — А теперь я испытаю.

Главная русалка не спеша подошла к столу и спокойно обхватила инструмент рукой.

— Как это?

— Видела я, вы вчера танцевали. А музыку слышали?

Две девушки отрицательно покачали головами, а Гаяна задумалась:

— Кажется, я слышала. Но ведь тихо было.

— Так и есть. Музыку ту ловишь не ушами, а сердцем. Все существа, растения, камни, что ни возьми, — все они поют. И каждый на свой лад. Надо только эту мелодию почуять и подхватить.

Гаяна вспомнила статьи про ауру, вибрации энергетических полей. Световые волны, да в принципе любую энергию, вполне можно описать как музыку.

— Посмотрите внимательно, а потом закройте глаза и представьте гудение пчелиного улья. Попробуйте услышать его. Это звук железа. Как сможете петь с ним вместе, так и отсюда выйдете.

Гаяна послушно выполнила инструкции и… ничего. Она ждала, ждала и вдруг услышала низкий шум.

— Уууууу, мяу, ууууу.

Нечто пушистое мазнуло по ногам, прижалось тёплым боком и загудело-зажужжало громче. И тихим далёким эхом отозвался другой звук — низкий и вибрирующий, пронизывающий всё тело и всю суть. Железо запело.

— Я слышу, — Гаяна распахнула глаза.

— Я слышу, — эхом откликнулась Соня.

И только Лиза молчала, крепко зажмурившись и сжав кулачки.

В тяжком учении прошла неделя. Каждой новенькой было выдано раскладное зеркальце, чтобы облик человеческий наводить, и людей не пугать русалочьей бледностью и хрупкостью. Одна сторона была отражающая. Посмотришься в такую и вернется к тебе привычная людская личина. А на вторую сторону наклеено фото, чтобы личину ту не забыть и во всех деталях представить.

Девушки постепенно вспоминали своё прошлое. Но было оно как в тумане, нереальным. Как будто не с ними это всё происходило. Словно смотришь на отражение в воде, а оно колеблется, кривится, а потом и вовсе ветром сдувается в одну серую рябь.

Маруся радовалась каждому успеху и переживала каждой неудаче своих учениц. Больше всего её тревожила смурная и нервная Лиза. Она напоминала маленького хищного зверька, попавшего в капкан и готового отгрызть себе лапку, чтоб только в руки на даваться.

— Не слышу я вашего железа! — с каждым провалом Лиза ярилась всё больше.

Маруся только головой качала. Она такой же была в своё время. Испуганной, да гордой. Сама в воду бросилась от гордости той, да от страха сильного перед свадьбой с нелюбым. А тот, что люб был и в верности клялся,