Анифа. Пленница Севера - Деметра Фрост

сероглазых братьев, — вызывает уважение и восхищение. Спустя столько лет… Редкая женщина способна на такую преданность.

Анифа улыбнулась и, прижав чашу к губам, промочила пересохшее и сжатое в спазме горло.

— Особенно столь красивая женщина, — заметил один из гостей — на этот раз друг и товарищ братьев, голубоглазый и темноволосый Вегард, с густой грязно-рыжей бородой и искаженным из-за глубокого шрама лицом.

Он тоже, как и Свен и Сигурд, наблюдал за ней, откровенно любовался и не скрывал ни порочной ухмылки, ни горящих от желания и похоти глаз.

— Неужели у такой красавицы нет ни одного поклонника? Как давно же ты вдовая, дева? — спросил Вегард.

— Пять лет? — обратился к Анифе ярл.

— Этим летом будет шесть, — почему-то решила уточнить женщина, слегка поморщившись.

— Так за чем дело стало?! — почти возмущенно воскликнула мужчина, — Может, ты чем-то больна?!

— Вегард! — недовольно оборвал Тормод, — Не оскорбляй женщину из моей семьи!

— Твоей семьи? — недоуменно переспросил тот.

— После смерти Рикса я принял Анифу в семью, — подтвердил ярл гордо, — Она мне как дочь. А ее дети — мне что внуки.

— И много у тебя детей, женщина? — спросил с любопытством Свен.

— Трое! — опять же — с гордостью — ответил за Анифу Тормод. И громко позвал, — Ран! Мальчик мой! Подойди!

Звучный голос ярла пронесся под сводом большой избы и мгновенно привлек внимание. А Ран, что-то кинув воину, около которого сидел, тут же поднялся и ровной упругой походкой подошел ближе.

Гости внимательно посмотрели на юношу. Они отметили не только его уверенный шаг, но и прекрасную внешность, и рост, и особую стать, которая так восхищала молодых девушек городища и заставляла их откровенно кокетничать с казавшимся старше своих лет подростком.

— Мой вождь, — почтительно кивнув, проговорил Ран вежливо, — Я внимаю тебе.

— Красивый юноша, — отметил Сигурд, по-прежнему не веря, что такой взрослый парень может быть сыном молодой женщины, — Сколько тебе лет?

— Четырнадцать, — без промедления ответил Ран, поглядев на воина.

— У тебя северная внешность. Ты похож на отца?

— Мать говорит, что я очень похож на отца, — кивнул юноша.

— Ты уже участвовал в битвах?

— Пока что нет. Хотя посвящение прошел.

— Наверное, твоя мать против? — усмехнулся Свен.

— Уверен, что да. — Ран кинул быстрый взгляд на Анифу, сидящую с совершенно спокойным и бесстрастным выражением лица, — Но она никогда не говорила этого вслух. Это мое решение, ведь после смерти отца я — глава нашей семьи. Мне надо заботиться о матери, брате и сестре.

— Похвально, — проговорил Сигурд.

— Но чтобы стать мужчиной, тебе надо вкусить крови врага, мальчик, — добавил Свен. — Отправишься с нами по весне?

И снова — голубые глаза подростка обратились на женщину, которая опять никак не отреагировала. И хотя боль уколола ее нежное материнское сердца, она не позволила отразиться ей ни на лице, ни даже в крошечном движении.

Братья внимательно посмотрели на этот безмолвный и краткий диалог и не смогли не восхититься сдержанности и спокойствию черноволосой красавицы с ясным янтарным взором.

За юношу ответил Тормод:

— Я бы предпочел, чтобы Ран остался здесь. Пусть с остальными охраняет городище.

Про себя Анифа с облегчением перевела дыхание. А ее сын, без намека на разочарование, поклонился. И когда ярл движением ладони отпустил его, отошел, чтобы вернуться к прерванному разговору.

— Красивый, послушный и, несомненно, умный, — произнес Свен, — У тебя хороший сын, женщина.

— Благодарю за добрые слова, — с достоинством кивнула Анифа, посмотрев прямо в глаза воина.

Свен тоже качнул подбородком, принимая благодарность. И улыбнулся, попытавшись вложить в свою улыбку больше, чем мог сейчас произнести вслух. Но такая умная и наблюдательная женщина, как Анифа, должна была понять, что он хотел сказать.

И она действительно поняла.

Глава 3

Чем заниматься женщине, когда она живет в большом и уютном тереме, имеет отдельную комнату и собственную прислужницу, которая не только одевает и причесывает ее, но и убирается, готовит еду и присматривает за детьми?

Чем заниматься ей, если лекарства от всех возможных хворей готовы, а оставшиеся с весеннего, летнего и осеннего сборов травы и корешки надежно упрятаны в плотные мешочки и стеклянные бутылочки, переложенные соломой и тряпицами?

Заботы найдутся всегда, их даже не надо специально как-то искать. А неизменно деятельная Анифа всегда могла найти себе занятие на любой вкус.

Она не очень любила заниматься стиркой, а вот шитьем и вышиванием — очень. Поэтому, усевшись в проходной светлице на покрытую меховой накидкой скамеечку и разложив на легком, хоть и объемном сундучке из бересты разноцветные нитки, она погрузилась в кропотливый труд, отпустив от себя всяческие мысли и тревожные ощущения. Какое-то время она сидела в полном одиночестве. Иногда в комнате появлялись какие-то люди — мужчины приходили к ярлу, женщины забегали в кладовку да перебрасывались с Анифой короткими и емкими фразами, дети искали сладости и игрушки, а Делия, потерявшая свой поясок, зашла спросить, не видела ли его мать.

Для каждого Анифа находила верное слово или нежный взгляд, улыбку или поощрительную ласку. А потом, когда ее покидали, снова уходила с головой рукоделие, иногда, увлекшись, начиная мурлыкать под нос незамысловатые песенки.

Все было как обычно. Ничего не тревожило Торхилд и дом вождя. Везде царила атмосфера полного спокойствия и мира.

Но вот что-то словно укололо женщину, и она, вздрогнув и оборвав мелодию, обеспокоенно вскинулась, чтобы увидеть, что именно ее внезапно потревожило.

Около самых дверей, днем обычно широко распахнутых, облокотившись на стену и сложив на груди руки, стоял один из прибывших накануне воинов из Рагланда. Свен по прозвищу Яростный. Один из двух сероглазых братьев, которые сидели за одним с вождем столом и весь вечер не сводили с нее пытливых и горящих глаз.

Мужчина стоял и, как и тогда, глядел на ее жарко и страстно.

Подобный взгляд был хорошо знаком ей. Многие мужчины из прошлого и настоящего провожали ее таким. Но впервые за много лет она испугалась горящего на дне серых глаз пламени и дернулась, неаккуратно уколов себе палец иглой.

Что это? Почему?

Где-то с минуту мужчина и женщина просто смотрели друг другу в глаза. Разглядывали. Изучали. Думали каждый о своем.

Или все-таки об одном и том же?

Свен определенно производил сильное впечатление. Сейчас, в уединение и друг напротив друга, это чувствовалось очень ярко и отчетливо — сильнее, чем вчера. Этот мужчина был высок и широкоплеч, в меру мускулист и крепок — кожаные штаны и рубашка с распахнутым воротом и закатанными рукавами давали прекрасную возможность разглядеть стройные ноги и упругие