Цикл «Идеальный мир»: Реквием по мечте - rrrEdelweiss

о том, что на месте выжженных гор втайне построили огромный лагерь, куда по личному распоряжению Скаббарда высылают недовольных. Самый молодой из них как-то даже поделился мыслью строить взаимодействие со Стокером так, чтобы попытаться как можно скорее занять этот пост. Не из-за честолюбия, а просто потому, что с той позиции молодой генерал смог бы принимать более разумные, на его взгляд, политические решения. С недавних пор им вторил Винни: его все сильнее беспокоила политика правительства в отношении немышей. Здесь, в компании родных, этого было не видно, но все чаще они рассказывали друг другу, как депортировали того или иного знакомого им инопланетянина.

При этом никто из них не винил лично Стокера. Все соглашались с Карабиной, которая считала, что их Лидер взвалил на себя непосильный груз и ему просто нужно сменить команду, с которой он работает. Стокер был их другом, их братом. Они не раз обсуждали его роль в этих изменениях и всегда сходились на мысли, что за спиной старика стоит кто-то, кто действует от его имени. То, что происходило сейчас, полностью шло вразрез с убеждениями их старого друга.

А потом, как гром среди ясного неба, они все одновременно получили сообщение от Винни: «Сегодня депортировали Чарли».

Как?! Когда?! Кто?! Почему?!

Они все приехали в дом альбиноса так быстро, как только смогли: растерянные, не готовые поверить в то, что это возможно. Винни нашелся на диване в гостиной, смотрящий в одну точку, бледный, с покрасневшими белками глаз. В паре слов рассказав, что произошло, он снова ушел в себя, уставившись в стену. Быстро посовещавшись, мужчины попросили Терри забрать Хоуп и Нику пожить к Модо, пока их отец не придет в себя. Неделю они не покидали дом друга, поднимая все свои связи, чтобы понять, что же случилось и что можно предпринять. В итоге упорных поисков и не совсем законного проникновения в государственные базы данных Огоньку удалось достать запись разговора Чарли и молодого офицера. На фразе о том, что их свидетельство о браке — это только бумажка, равнодушный к алкоголю альбинос нашел припрятанный для использования в выпечке коньяк. На эпизоде с правом на работу — начал пить жадными глотками прямо из бутылки. К тому моменту, когда их подругу назвали генетическим материалом, он был совершенно пьян. Досмотрев до момента, когда его жена, бледная и шатающаяся, покинула кабинет, комкая в руках направление на депортацию, он заревел и принялся громить дом. С трудом скрутив его силами всех присутствующих мужчин и уложив спать, Троттл, Модо, Огонек и Карабина собрались в гостиной. Никто не начинал разговора, хотя в душе у каждого пылало пламя. Наконец, Троттл прервал молчание, смачно выругавшись и, открыв окно, закурил, не стесняясь супруги. Карабина молча подошла к нему, присела на подоконник и, выбив из пачки вторую сигарету, прикурила тоже. Муж посмотрел на нее, приподняв брови и собираясь что-то сказать, но она просто покачала головой, призвав его к молчанию и кивнув на открытое окно: все обсуждения они должны вести с соблюдением осторожности. Докурив, они проверили, надежно ли заперты все окна и двери, Огонек просмотрел комнату на наличие камер слежения. Они сомневались, что за Винни будут следить дома, но опыт подсказывал быть предельно осторожными.

— Итак, чисто? — Троттл обвел всех пристальным взглядом, которого они не видели у него со времен последней войны.

— Да, бро. «Жучков» нет, — они расселись вокруг небольшого стола.

— Друзья, у меня два пункта, по которым я бы хотел высказаться, — начал негласный лидер тройки байкеров. — Во-первых, нужно понять, можно ли что-то сделать, чтобы вернуть Чарли. Винсент без нее с ума сойдет и, я боюсь, непоправимых дел наделает. По документам там жопа полная, но я поговорю с юристом, вдруг есть лазейки. Что еще можно предпринять?

— Поговорить со Стокером, — Карабина посмотрела в глаза мужу. — Не лучшая идея с учетом нашей последней с ним встречи, но ради Чарли…

— Я поговорю, — перебил ее Огонек. — Попробую уговорить его отменить этот приказ, узнать его позицию. Мне кажется, он просто не знал, он же сам не подписывает приказы на депортацию!

— Я в этом не уверена… — Карабина в ужасе закрыла руками лицо, внезапно в деталях вспомнив их последнюю встречу.

— Почему? — Мужчины пораженно смотрели на нее.

— Помнишь мой визит к нему? Когда он отказался снова взять меня на работу? — Она вопросительно посмотрела на мужа.

— Да, ты еще очень расстроенная вернулась.

— Так вот, Стокер готов был дать мне место его правой руки по делам депортации немышей с Марса, но предложил подписать приказ о депортации Чарли. Я отказалась, естественно, подумала, что это просто такая проверка — на что я готова ради возвращения в команду. Но… сейчас я сомневаюсь… Возможно, уже тогда он задумывал все, что происходит!

Огонек возмущенно дернулся и открыл рот, чтобы начать спорить, но его опередили:

— Карабина, да брось! Сток не такой! Он наш боевой товарищ, он Борец за свободу и верный друг! Тебе ли не знать! Сколько раз он спасал тебе жизнь! Сколько раз он спасал жизнь каждому из нас! — горячо заспорил Модо. В то, что рассказала Карабина, верить не хотелось никому.

— Винни о том, что ты сказала, лучше не знать, — задумчиво произнес Огонек, нервно крутя в пальцах сигаретную пачку. — Он может сгоряча сделать что-то, не подумав.

— Согласен! — кивнул Троттл. — Стоит ли пробовать поговорить со Стокером с учетом того, что рассказала Карабина?

— Думаю, стоит. Я буду осторожен. Сделаю!

— Хорошо! Вопрос номер два. Друзья, не ожидал, что скажу это, но мне категорически не нравится происходящее на Марсе. Мне не нравятся действия правительства. Все эти ограничения под маской общего блага все сильнее напоминают тоталитаризм. Я изучал лозунги идеологов, которые работают на власть: они очень грамотно внушают нам, что и запреты на полеты в космос, и депортации, и ограничения — во имя общего блага. Я точно знаю, что несколько мышей, которые были недовольны ситуацией, просто исчезли. Очень тихо, аккуратно — их просто больше не видели! — а семьи боятся говорить о пропавших, как будто их никогда и не было. И у меня ощущение дежа-вю: нам внушают, что все в порядке, а на самом деле кто-то за нас решает, каким должен быть наш мир. Тридцать лет назад так продавали нашу планету Плутарку. Сейчас кто-то меняет ее под свои цели. Я хочу понять, что происходит и…

— …вернуть Марсу настоящую свободу? — сверкнул на него глазами Огонек.

— Да, — очень тихо сказал Троттл. — Вернуть Марсу истинную