📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаКолесо в заброшенном парке - Борис Тараканов

Колесо в заброшенном парке - Борис Тараканов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 145
Перейти на страницу:

— Я шучу. Увезет еще куда-нибудь… — Добрыня улыбнулся.

— И ты думаешь, он вправду существует?

Добрыня открыл левый карман рюкзака и достал оттуда свернутый «Московский курьер». С хрустом развернув его, он пробежался глазами по строчкам.

— «… Мы уже неоднократно писали о поезде-призраке…» Так… А, вот, нашел: «…появление таинственного железнодорожного фантома с некоторой степенью регулярности фиксируется на рельсовой развязке близ станции «Манихино-3» Рижской железной дороги. На этой станции разноуровневые пути двух направлений образуют незамкнутую топологическую фигуру…» Математик один пишет… Еще про это книжка есть, — продолжал Добрыня. — Но она у меня дома. Называется «По следам поезда-призрака». Если хочешь, дам почитать.

— Фантастика?

— Не… Не совсем. То есть, я не знаю. Человек, который ее написал, говорит, что это было с ним и его друзьями. По правде. С ними был один парень лет двенадцати. Ему пришлось в этот поезд на ходу залезть и вытащить оттуда череп, который там перевозили.

— Какой еще череп?

— Я и сам не понял… Но вроде все как раз случилось из-за того, что этот череп был в поезде. Один дядька взял, чтобы женщин попугать, когда поезд в туннель заедет. Вот и допугался…

Бурик с сомнением посмотрел на собеседника.

— И ты во все это веришь?

— Не знаю пока… Вот и хочу съездить, посмотреть.

Бурик кивнул.

— Понятно…

— А ты куда шел? — спросил Добрыня.

— Да просто гулял.

По мосту промчалась электричка, и поднятый ею порыв ветра взъерошил мальчишкам волосы. Добрыня посмотрел на солнце, потом на Бурика.

— Следующая через пять минут. Успеем дойти до Тушинской. Если хочешь, конечно.

Бурик задумался: хочет ли он? Ответить было сложно.

— А долго ехать до этого Манихино?

— Манихино-три, — поправил Добрыня. — Точно не знаю, около часа, наверное. Может, меньше. Я там ни разу не был.

Он поднялся и подтянул штаны.

— Ну, ты как? — снова спросил он, и так как Бурик стоял в нерешительности, быстро надел кроссовки и двинулся по шпалам в сторону Тушинской.

— Подожди, я с тобой! — закричал Бурик и бросился догонять Добрыню.

Венеция, 1716 год

Спустя два часа после удивительной встречи с синьорой Анной Антонио сидел в своей комнате на деревянном табурете и в последний раз обдумывал, с чего лучше начать разговор с учителем.

Из угла комнаты на него весело скалился клавесин с откинутой крышкой. Клавесин был старенький, но еще вполне работоспособный, с тонким, кружевным тембром. Антонио мог часами просиживать за инструментом — «баловаться на клавесине», как он это называл. Он быстро разучивал пьесы и так же быстро решал гармонические задачи, которые давал ему старик Карло Тортора. Решение каждой такой задачи Антонио превращал в маленький музыкальный шедевр, чем несказанно радовал своего учителя.

Антонио вспомнил, как неделю назад учитель пришел несколько раньше, чем обычно. Потрепав Антонио по макушке, он взял у него исписанный нотными знаками листок, сказав при этом свое обычное: «Ну, чем ты сегодня удивишь старого Карлуччо?», — подошел к клавесину, сыграл написанное и вытаращил глаза. Глаза были круглые, выпуклые, с красноватыми прожилками и темно-коричневыми зрачками. Карло медленно убрал руки с клавиатуры, схватил крышку клавесина и резко захлопнул ее. Это прозвучало как выстрел. Антонио вздрогнул. Еще сильнее он вздрогнул, когда Карло вдруг отворил рот и закричал на весь дом дурным голосом:

— Маури-ици-и-ио-о-о!!!..

Клавесин недовольно загудел. Наверху зачастили торопливые отцовские шаги.

— Маури-ици-и-ио-о-о!!!..

«Последнее «о-о-о…» на полтона ниже…» — отметил про себя Антонио, занимая позицию поближе к двери, чтобы в случае чего улизнуть во двор и спрятаться в доме толстого весельчака Этторе, ровесника Антонио.

— Маурицио, старая жопа-а-а… — продолжал заливаться Карло.

«Последнее «а-а…», кажется пошло в малую терцию…» — подумал было Антонио, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился отец со скрипкой в руках.

— Ну что ты разорался, как старый мул на ферме? — недовольно спросил он. Антонио потихоньку, шаг за шагом, стал пробираться к двери.

— Маурицио! — Карло повернулся к отцу. — Я больше ничему не смогу научить твоего сына!

Глаза отца тоже округлились:

— Он недостаточно прилежен?

— Недостаточно прилежен?! Ему не нужно прилежания, потому что его рукой движет сам Ангел Господень! Послушай, что он сделал из этого простейшего упражнения… — Карло развернулся к клавесину, поднял крышку, и комнату наполнили совершенные гармонии.

Мелодические линии соединялись в причудливый звуковой узор. Отец невольно подался вперед… Антонио воспользовался его замешательством, сделал еще два шага к двери и выскользнул прочь, думая про себя: «Ну чего разорались… Какая-то гармоническая задачка, а крику, как о целой опере…»

Теперь Антонио сидел в своей комнате перед старым маэстро. Все было напрасно… Все-все! Карло и дела нет, что Антонио целую неделю готовился к этому разговору, — знай себе твердит с упорством ученого попугая:

— Нельзя, мой мальчик… неужели ты не понимаешь, что и прелат, и архиепископ не допустят, чтобы мессой дирижировал десятилетний ребенок.

— Я давно уже не ребенок, — обиделся Антонио.

— Прости, я не хотел тебя обидеть, конечно же, ты не ребенок… — учитель в изнеможении откинулся на спинку стула. — И сочиняешь ты прекрасно, и исполняешь виртуозно… Но мыслимое ли это дело? Что скажут оркестранты? Хористы?

— Они все — мои друзья! Я целыми днями по просьбе отца помогаю им разучивать партии. Ну почему нельзя?

— Антонио, ну разве ты не знаешь, что отроку, не достигшему семнадцати лет, не разрешается вставать к дирижерскому пульту в кафедральном соборе? Такова традиция, которой уже много лет… Разве ты не слышал об этом? И не раздумывал?

— Слышал! Раздумывал! И поэтому знаю, что традиция давно устарела. Единственное, что с ней еще можно сделать, так это нарушить!

Карло Тортора был знаменитейшим музыкантом в Венеции, большим другом отца Антонио, Маурицио Виральдини — скромного скрипача капеллы кафедрального собора Святого Марка, главного храма Венецианской республики. Карло был так увлечен музыкой, что никогда не расставался с нотной бумагой, чернильницей, гусиным пером и мешочком с песком, которым он старательно посыпал свеженаписанные нотные строчки, чтобы промокнуть чернила. Три года назад Маурицио попросил Карло позаниматься музыкой со своим единственным сыном. Учитель и ученик быстро привязались друг к другу — трений между ними не возникало никогда. И вот впервые Карло пришлось ответить мальчику отказом.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 145
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?