Проблема майора Багирова - Кристина Майер

— Ты про него или про себя? — что-то мне не верится, что Багиров сдастся за тарелку борща.

— Я всегда пекусь о своем животе, — улыбается Леха. Я уже почти согласна отправиться на кухню, но забываю о нашем разговоре, когда в дом входят несколько девушек в военном камуфляже…

Алеста

Девушки красивые. Восточной внешности. Каждую можно на обложку журнала. Белозубые улыбки, смуглая кожа, брови соболиные вразлет. Глаза большие, цвета темного шоколада. Губы пухлые, яркие. В воздухе стоял сладкий запах женских духов. Они словно на парад собрались: укладки, макияж.

Леха при виде девушек расцвел. Если бы у него был павлиний хвост, обязательно бы его распушил. Пока они здоровались, радуясь друг другу, я собрала в аптечку медикаменты и перевязочный материал. На меня внимания никто не обращал, словно я пустое место. Наверное, это к лучшему, не рассекретят, но где-то глубоко внутри пришлось душить обиду.

С девушками говорили на английском. К моему большому сожалению, я не понимала ни слова. В школе и медучилище изучала немецкий, немного знала латынь.

Девушек встретили тепло. Никто не требовал от них прятать свою внешность под маской. В гостиную вошел Стас, его внимание, как и всех ребят, было сосредоточено только на гостьях. Я стояла в стороне. Кто-то поднялся позвать командира. Тот уже через минуту, полностью одетый, спускался со второго этажа. Глаза его не стреляли огненными стрелами и не выражали неприязнь, как это происходило, когда он смотрел на меня. Разглядывая его опухший нос, испытала злорадное удовольствие.

Женщин в армии он ненавидит! Видимо, это только меня касается. Хотя я для него и не женщина…

Чувствовала себя здесь лишней. Я решила удалиться, когда в гостиной стали собираться остальные ребята. Не нужно, чтобы меня заметили. Дверь в кухню была то ли выбита, то ли ее специально убрали. Если бы я понимала английский, то спокойно могла бы подслушивать разговор.

Пока обо мне все забыли, решила что-нибудь приготовить. Не то чтобы я этим предателям хотела угодить, просто мне тоже хотелось поесть нормальной еды. Сухпайки очень быстро приедаются.

— Ты чего гремишь? — голос Стаса, так неожиданно ворвавшийся в мой мир, заставил вздрогнуть. Ушла в свои мысли и не заметила его присутствия. Зло посмотрев на него, продолжила свои манипуляции с кочаном капусты.

На огне кипит картофель, лук, морковь и свекла почти готовы. С меня тут семь потов сошло, вспомнил он! Предатель! А ведь я ждала, что меня отведут в душ. Пока все бойцы так резво скакали козликами вокруг сирийских красавиц, никто бы не заметил бедолагу Серегу в душе.

— Алька, что с тобой? — спрашивает Стас, нависая надо мной.

— Не мешай, — не хочу на него смотреть. Сложно притворяться парнем, но еще сложнее быть девушкой, на которую не смотрят с восхищением. Если бы я не обрезала волосы…

Не стоит из-за них впадать в уныние. Волосы отрастут. Вернемся из командировки, надену платье, накрашусь и утру им всем нос…

— Ты всегда, когда готовишь, такая злая? — улыбаясь, интересуется Стас. Вот не понимает он, что нужно уйти. Не получится меня развеселить.

— Нет, только когда в руках нож или скальпель. Так и хочется что-нибудь отрезать, — угрожающе, еще и перед носом ножом помахала. Тупым, кстати. Столько мужиков, а я точила его о перевернутую кружку.

— Надеюсь, что все мои части тела останутся при мне. Даже аппендицит.

Весело ему!

— Стас, я хочу побыть одна.

— Аль?.. Ты что, обиделась?..

— Одна, — указываю ножом на проем в двери.

Закинув зелень в борщ, выключила плиту. Никого звать не стала. Не маленькие, сами найдут. Поесть хотелось спокойно. Налив себе большую тарелку, положила две ложки сметаны. От горячего вспотела еще больше. Облившись прямо из-под крана холодной водой, немного взбодрилась. Никого в гостиной не было. Девушек куда-то увели. Принесла свое полотенце, намочила его хорошо под краном. Не искупаюсь, хоть протрусь. Вернуться в спальню не успела. В коридоре послышались голоса и незнакомая мне речь. Ребята вышли провожать девушек. Закончились свидания? Интересно, зачем они приезжали?..

Все вышли во двор, а я тихонько поднялась наверх, заперла дверь, благо был ключ. Переоделась, протерлась и легла отдохнуть. В открытое окно дул ветер, пусть недостаточно прохладный, но все равно было приятно. В доме стоял шум. Красавицы уехали, а мужики нашли мой борщ. Радовались громко, как дети. Не заметила, как уснула.

Проснулась от того, что чья-то рука прошлась по моей груди, пальцы сжали полушарие до легкой боли. Сначала я подумала, что мне это снится, но рука настойчиво продолжала изучать мое тело, заползла под футболку и попыталась поникнуть под пояс штанов…

Никто и никогда меня не лапал, даже во сне!

Алеста

Распахиваю глаза. В комнате темно, но не настолько, чтобы не понять, где я нахожусь. Мужская рука на моем теле продолжает хозяйничать. Желания кричать нет, а вот отбиваться – есть. Бью локтем, вырываюсь и еще раз бью, протяжный стон перерастает в мат. Разворачиваюсь, хочу дать нахалу пощечину, но он отдергивает голову – недостаточно быстро, успеваю расцарапать ему лицо.

— Ты что творишь? — зло рычит Леха.

— Это я творю, маньяк несчастный?! Это ты меня бессовестно лапал! — хочется заорать на него, но получается только жалкий хрип. От натуги горло начинает сильнее болеть.

— Блин, Аля! — вперившись в меня злым взглядом. — Во сне я себя не контролирую.

— Стаса ты тоже лапаешь, когда вы вместе спите? — заранее знаю ответ.

— Я когда ложился спать, точно знал, что засыпаю с девушкой, — пытается подобрать слова. — Я мужик, между сном и явью себя сложно контролировать, — потирая лицо в том месте, где я оставила следы. Меня его оправдания не успокаивают. Обидно. В горле встал ком. Могу в любой момент расплакаться.

— Не заговаривай мне зубы, — вскакиваю с кровати. — Не смей ко мне прикасаться. Я тебе не девка, с которой можно снять напряжение, — со слезами на глазах. — Идите к своим сирийским девицам, меня не смей трогать!

— Аля, да успокойся ты! — подрывается с кровати вслед за мной. — Я не хотел тебя обидеть, — нет ощущения, что он хочет меня обмануть. Он действительно раскаивается, но я больше не хочу спать в кровати рядом с мужчиной.

Разматывая спальник, сооружаю спальное место на полу. В сторону Лешки не смотрю. Не хочу с ним разговаривать.

— Ложись на кровать, — стоит надо мной и командует. Я чувствую, что он тоже расстроен, но это не сотрет моих воспоминаний. — Аля, я лягу на полу, ты спи на кровати, — не реагирую на его слова. Скручиваю кофту и кладу на место, где будет моя голова. — Прости меня. Ну честно, я не со зла.