Огонь и ярость - Лиззи Принс

от моего лица и отходит от меня. Кэт просовывает голову внутрь, и это напоминает мне о том времени, когда мой отец обычно проверял меня перед сном.

— Ты не возражаешь, если я войду? — Спрашивает Кэт, но у меня такое чувство, что она не отступит, если я скажу, что возражаю.

У них двоих, очевидно, был план. Что это было? Попросить Кэт поговорить со мной, а если это не удастся, тогда Атлас должен очаровать меня? Я жестом приглашаю ее войти, как будто у меня все под контролем. Я остаюсь в своем углу, погруженная в туман от близости Атласа, от всего, что он только что сказал.

Атлас, Кэт, они хотят, чтобы я снова усыпила Богов. Да, ну, с этим действительно большая проблема. Я понятия не имею, как, черт возьми, это осуществить. Не похоже, что в начальной школе есть урок о Фуриях, который научил бы меня всему, что мне нужно знать об этой другой стороне меня. Все, что у меня есть, — это рассказы моей бабушки и все, что мог вспомнить мой отец из сказок, которые рассказывала ему моя мать. Ничто из этого не включало указаний, как с помощью магии усыпить богов.

Скрестив руки на груди, я смотрю, как Кэт закрывает дверь и прислоняется к ней спиной.

— У вас двоих была возможность поговорить? — Глаза Кэт мечутся туда — сюда между мной и Атласом.

Вместо ответа он поворачивается и смотрит на меня, как будто ждет моего ответа.

Я не утруждаю себя ответом на вопрос Кэт. — Что теперь будет? — Я не могу выйти из игры. Эта чертова лента вокруг моего сердца снова сжимается, и я раздраженно выдыхаю. Я просто констатирую очевидную проблему, а не заявляю, что собираюсь сбежать посреди ночи.

Я машу рукой перед грудью. — Если только твоя конечная цель не в том, чтобы мое сердце взорвалось.

Кэт кивает с выражением покорности на лице. — Поскольку вы двое связаны контрактом оставаться в играх, мы бы хотели, чтобы вы с Атласом вернулись и вели себя так, как будто ничего этого не произошло.

Я хмуро смотрю на Кэт, а затем перевожу взгляд на Атласа, чтобы понять, так же ли он сбит с толку, как и я. Его бесстрастное лицо вернулось, но он, кажется, не удивлен заявлением Кэт.

— Я думала, ты хочешь… — Я потираю лоб, головная боль подкрадывается к глазам. — Почему?

Кэт отталкивается от двери, делая маленький шаг в комнату. Ее руки снова сложены перед собой. — Это даст тебе доступ к Богам. С тобой и Атласом внутри у нас будет преимущество.

— Да, но что мы можем сделать? Мы же не ищем документы, чтобы передать их полиции. Боги творят свое дьявольское дерьмо прямо в открытую. — Я переношу свой вес, и полоски кожи на моей юбке колышутся, задевая мои бедра. Взгляд Атласа опускается на мои ноги, прежде чем он снова поднимает глаза на меня.

— Со временем мы поняли, что не все Боги одинаково виновны в преступлениях против людей. Некоторые могут даже поддержать наши требования справедливого обращения и равенства. Ваше участие в этих играх дает нам возможность приобрести союзников.

— Ты хочешь, чтобы мы подружились с Богами? — Я недоверчиво смотрю на нее, уверенная, что неправильно расслышала. Я Фурия. Одна из немногих существ, которых боятся Божества. Мой вид погрузил их всех в сон, который длился три тысячелетия. Чего Кэт хочет от меня? Раскрыть свои секреты Богам и надеяться, что они захотят заключить союз вместо того, чтобы отрубить мне голову на месте?

Кэт медленно кивает. — Завоевать их доверие. ДА. Кажется, ты нравишься Аресу. И, судя по тому, что мы слышали, Аиду тоже.

Что за черт? Я свирепо смотрю на Атласа, мне не нравится, как много он шпионил за мной, а затем сообщал Подполью.

Он пожимает плечами. — Это правда. В конце концов, ты каким — то образом смогла достать этот камень из Подземного Мира. — Уголки глаз Атласа морщатся, как будто он раздражен тем, что до сих пор не знает, как я это сделала.

— Позволь мне убедиться, что я правильно поняла. Ты хочешь, чтобы я подружилась с Аресом и Аидом. Призналась, что я самый ненавистный враг Богов, а затем попросила их предать других Богов, чтобы помочь нам? Все так?

Атлас оглядывается через плечо на Кэт, а затем встает передо мной, загораживая ее от моего взгляда. Он снова кладет руки мне на плечи. Я смотрю на них сверху вниз, а затем снова перевожу взгляд на его отчужденное лицо.

— Рен. У нас есть шанс изменить существующее положение вещей, помочь людям. Я достаточно видел тебя в действии, чтобы знать, что ты тоже этого хочешь. Не мы здесь плохие парни.

Инстинктивно я знаю, что Атлас не злой тиран, даже если все больше становится на него похож, но он совершенно незнакомый человек. — Ты уже солгал мне. Откуда мне знать, что сейчас все по — другому?

Челюсть Атласа сжимается. — Я просто опустил детали.

— И подверг мою жизнь опасности, — шиплю я, раздраженная тем, что он относится ко всему этому так посредственно.

— Мы могли бы спасти так много людей. — На этот раз глаза Атласа соответствуют тону его голоса. В обоих отчетливо слышится искренность.

— Не хочу торопить тебя, Рен. Но вам с Атласом нужно вернуться к другим чемпионам. Нам будет не хватать тебя, если ты будешь отсутствовать слишком долго, и мы должны сообщить тебе кое — какие дополнительные детали, прежде чем ты уйдешь. — Я не вижу Кэт, но все равно киваю, не отрывая взгляда от Атласа. Какое значение имеет мое согласие? Они даже не оставили мне выбора.

Похоже, я только что присоединилась к «Подполью».

ГЛАВА 5

РЕН

Атлас и я вернулись в городской автомобиль, который привез нас в подземные туннели, расположенные под Чикаго. Кэт обсудила со мной несколько деталей, но это не было похоже на секретную информацию, в которую посвящены только верхушка «Подполья». Не то чтобы я ее виню. Я не совсем на сто процентов согласна с этой схемой.

В принципе, моя инструкция — рассказывать Атласу все. Поговорю с другим чемпионом — рассказать Атласу. Пофлиртую с Аресом — рассказать Атласу. Посру — рассказать Атласу. Ладно, прекрасно, Кэт определенно этого не говорила, но ситуация недалека от крайности. По иронии судьбы, теперь, когда мы вернулись в шикарную машину, никто из нас не разговаривает. Несмотря на то, что Атлас только