Искуство обольщения - Джавид Алакбарли

непременно забыть обо всём том, что когда-то вас оскорбило и унизило. Даже если это было грубое изнасилование. Будьте предельно честны со мной. Но гораздо важнее того, чтобы вы раскрылись передо мной, является ваша честность перед собой. Сумейте уничтожить в себе этот страх, который парализует вас. Только победив его, вы сможете жить полноценной жизнью.

–А я сумею?

– Да. Безусловно. И ещё хочу сказать вам, что не стоит зацикливаться на этой Америке. Это же ужасно скучная страна. Мы с вами можем объездить весь мир. И в каждом городе, достойном вас и вашего внимания, мы сможем вместе увидеть то, что будет приводить вас в восторг и вызывать к жизни абсолютно новые эмоции. Всё зависит от вас. Одно ваше слово и всё то, что даже не грезилось вам, не являлось в самых смелых мечтаниях, не снилось в чудесных снах, может стать реальностью. Просто скажи те: «Да». И мне, и себе.

Всё-таки мы встретились во второй раз. К этому времени я уже понял, что этот альфа летит не один, а со своими телохранителями. Двое из них были в бизнес-классе, а двое сидели в первом ряду эконома. Когда я вновь пытался подойти к нему, они вначале хотели меня изолировать от него. Но он одним жестом остановил их. И заговорил:

– Забудем, что мы фактически соперники. Хотя об этом смешно говорить. Конечно, ты даже в своих самых смелых фантазиях не можешь допустить того, что достоин в чём-то соперничать со мной. Ты же, наверное, с первой минуты, когда увидел её, весь был погружён в фантазии и мечты о потрясающем сексе с ней. Ты был уверен, что сможешь вызвать к жизни её ответные желания. Мысленно ты уже обладал ею. Вкушал её вкус, насыщался её запахом и терял даже рассудок от одной мысли о том, что она может принадлежать тебе. Но всё это были лишь твои извращённые домыслы. Пусть эти желания по-прежнему бушуют в тебе. Я же о тебе ничего не знаю, да и не хочу знать. А хочу я лишь того, чтобы ты не путался у меня под ногами. Я ведь могу и раздавить.

– Раздавить? За что? И зачем?

– А раздавить я могу даже за мысли о том, что несмотря на все обстоятельства твоей никчёмной жизни, ты уже в своих мечтаниях терял сознание от предвкушения близости с ней. Твоя плоть кричала о совершенно неуправляемых и почти безумных желаниях. И в эти минуты тебе абсолютно было плевать на то, имеешь ли ты право на то безграничное вожделение, которое охватывало тебя. Ты никогда и не представлял себе, что у тебя в распоряжении имеются всего на всего эти десять часов полёта. Надеялся, что это всего лишь начало знакомства и оно будет иметь дальнейшее продолжение.

– Это всего лишь ваши фантазии.

– Нет, к сожалению. Так вот, слушай и запоминай. Если исключить абсолютно нереальную в этом случае возможность секса в туалете, то твои мечты по обладанию ею с самого начала были обречены на крах. Неужели тебе так трудно быть честным прежде всего с самим с собой? Жаль, что ты не дурак. Было бы легче.

Теперь он уже мне казался живым воплощением всевозможных сил зла. Я ему об этом сказал. Он удивился, но всё же выслушал. Затем разразился новой тирадой.

– У меня много талантов. И не все они от Бога. Но разве я утверждал, что я весь из себя такой белый и пушистый. Во мне есть, конечно же, тёмная сущность. Она есть у всех нас. Ведь обычные сред нестатистические мужчины практически мало чем отличаются друг от друга. И не будем забывать, что мужчина хочет всегда, даже когда уже и не может.

– Но мыто с вами находимся в возрасте, когда можем всё. И делаем всё то, что можем.

– Безусловно. Я буду предельно честен с тобой. Все эти касания, объятия и поцелуи – это всегда прелюдия. Таким образом обычно мужчина и женщина разогревают сами себя до определённого уровня. Но нет смысла делать это, если нет возможности, скажем, здесь в самолёте, достигнуть пределов ваших желаний. Какой бы поклонницей высокой нравственности или морали не была эта девушка, она, конечно же, насмотрелась достаточного количества порнофильмов, понимает толк в женских оргазмах, а может, даже имела хоть и небольшой, но сексуальный опыт с каким-то убогим партнёром. Чтобы не происходило в её жизни до этой встречи с нами, ясно только одно: там отсутствовали высокие чувства и истинный эмоциональный накал.

Тут я подумал, что он, конечно же, был фантастическим мастером манипуляции. Контекст всех его фраз проникал в разум и вынуждал реагировать на каждое его слово. Сейчас он вновь плёл какую-то свою паутину, и она опутывала теперь уже мой разум.

– Древние народы не отделяли плоть от духа. Они умели прославлять жизнь, предаваться разврату и участвовать в самых пылких оргиях. А теперь люди боятся стать тем, кто они есть по своей природе. Они закованы в целую систему собственных комплексов своим же собственным самосознанием.

Потом он много говорил о свободе. О её границах и пределах. А ещё он спрашивал меня о том, что, наверное, возможность делать всё, чего хочет твоё собственное тело, это и есть высшая грань свободы? Кто его знает? Ведь в мире слишком много ограничений.

Мы входим в лифт и читаем информацию о том, что им запрещается пользоваться при пожаре и землетрясении. Мы садимся за руль машины, испытываем фантастическое чувство полёта от запредельной скорости, но тут же сталкиваемся с требованием об ограничении скорости. Мы не можем поддаваться нашим опьяняющим искушениям, не идём на поводу безумств нашей плоти или раскрепощённого разума. Во всех нас сидит собственный полицейский. Он всегда нас сдерживает и знает лишь одно слово: «Нельзя».

Тут он решил как-то подвести итоги нашей беседы и вдруг объявил мне:

– Если бы твои желания на подсознательном уровне не провоцировали бы меня, я бы не наговорил здесь такого количества глупостей.

Я был вынужден отвечать ему:

– Вы же знаете, что женщины – это самый податливый человеческий материал. Их легко подчинить своим безумным желаниям, всего лишь убедив их в том, что это их собственные желания. Достаточно в качестве мантры всё время повторять, как шаман:

– Стань собой.

– Будь такой, какой создала тебя природа.

– Имей смелость раскрыть своё истинное «я» и не бояться своих безумных желаний.

Выслушав меня, он усмехнулся и сказал:

– Ты забываешь о некоторых нюансах. Порой, в