Смерть за левым плечом - Юлия Ляпина

Устав улыбаться, болтать и строить глазки, «племянницы» переключили все внимание на запеченный телячий бок и дали возможность поесть остальным.

Тарис

После ужина девушки решили продемонстрировать свои таланты, и потянули меня в музыкальную комнату. В этом помещении я еще не бывал: танцы изучались в бальном зале. Туда же приходили музыканты. А во время болезни музыку я не слышал, лишь изредка, когда мне становилось хуже, Надир возжигал свои курения и тихо – тихо дул в свирель, помогая забыться.

Блондинка, представленная как леди Виола, немедленно уселась за клавесин, и заиграла что-то бравурное, ударившее по ушам. При этом она бросала на меня игривые взгляды, словно ожидая одобрения. Я растерялся, но доктор Люциус, сделав вид, что перебирает ноты на пюпитре, шепнул:

– Леди исполняет модную песенку, которая называется «Полюби меня», и если вы одобрите ее исполнение, ночью придет в вашу спальню.

Меня слегка передернуло, и я вежливо сказал «племяннице»:

– Благодарим вас, леди. Позвольте же и вашим подругам показать свое искусство!

Блондинка нахмурила светлые бровки, но все же оставила инструмент в покое. Рыжеволосая леди Роуз, очевидно, поняв, что резкие звуки меня раздражают, запела негромким приятным голосом балладу, текст которой мне читали довольно давно. Увы, в ее исполнении отсутствовали сразу два куплета, некоторые слова звучали иначе, а потому к концу песни я снова рассердился.

Леди Ирис выбрала свирель, и сыграла песенку-перекличку, простую и незатейливую, но абсолютно верно. Я наконец расслабился и даже улыбнулся. Леди Фин это заметила и предложила всем немного погулять в зимнем саду.

Девушки согласились, мужчины предложили дамам руки. Ко мне несмело подошла леди Ирис, направленная толчком леди Фин. Я, вспомнив правила этикета, галантно предложил опереться на мою руку и повел ее к выходу.

Гуляли мы очень странно: все разошлись по дорожкам и сложившиеся пары не встречались, доктора Люциуса увлекла к кадкам с пальмами леди Фин, а моя спутница в отсутствие своей опекунши превратилась в робкую, даже застенчивую девушку.

Мы молча бродили с ней по дорожкам, вдыхая густой, влажный воздух, от которого кружилась голова, не обращая внимания на растения в кадках и вазонах, пока не пришли в милый уголок, огороженный со всех сторон лимонами. Тут стояла скамейка и я, тая вздох облегчения, опустился на нее. Ирис тут же огляделась и шепотом попросила:

– Ваше Высочество, вы не могли бы меня поцеловать?

Ее медовые глаза смотрели на меня с надеждой и мольбой.

– Поцеловать? Зачем? – мое недоумение весьма огорчило леди.

Она мучительно покраснела, и прошептала еще тише:

– Так надо. Леди Фин сказала, что если мы вам понравимся и вы уделите нам свое внимание, то долг быстро простят, а моим сестрам найдут хороших мужей.

Я озадачился, но в голове, которая все реже казнила болью, уже забегали мысли, выстраивая схему. Очевидно, матушка или отец обеспокоились тем, что я был лишен женского внимания довольно долгое время. Но предлагать мне общение со светскими красотками не решились. Опыта дворцовой жизни у меня маловато, могу и влюбиться, и натворить глупостей, опасных для короны.

Простые девушки-служанки или горничные тоже не подошли: не хватает такта и воспитания, кто остается? Знатные сироты, либо дочери должников и преступников. Их проще уговорить, проверить на болезни и, в случае зачатия ребенка, бастард будет расти под опекой короля.

Все это я обдумал почти мгновенно, давая девушке знак сесть рядом. Потом, обняв ее не слишком ловко и, сделав вид, что шепчу на ушко любезности, тихонько спросил:

– А как тебя зовут на самом деле?

Брюнетка вздрогнула, зябко повела обнаженными плечами, потом подняла на меня свои красивые глаза и прошептала:

– Л-леди Беатрикс Боулз.

– Твой отец проиграл все состояние на скачках, или украл что-то из казны? – боюсь, мною двигало только любопытство.

– П-проиграл, – девушка судорожно всхлипнула и спрятала лицо на рукаве моего камзола. Это вызвало в груди необычно теплое чувство – впервые кто-то ищет защиты не от меня, а у меня.

– А я тебе нравлюсь? – я пытался отыскать под черными кудрями лицо, но она упорно отворачивалась.

– Вы добрый, – девушка продолжала говорить очень тихо, но я слышал каждое слово, – у нас говорили, что принц чудовище, которое скрывают в башне, и кормят человечиной.

Я грустно рассмеялся: мэтр Байбю, недавно приставленный ко мне секретарь, регулярно докладывал мне сплетни и слухи, связанные с моим выздоровлением. Нечто подобное я уже читал в его бумагах, но когда такое говорит милая девушка на первом свидании, это сковывает.

Нужно сменить тему!

– А у тебя уже был возлюбленный?

Я не знал, что еще спросить и использовал слово из старинных баллад, но девушка меня поняла и кивнула:

– Был жених. Когда отец все потерял, он перестал приезжать.

В ее голосе было понимание и прощение, а вот я мысленно возмутился быстрой капитуляцией жениха. Но любознательность и просмотренные перед ужином книги толкали меня дальше:

– А ты с ним целовалась?

Девушка опять чуть покраснела:

– Да.

– И как это? – мне действительно было интересно, я стремился расширить свои знания. Например, за последние минуты я выяснил, что женщины на ощупь гораздо мягче мужчин.

– Это не рассказать, – Беатрикс потупилась, а потом вскинула голову, – это можно показать, только я боюсь.

– Не бойся, я не кусаюсь и человечину не ем. – Я слегка усмехнулся, вызывая ответную улыбку. – Просто долго болел, поэтому такой худой. Покажешь?

Девушка кивнула, поерзала на скамье, и сказал:

– Для поцелуя нужно быть ближе друг к другу, – потупилась и добавила: – еще можно держаться за руки или обниматься.

Мы придвинулись, но ее пышные юбки топорщились, так что мы все равно были далеко друг от друга. Взяв ее холодные ладошки в свои, я в очередной раз удивился их нежности и хрупкости. Потом мы потянулись друг к другу, и Беатрикс прижалась губами к моим губам, а потом отпрянула, так быстро, что я не успел ничего понять:

– И все? – разочарование явно выразилось в моем тоне.

– Не совсем, – девушка опять потупилась. – Еще можно облизнуть губы, погладить их языком и можно покусывать губы друг друга.

– Вот так? – я склонился к ней и просто попытался сделать то, что она сказала, провести кончиком языка по ее сомкнутым губам.