Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

В свой шестнадцатый день рождения я выступала в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Говорить перед большой аудиторией в огромном зале, где выступали многие мировые лидеры, было страшновато, но я знала, что должна это сделать. «Это твой шанс, Малала», – сказала я себе. В зале сидело около 400 человек, но я представила, что меня слушают миллионы. Когда я писала свою речь, я думала не только о политиках, которым предстояло меня слушать; я обращалась ко всем людям, способным изменить этот мир. Я хотела помочь тем, кто живет в бедности, тем, кто с ранних лет вынужден зарабатывать себе на пропитание, тем, кто страдает от невежества и терроризма. В глубине души я надеялась вселить мужество в детей, лишенных права на образование, доказать им, что борьба способна принести результаты.

Я надела наш национальный костюм шальвар-камиз своего любимого розового цвета и покрыла голову белой шалью Беназир Бхутто. Стоя перед мировыми лидерами, я призвала их обеспечить всем детям на земле возможность учиться.

– Дайте детям книги и ручки, – сказала я. – Это самое могущественное оружие на свете. Один ребенок, один учитель, один учебник и одна ручка способны изменить мир.

Я не знала, какой отклик находят мои слова у слушателей, до тех пор, пока они не встали и не устроили мне овацию. Мама при этом расплакалась, а отец сказал, что я стала дочерью всего мира.

В тот день произошло еще одно событие. Мама впервые позволила сфотографировать себя с открытым лицом. Для того чтобы на это решиться, ей пришлось сделать над собой большое усилие.

На следующий день, когда мы завтракали в отеле, мой младший брат Атал спросил:

– Малала, я не понимаю, почему ты такая знаменитая? Что ты такого особенного сделала?

Брату было не до моих выступлений – все его внимание поглощали статуя Свободы, Центральный парк и его любимая компьютерная игра «Beyblade».

После выступления в ООН я получила множество писем с выражением благодарности и поддержки. Письма приходили со всего мира, за исключением моей родной страны, Пакистана. Благодаря «Твиттеру» и «Фейсбуку» мы знали, что многие наши братья и сестры в Пакистане настроены против меня. Меня называли «девчонкой, жаждущей славы». «Она уже не думает ни об учебе, ни о чести родной страны, – утверждалось в одном из комментариев. – Все, что она хочет, – жить в роскоши за границей».

Я не хочу с этим спорить. Я знаю, жители нашей страны стали недоверчивыми и подозрительными, потому что они слишком часто сталкивались с политиками, не выполняющими свои обещания. Несмотря на все заверения государственных деятелей, жизнь в Пакистане день ото дня становится хуже. Беспрестанные атаки террористов держат всю нацию в страхе. Люди привыкли никому не верить. Я надеюсь, со временем все жители моей страны убедятся в том, что я не ищу для себя никаких благ и искренне переживаю за дело мира и образования.

Самое поразительное письмо я получила от талибского полевого командира, недавно бежавшего из тюрьмы. Его зовут Аднан Рашид, прежде он служил в ВВС Пакистана. С 2003 года он находился в тюрьме за попытку покушения на президента Мушаррафа. В письме говорилось, что движение Талибан приговорило меня к смерти вовсе не потому, что я боролась за право девочек учиться. Оказывается, я «препятствовала внедрению исламских законов», и поэтому меня решили уничтожить. Тем не менее автор письма признавался, что был потрясен, узнав о покушении, и сожалел о том, что не успел меня предупредить. Он сообщал, что правоверные мусульмане простят меня, если я вернусь в Пакистан, буду носить паранджу и учиться в медресе.

Журналисты уговаривали меня ответить ему. Но я подумала: «Кто дал этому человеку право говорить от лица всех правоверных мусульман?» Талибы – это преступники, а не правители нашей страны. Я сама способна решить, как мне поступать, и не собираюсь отчитываться перед Талибаном. Впоследствии журналист по имени Мухаммед Ханиф написал статью, в которой указал, что письмо талиба положительно повлияло на мою репутацию в Пакистане: благодаря признаниям боевика люди, считавшие, что никакого покушения не было, убедились в своей ошибке.

Я не сомневаюсь, что непременно вернусь на родину. Но всякий раз, когда я заговариваю об этом с отцом, он находит предлог, чтобы отложить возвращение:

– Тебе надо продолжать лечение, джани, – говорит он.

Или же:

– Здесь такие хорошие школы. Если ты действительно хочешь стать политиком, ты должна остаться здесь и получить образование.

Он прав. Я знаю, что знание – это самое могущественное оружие. Я хочу быть хорошо вооружена. Тогда я смогу сражаться и побеждать.

Сегодня все понимают, что право на образование относится к числу основных прав человека. И не только на Западе; это право признает ислам. Согласно исламу, все дети, и мальчики, и девочки, должны ходить в школу. В Коране говорится, Бог хочет, чтобы люди обладали знаниями. Бог хочет, чтобы люди знали, почему небо голубое, откуда берется вода в океане и почему сияют звезды. Но для того, чтобы всеобщее право на образование стало реальностью, нужно многое сделать: в мире 57 миллионов детей школьного возраста, которые не ходят в школу, 32 миллиона из них – девочки. Как это ни печально, моя родная страна, Пакистан, занимает одно из последних мест по уровню образования. Более пяти миллионов пакистанских детей не посещают даже начальную школу, хотя право на образование гарантировано нашей конституцией. В Пакистане 50 миллионов неграмотных взрослых, две трети из них – женщины, такие как моя мама.

Девочек, которые хотят учиться, по-прежнему убивают, школы взрывают. В марте этого года было совершено нападение на школу для девочек в Карачи, которую в свое время посещали мы с отцом. Перед началом церемонии вручения призов на школьную игровую площадку бросили несколько гранат. Был убит директор школы Абдур Рашид, ранено восемь детей в возрасте от пяти до десяти лет. Одна восьмилетняя девочка в результате ранений была полностью парализована. Когда моя мама услышала об этом, она разрыдалась.

– Когда наши дети спят, мы боимся коснуться даже волоска на их голове, – говорила она. – Но находятся люди, которые стреляют в детей и бросают в них гранаты. Люди, которым все равно, кого убивать, – детей или взрослых.

Один из самых кровавых терактов произошел в июне 2013 года в городе Кветта. Террорист-смертник взорвал школьный автобус, в котором ехали сорок детей. Четырнадцать из них были убиты. Боевики застрелили нескольких медсестер в госпитале, куда поместили раненых.

Детей убивают не только талибы. Дети погибают в результате войн и воздушных атак. Иногда детей убивает голод. Иногда – их собственные родственники. В июне в Гилгите были убиты две девочки моего возраста. Они выложили в Интернете видеоролик, в котором танцевали под дождем в традиционных длинных платьях и платках. Убийцей оказался их сводный брат.

Сегодня жизнь в долине Сват стала более спокойной, чем в других районах страны. Но хотя считается, что операция по очистке долины от талибов успешно завершилась четыре года назад, в Свате по-прежнему сохраняется полувоенный режим. Лидер Талибана Фазлулла разгуливает на свободе, а наш школьный водитель по-прежнему находится под домашним арестом. Долина Сват, прежде бывшая раем для туристов, ныне вызывает у них страх. Для того чтобы попасть в Сват, иностранцам необходимо получить в Исламабаде специальный сертификат. Отели и магазины сувениров пустуют. Думаю, пройдет много времени, прежде чем туристы вновь появятся в Свате.