Лютая мораль - Михаил Серегин

— Позавчера у себя в квартире был убит Монахов Олег Борисович, — Танин пристально посмотрел на парня, который вдруг часто заморгал, — и я расследую это убийство. Что вы можете сказать по этому поводу?

— То, что всем известно, — хмыкнул длинный, — это жена его застрелила. Милиция так и говорит.

— Вы дежурили в ту злополучную ночь?

— Не-ет, — с облегчением протянул охранник, — тогда Сашка дежурил, мой напарник. Мы меняемся каждые сутки.

— А как мне его найти?

— Не, — парень недоверчиво и снисходительно посмотрел на Игоря, — таких справок я не даю. Да и не знаю, честно говоря.

— Но как хоть его фамилия?

— Я не обязан давать такую информацию, — бросил парень через губу.

— Позвонить от вас можно? — спросил Китаец.

Охранник без энтузиазма кивнул на стоявший на столе телефон. Танин снял трубку и набрал номер мобильного Бухмана.

— А, это ты, — Игорь немедленно узнал голос друга, — что-нибудь выяснил?

— Я не волшебник, — шутливо огрызнулся Китаец.

— Ну, о твоих талантах я знаю не понаслышке, — весело возразил адвокат.

— Помнишь, что ответил Конфуций на похвалу Чан Хунга?

— Господи, мамуся, — с наигранной досадой воскликнул Игорь, — для меня вся эта ваша политграмота длиной в тысячелетия…

— Конфуций ответил, что эта похвала преувеличена и что про него достаточно было бы сказать, что он кое-что смыслит в музыке и соблюдает обряды. Вот и я немного смыслю в людях и соблюдаю рекомендации моего учителя по боевым искусствам, небезызвестного в Китае Лу Чжена. А если серьезно, то мне нужны координаты охранника, который дежурил в ночь убийства.

— А-а, — Бухман на секунду замолчал, — минутку… Зовут его Заречный Александр Семенович, семьдесят третьего года рождения… А вот адрес…

— Спасибо, я сам узнаю. — Китаец повесил трубку и направился к выходу.

Он не стал садиться в джип, а дошел до справочного бюро, где, заплатив восемь рублей, узнал адрес Заречного. Положив выписанную ему бумажку в карман, он вернулся к джипу и отправился по указанному адресу.

Охранник жил в девятиэтажном доме-новостройке по улице Посадского. Китаец въехал в не обжитой толком двор, где почти ничего не было, кроме площадки с парой песочниц и примитивными качелями. Двор был пуст, если не считать трех машин на небольшой стоянке. Заблокировав дверцы машины, Владимир вошел в пахнущий краской и побелкой подъезд и, вызвав лифт, поднялся на седьмой этаж. Остановившись перед дверью фирмы «Лазер», позвонил. Звонок пронзительной нотой ворвался в послеполуденный сон большого дома.

— Кто? — услышал Китаец настороженный мужской голос, раздавшийся вслед за металлическим грохотом отпираемого замка на внутренней двери.

— Нужно поговорить, — стоя перед потемневшим глазком, сказал Танин, — я частный детектив, веду расследование убийства Монахова Олега Борисовича.

— Я уже все рассказал милиции, — упрямо возразил Заречный из-за двери.

— Боюсь, что ваши показания не совсем адекватны… — усмехнулся Китаец.

— Что вы хотите этим сказать? — недовольно спросил охранник.

— Откройте, побеседуем, — мягко проговорил Танин, — я не отниму у вас много времени.

— Мне не о чем с вами разговаривать, — не сдавался парень, — я и так полночи давал показания.

— У меня есть деньги, — не отступал Владимир, — сколько вы хотите?

— Мне ничего не надо, — буркнул Заречный, — уходите.

«Ладно, но, клянусь небом, я тебя из-под земли достану!» Китаец не стал вызывать лифта — тот был занят — и начал спускаться по лестнице. Дойдя до следующего этажа, услышал, что наверху открылись двери кабины лифта. Раздались тяжелые шаги. Вслед за этим до него донеслись приглушенные мужские голоса. Он не разобрал, о чем говорят прибывшие, но уловил в их тоне какое-то скрытое напряжение. Танин остановился и отчетливо расслышал пронзительную трель знакомого звонка: гости явились к Заречному. «Парень явно кого-то боится, — решил Владимир. — Интересно, он никому не открывает?»

Танин бесшумно поднялся на один пролет и замер в ожидании. Снова лязгнули замки внутренней двери, и тонкий слух Китайца уловил голос Заречного:

— Я же сказал: мне ничего не нужно.

— Как это не нужно, братан? — Этот грубый голос звучал гораздо отчетливей, потому что говоривший находился с внешней стороны двери. — Хотя, если не хочешь, я твои лавэшки могу себе оставить…

Видимо, охранник узнал говорившего — Владимир услышал, как отодвигается задвижка на двери.

— Я думал, снова этот урод вернулся. — Теперь голос Заречного был слышен очень хорошо, хотя он говорил негромко. — Давай.

— Погоди, братан, — пришедший был явно встревожен, — кто-то к тебе приходил?

— Да, — ответил охранник, — он сказал, что он — частный детектив. Я не открыл ему.

— Вот это ты сделал напрасно, — укоризненно произнес тот же голос, — нужно было хотя бы посмотреть на него. Потом обрисовал бы его нам.

— Я больше не собираюсь на вас работать, — заявил охранник, — давай бабки, и до свидания.

— Че ты какой дерганый, братан? — Пришедший был недоволен. — Может, ты кому настучал на нас, а?

— Да что я, враг себе, что ли? — запротестовал Заречный, понизив голос до шепота. — Кому я мог настучать?

— Тебе лучше знать… — в голосе гостя появились угрожающие нотки.

— Ты нам лапшу на уши не вешай, Шурик, — услышал Китаец третий голос, высокий и нервный, — если лажанулся, так и скажи. Может, ты и мусорам все выложил, а с нас хочешь бабки слупить? Ты ведь штуку уже получил…

— Да вы что, ребята?! — испуганно воскликнул обитатель квартиры. — Вы же знаете, что бабу повязали… Получается, что я здесь ни при чем. А вдруг это она раскололась?

Танин осторожно посмотрел вверх и увидел два бритых затылка, принадлежавших посетителям Заречного, и самого Александра, который стоял в профиль к нему. Он был высок и широкоплеч, синяя спортивная майка без рукавов плотно обтягивала его мускулистый торс. Братки — а в том, что это бандиты, Китаец не сомневался после первой же фразы грубоголосого, — были ростом пониже и более субтильные.

— Она знает, что после этого не проживет и двух дней, — усмехнулся обладатель душераздирающего фальцета, стоявший за своим приятелем.

Его напарник был пониже его, но шире в плечах.

— Ладно, Шурик, — пренебрежительно сказал широкоплечий, — мы пошли. Погнали, Гриша.

Он развернулся и направился к лифту. Китаец быстро спрятал голову, но успел заметить в руках у него небольшую спортивную сумку. Гриша затопал следом. Заработала лебедка, поднимающая кабину лифта.

— Погоди-ка, — растерянно окликнул парня Заречный, — а деньги?