Проблема майора Багирова - Кристина Майер

Кинув на землю спальники, рюкзаки, у кого что нашлось, мы расположились прямо на земле. Распаковали несколько сухпайков, приступили к разогреву консервов на сухом спирте. Не могу сказать, что армейская еда мне нравится, но сейчас я готова была съесть все что угодно.

— Серый, может, тебе лучше не ужинать? — открывая металлическую банку, смотрит на меня Леха. Я готова была вцепиться в эту тушенку и съесть ее холодной, а он мне говорит не ужинать? — На такой жаре консервы могли и подпортиться, а у тебя желудок слабый, — поясняет он для всех. Вот стукнуть бы его чем-нибудь. И Стаса с его легендой заодно.

— Оставь парня, пусть поест, — встрял Стас, достал шоколадку и протянул мне. Еще бы чаю или кофе, но наглеть я не стала. Мне досталось жаркое с курицей, которое я с удовольствием уплетала, пока парни шутили и грели следующие консервы.

Багиров ел тушенку из говядины. Аккуратно так ел, будто совсем не проголодался.

— Извини, — наклонившись ко мне, шепнул Стас. — Придется терпеть мат или затыкать уши, — то, что мы шушукаемся, привлекло внимание Багирова. Он застыл с полной ложкой тушенки, хмуро и подозрительно глядя на меня.

— Я не видел, чтобы она с кем-то общалась. На первый взгляд девочка хорошая, серьезная, а там – кто ее знает? Может, на гражданке у нее кто-то есть, — несмотря на то, что говорить мне было сложно, хотя я всю дорогу чем-то лечила горло, старалась говорить громко, чтобы меня услышал майор. Путь думает, что мы обсуждаем деликатную тему.

«Ты что несешь?» — легко можно было прочесть по выражению лица Стаса.

— Багиров на нас смотрит, — тихо поясняю свою выходку.

— Что за девчонка, Стрелок? — спросил Мечник. С Лехи можно рисовать портрет для актерских классов, как правильно изображать удивление.

— На кого ты там глаз положил? — завелись парни. Ну еще бы они не завелись, на это и был расчет.

— Мы всех девочек на базе знаем. Давай рассказывай, поможем, подскажем. Дадим характеристику… — посыпались скабрезные шуточки.

— Вы ее пропустили, олухи, — ухмыляется Стас. — Не туда смотрели.

— Да ладно?

— Колись, на кого запал?

— Я сказал, вы ее не знаете, — подхватил Стас мое вранье, уверенно поедая свою гречку с подливой и говядиной.

— Этого не может быть. Красивую девочку я бы не пропустил, — смеется Артем.

— Серый, как ее зовут? — парни решили допросить меня. Я пыталась придумать имя несуществующей медсестрички, но Стас, гад, меня опередил и выдал:

— Алеста, — ухмыляясь, произносит. Из-за шума, я надеюсь, его не расслышали.

Стас, вот где твои мозги? Любой из них, оказавшись на базе, выяснит, что я теперь служу в отряде Багирова! Ты бы еще им мой паспорт показал!

Так стоп… паспорт. Меня ведь должны были оформить официально к Багирову в отряд. Там тоже произошла ошибка? Или он просто не проверил, кого ему оформил «писарь»? Неужели и в штабе Борисыч прикрыл? Все чуднее и чуднее.

— Ее зовут Алеста, — теперь чуть громче, так, чтобы все расслышали. — Коротко – Аля, — мечтательно закатывает глаза этот актер погорелого театра! Мое жаркое полезло не в то горло, и Леха с такой силой врезал мне между лопаток, что непрожеванный кусок мяса вылетел изо рта и преодолел траекторию прямо до щеки Багирова.

Алеста

Непрожеванный кусок курицы плавно и никуда не спеша, будто насмехаясь, стекал по щеке командира. Вот что за напасть? Почему нельзя было полететь чуть левее или чуть правее? Когда не надо, я бью четко в цель – закон подлости.

— Серега сегодня поражает своей меткостью, — ржет Мечник, прикрываясь кулаком. Вот не гад этот комментатор?

Курица не успевает упасть Багирову на китель, в последний момент он подхватывает ее пальцами. Смотрит, как на кусок дерьма. Хотя, нужно признаться, приблизительно так это и выглядит.

Вы когда-нибудь видели, как у человека от злости наливаются глаза кровью? Я тоже нет, но сейчас, в темноте, мне казалось, что у Багирова они окрасились багрянцем. Почему багрянцем? Да потому что столько оттенков в его глазах, что лучшего сравнения не подобрать.

— В следующий раз бей, чтобы его сразу вывернуло! — рявкнул майор на Леху так, что тот приосанился. — А тебя не учили жрать аккуратно и с закрытым ртом? — это уже в мой адрес прилетело.

Как-то извиняться и объясняться желание пропало.

Хорошо, что в сухпайках есть стерильные салфетки. Пара штук еще осталась на импровизированном столе после дезинфекции рук. Багиров тщательно протирает лицо, так тщательно, словно боится подхватить от меня какую-то заразу. Так и хочется сказать, что гомосексуализм через слюну не передается. Но боюсь, меня потом никто не спасет.

— Могу справку показать, что ничем не болею, — брякнула с раздражением, когда Багиров так же тщательно стал протираться второй салфеткой. В это время парни как раз разрывали пакетики с галетами, мой хриплый голос потонул в шуме. Майор хмуро глянул в мою сторону, ожидая, что я повторю, но Стас незаметно пихнул меня в бедро, так что язык я прикусила.

Остаток ужина прошел нормально, только, видимо, мой плевок испортил Багирову аппетит, он не стал доедать тушенку, обошелся галетами и джемом.

— Багир, у нас колесо спускает, — крикнул Мечник, когда был отдан приказ «по машинам».

Матерный хор голосов дружно выразил недовольство, но никто не остался в стороне, все направились менять колесо. Все, кроме меня. Я решила отправиться в машину, зато не буду путаться под ногами и мешаться. Закинув под голову рюкзак, прикрыла глаза…

Разбудил меня спор Стаса и Лехи.

— Давай я сяду за руль, а ты отдохни, у тебя глаза слипаются!

— Не дергайся, я не сплю.

Этот спор повторялся еще несколько раз, но за руль Леха Стаса так и не пустил. Утренняя прохлада сменялась жарой. То ли колесо долго меняли, то ли еще что-то случилось по дороге, но подъехали мы к «стоянке» ближе к обеду. Это был большой дом на окраине села. Местами обстрелянный, ограда в осколках, погнутые от крупных снарядов ворота.

Как из муравейника, из нескольких дверей посыпались вояки – встречать ребят. Стас с Лехой забыли обо мне, вышли из машины и попали в объятия друзей. Видно, что переживали.

За нашим автомобилем тормознул второй джип. Натянув маску-шарф на лицо, выползла с заднего сиденья. Тело с непривычки болело, особенно попа. Она наверняка от долгого сидения потеряла округлую форму.

Закинув на плечо рюкзак, двинулась в сторону ребят. Было не просто волнительно, было страшно. Одна среди мужчин…

Ноги подгибались, но я старалась идти ровно, потому что Багиров недовольно косился в мою сторону. Он на ходу отдавал приказы, народ рассеивался, круг становился меньше. Интересно, сколько человек в отряде? Посчитать я не успела, майор посмотрел на меня и выдал холодным тоном: