Белорусский набат - Александр Афанасьев

– Как жив, брат?.. – спросил Дiд, сидя за столиком, напротив гостя.

– Как жив… как жив… сердце болит.

– Ничего… В Днепре подлечим… там у нас израильские врачи працюют.

– Нет, дорогой… – сказал гость. – Мне уже все. Отходился…

– Перестань…

– Дело не в том, когда ты умрешь. А как…

– Гостомель?

– Он самый. Узнали кого-то?

Я откинулся назад на спинку стула.

– Съемка паршивая, но главный среди них – похоже, что Дiд Шукарь. В миру – Александр Кваснюк, бывший полковник СБУ, крайне нетерпимый украинский националист. Прямая связь с кланом Турчинова, он поднялся, когда Турчинов был главой СБУ. Сливал информацию во время второго Майдана, участвовал в организации покушений на Януковича, имеет отношение к делу снайперов. Оттерт и уволен со службы зимой 2020 года в связи с радикальными взглядами. В настоящее время занимается тем же самым, только в Центральном проводе, то есть на добровольных началах. Один из руководителей разведки движения, точную его должность я не знаю, и вряд ли кто-то знает. Идейный.

– Как, по-вашему, его можно купить?

– Нет. Фанатик.

Полковник утвердительно кивнул.

– Еще кого-то опознали?

– Нет. Судя по автоматам – быки.

– А тот, кто прибыл на самолете?

Я пожал плечами:

– Инструктор… что-то в этом роде. Там полно всякой швали обретается…

Полковник пригладил волосы на голове, он был пострижен не коротко, волосы были уложены в самую простую прическу, как у школьника – полубокс. Они были какие-то сивые… не с проседью – а именно сивые, блеклые.

– Прибывшего самолетом удалось опознать мне. Сулимов Мамед Омарович, бывший капитан Главного разведывательного управления Генерального штаба. Служил в Закавказском военном округе, закончил Военно-дипломатическую академию, профессиональный разведчик, подрывник. Тренировался в Балашихе на курсах усовершенствования офицерского состава, направление – Ближний Восток. Владеет турецким и арабским языками. В тысяча девятьсот девяностом году – после событий в Баку – демобилизовался из рядов Советской армии, примкнул к радикальным националистам. Участвовал в событиях в Карабахе, затем в Чечне на стороне бандформирований Дудаева, по некоторым данным, участвовал также в событиях в бывшей Югославии и в Ираке, на стороне Аль-Каиды. Участник событий на Украине с первого дня Майдана, затем советник в бандформированиях Национальной Гвардии, эксперт. По нашим данным, в последнее время обретался в Турции, консультировал местную разведку и спецназ по методам реагирования в связи с событиями в Сирии. Сейчас переброшен на Украину, чему есть, по меньшей мере, одно подтверждение.

Полковник наклонился вперед, сцепив пальцы в замок:

– Мое подтверждение. Сулимов во время первой чеченской был заместителем командира интернационального батальона, в состав которого входили боевики УНА-УНСО, а также боевики с территории Афганистана, Турции, бывшей Югославии, Судана. Фактически занимавшаяся им должность – заместитель командира батальона по боевой подготовке. И уже тогда он вынашивал очень серьезные планы…

В двенадцати километрах южнее Гудермеса есть приметное место: горячие источники Исти-су. Место известное, дорога к нему протоптана не одним поколением людей. Там ничего примечательного нет – место как место: невысокие холмы, орешник, зеленка. Какие-то невысокие старые домики, построенные для переодевания – их мало. Дорога поблизости – сельская: либо идешь пешком, либо подвезут на тракторе. Сами источники также не представляют из себя ничего особенного: просто дыры в земле, температура воды градусов шестьдесят – в свое время со всего Союза ездили сюда лечиться. Там можно яйца варить. От воды поднимается парок, ветерок шевелит многочисленные, оставшиеся еще от прежних времен ленточки на кустах. Их завязывали, загадывая вернуться.

Местная «ментовская» белая «Нива», короткая, проходимая, прыгучая как козел, с креплениями для станка АГС в багажнике: удобно – ночью подскочил к блоку, выпустил короб – и ходу, надсадно завывая мотором, преодолела последний взгорок и остановилась. В машине были двое: один в милицейской форме, другой в солдатской, федеральных сил. Второй был за рулем, его лицо было с небольшим шрамом.

Именно он первым и вышел из машины, прихватив автомат АКМС, настороженно огляделся. Горы… кустарник… место для милиции совсем неподходящее. Проклятая зеленка – из нее то и дело гремели автоматные очереди, и все больше матерей в бескрайней глуши России получали серые, скорбные листы похоронок, где говорилось, что их сын погиб, но не говорилось – за что.

Из машины полез и мент, полноватый, но крепкий, типичный чеченец, хозяин. Огляделся, гулко, как в бочку крикнул:

– Ого-го!

Горы передразнили его: го… го… го…

Из зеленки вышли люди. Трое, обросшие бородами, с автоматами…

– Давай, Сережа… открывай багажник…

Автоматчик открыл багажник, достал массивную сумку. Звякнуло стекло…

Сошлись на полянке. Мент обнялся с каждым из пришедших. Потом пошли к источникам – искупаться, пропарить кости в немилосердно горячей целебной воде. Начали раздеваться…

– Сережа… организуй пока… – весело крикнул мент.

Сережа начал раскладывать еду на капоте.

– Ты ему доверяешь? – негромко спросил один из бородачей. – Он же русский.

– Да какой он русский, – не меняя прежнего веселого тона, ответил мент. – Он наш, чеченский, в Грозном жил. Мой брат с ним в одной школе учился, когда русские Грозный брали, его контузило сильно. Брат его домой привез, не бросать же… Не думай, он своих сильно ненавидит. Сам на дела ходил… понятливый…

– А я вот думаю… – настойчиво сказал боевик.

– Ну вот что, – голос мента внезапно построжал, – не тебе решать, дорогой. Если есть претензии ко мне – обращайся к Асламбеку, понял?

– Хорошо, хорошо…

Мент подмигнул:

– Алию помнишь? Вот, думаю ее за Сережу выдать. А то – наши-то ее никто не берут, пропадет…

Горячая вода не располагала к долгим разговорам, потому какое-то время мент и пришедшие неизвестно откуда боевики просто парились, отложив автоматы на край источника. Вода действительно была живительной. Особенно для тех, кто провел холодную зиму в горах, ночуя на снегу и в пещерах, кто застудил ноги и посадил почки. Менту это тоже было полезно – лишнего у него было килограммов пятьдесят…

– Кого ты привел? – спросил мент по-чеченски, закрыв глаза. – Я его раньше не видел. Он чеченец?