Расплата за ложь - Михаил Черненок

– Я к тому, что обломки родственные…

– Это бесспорно.

– Кто владелец поврежденной машины?

– Спортивного вида парень или мужик лет за тридцать.

– Фамилия как?

– Фамилию можно посмотреть в заказ-наряде у кассира.

По подсказке слесаря молчаливая кассирша быстро отыскала стандартный бланк заказ-наряда № 922 на ремонт автомобиля ВАЗ-2106 с Госномером Е 42–63 НБ. Посмотрев в графу «Ф.И.О. заказчика», Голубев поначалу, что называется, не поверил своим глазам. Там было написано: «Сидоренко Н. Г.» и указывался домашний адрес: «ул. Тополевая, 13».

– Так это же владелец кафе «Русалочка», – глянув на слесаря, сказал Слава.

Слесарь усмехнулся:

– Мы по кафетериям не ходим. Предпочитаем другие напитки.

– Понятно, маэстро, – весело проговорил Слава и стал оформлять протокол выемки заказ-наряда.

Со станции техобслуживания окрыленный удачей Голубев погнал своего дребезжащего «Запорожца» на улицу Тополевую. Минут через пятнадцать он затормозил у небольшого крепенького дома с цветущим палисадником. И вновь фортуна повернулась к нему лицом. В просторном заасфальтированном дворе, перед вместительным кирпичным гаражом, сам господин Сидоренко, одетый в спортивное трико, отмывал струей из водопроводного шланга забрызганный грязью микроавтобус, расписанный по бокам черными иероглифами. Выше среднего роста стройный хозяин «Русалочки» выглядел намного моложе своих лет. Возраст выдавало, пожалуй, только уставшее лицо с темными, словно от бессонницы, кругами возле карих глаз.

В отличие от некоторых своих коллег, которые при общении со свидетелями или подозреваемыми пытались сразу «взять быка за рога», Голубев придерживался иной тактики. Под видом доверчивого простака Слава начинал служебный разговор с житейских пустяков, постепенно, слово по слову, приближаясь к существу расследуемого дела. На этот раз его сильно «заинтересовал» японский грузовичок. Обсудив с Сидоренко все достоинства и недостатки микроавтобуса, Слава удивленно спросил:

– Григорьич, где ты так устряпал япошку? В райцентре сегодня ни дождинки не упало.

– Из Новосибирска только что вернулся, – ответил Сидоренко. – Там больше двух часов жуткий ливень хлестал.

– Сам за рулем ездишь?

– Больше некому. Ни на шофера, ни на грузчиков денег не хватает.

«Русалочка» хило кормит?

– Откровенно сказать, так себе. Днем клиентов мало бывает.

– Зато вечером из-за припаркованных иномарок к кафе не пробраться. Неоднократно видел, как бритоголовые братки стаканами глушат в твоем заведении коктейли да коньяки.

– Вот за счет бритоголовых и держусь на плаву. Если бы не они, давно бы, как «Титаник», затонул.

– «Титаник» – коммерческая фирма или утопший в начале прошлого века пароход?

– Пароход.

Сидоренко перекрыл у колонки кран, неторопливо свернул шланг и лишь после этого предложил Голубеву сесть на скамейку у крыльца. Невесело улыбнувшись, сказал:

– Говорят, в ногах правды нет.

– Можно и сидя правду утаить, – тоже с улыбочкой проговорил Слава, присаживаясь рядом с хозяином. – Сегодня утром, Григорьич, забегал к тебе чашечку кофе выпить для бодрости. Вместо экстравагантной Клавы Шиферовой появился симпатичный бармен. Текучесть кадров?…

– Как сказать… – Сидоренко замялся. – Уволилась Шиферова.

– По своей воле или по твоей?

– В райпо Клаве наобещали златые горы. В кафе – кассовый аппарат, а в сельском магазине – бесконтрольность.

– Не зря говорят, что дело не в деньгах, а в их количестве?

– Наверное, так.

– Слушай, Григорьич, а мне Шиферова нравилась. Ее голубые глаза – сплошное очарование. Как-то, заговорившись с ней, чуть кофеем не обпился. Подряд три чашки выхлебал. Даже голова закружилась.

– Закружить голову Клава может кому угодно. Шухарная особа.

– Ты, случайно, с ней… не шухарил?

Сидоренко засмеялся:

– Вячеслав Дмитриевич, я слабоумием не страдаю. С такой отчаюгой зашухари – мигом в трубу вылетишь.

– У Клавы слишком большие запросы?

– Не столько запросы, сколько… Непредсказуемая она.

– По мужской линии как?

– Как мартовская кошка.

– По-твоему это болезнь или распущенность?

– По-моему, распущенность, переходящая в привычку.

– Вот и я так же считаю! – войдя в роль, увлеченно заговорил Слава. – Очень жалко кобылиц репродуктивного возраста… пардон, хотел сказать «молодиц», которым следовало бы пополнять демографическую копилку России, а они вместо этого глушат водку, балдеют от наркоты и гибнут в расцвете лет бесплодными пустышками.

Сидоренко усмехнулся:

– Шиферова не погибнет. Ни водкой, ни наркотиками она не увлекается.

– Да?… А мне о ней рассказывали иное. Недавно ездил в Веселую Гриву на пруд карасей удить, – слукавил Слава. – Там рыбачил старик, словно паровоз дымящий самосадом из трубки. Вот он поведал, будто Шиферова, отмечая свой день рождения, напилась так, что прямо в нарядном белом костюме бултыхнулась в пруд. Представляешь, приехала к пруду в джипе с двумя парнями и…

– С какими парнями? – не дал договорить Сидоренко.

– У сидевшего в черных очках за рулем джипа лицо сытое – кровь с коньяком, а другой вроде тебя.

– Почему вроде меня?!

– Ну, это так… со слов старика. Сам-то я ни парней, ни пьяную Шиферову не видел.

– Сколько лет старику?

– Под восемьдесят.

– Ого-го! В таком возрасте человек уже имеет полное право на старческий маразм.

– Возможно. Словом, ты на дне рождения у Шиферовой не был?

– С какой стати мне там быть? Я даже не знаю, когда этот день. – Сидоренко насупился. – Слушаю тебя, Вячеслав Дмитриевич, и не понимаю: почему тебя так сильно заинтересовала в общем-то пустоватая Клава?

– Магазин ее в Веселой Гриве обворовали, – сказал Голубев.

– Давно?

– Позавчера.

– А при чем здесь я?

– Совсем ни при чем. Просто выясняю круг общения Клавы.

– Да она во всех кругах – своя.

– С крутыми «братками» дружит?

– Сказал же, со всеми на дружеской ноге.

– Дело в том, Николай Григорьич, что, спустя час-полтора после кражи, неведомый бандит застрелил вора и, похоже, забрал из его карманов украденные десять тысяч рублей.