Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

– Возможно, она выжила бы и в Пакистане, – сказал отец. – Но там она не получила бы должного ухода, и ее лицо на всю жизнь осталось бы перекошенным. А здесь ей вернули улыбку.

По распоряжению президента Зардари отцу была предоставлена должность атташе по вопросам образования. Это давало ему не только зарплату, на которую мы могли жить, но и дипломатический паспорт. Теперь для того, чтобы остаться в Англии, ему не нужно было просить политического убежища. Это стало для отца большим облегчением, ведь он понятия не имел, где найти средства к существованию. Специальный посланник ООН по вопросам образования Гордон Браун предложил отцу неоплачиваемую должность своего советника. Президент Зардари ничего не имел против и сказал, что отец может занимать оба поста. После этой встречи президент заявил журналистам, что я «замечательная девочка, которой гордится Пакистан». Но не все в Пакистане разделяли его восхищение. Тогда отец скрывал от меня, но потом я узнала, что в нашей стране были люди, распространявшие самые нелепые слухи. Они утверждали, что отец стрелял в меня сам. Находились и такие, кто считал, что покушение на меня – не более чем инсценировка, которую мы разыграли, чтобы переехать за границу.

Так или иначе, Новый, 2013 год мы встретили в прекрасном настроении. В начале января меня выписали из госпиталя, и я поселилась со своей семьей. Правительство Пакистана арендовало для нас просторную меблированную квартиру в центре Бирмингема. Квартира располагалась на десятом этаже современного здания. Для всех нас, конечно, это было очень непривычно и даже пугающе. Когда-то мы жили в трехэтажном доме, но после землетрясения мама заявила, что больше не желает жить в высоких многоквартирных зданиях. Теперь ей приходилось подниматься на десятый этаж на лифте, которого она ужасно боялась. Отец рассказывал, что мама долго не хотела заходить в лифт, повторяя:

– Я умру от страха!

Мы были счастливы снова жить всей семьей. Правда, мой брат Хушаль, как всегда, был невыносим. В Англии, вдали от друзей и школы, мальчишки скучали, хотя их, конечно, поражало обилие нового и необычного. Я быстро смекнула, что теперь могу командовать ими, как мне вздумается, дразнить, когда захочу, и родители ничего мне не скажут. Зима была снежная, и я часто стояла у окна, смотрела на заснеженную улицу и мечтала поиграть в снежки. Но пока об этом нечего было и думать. Иногда мы выходили на прогулку, но я очень быстро уставала.

В одном из домов на площади, где мы жили, находилось кафе «Коста коффе» со стеклянной стеной. Выходя на прогулку, я смотрела на мужчин и женщин, сидевших за столиками и непринужденно болтавших. Когда я жила в долине Сват, мне трудно было представить, что подобное возможно. Поблизости находилась Брод-стрит, знаменитая улица магазинов, ночных клубов и стриптиз-клубов. Иногда мы заходили в магазины, хотя я так и не стала любительницей шопинга. У нас глаза лезли на лоб при виде нарядов здешних женщин: посреди зимы они расхаживали в коротеньких шортиках, выставив на всеобщее обозрение обтянутые прозрачными колготками ноги. Поначалу маму это сильно шокировало.

– Видеть не могу этот срам! – жаловалась она и просила отца: – Переедем в Дубай! Я не хочу жить среди этих бесстыдниц!

Со временем она привыкла к английским модницам и даже стала над ними подшучивать:

– Наверное, ноги у них сделаны из железа, раз не чувствуют холода!

Нас предупредили, что вечерами выходных дней по Брод-стрит лучше не гулять, так как это может быть опасно. Нас подобное предупреждение только позабавило. Здешние опасности не шли ни в какое сравнение с теми, каким мы подвергались у себя на родине. Тот, кто жил бок о бок с талибами, отрубающими людям головы, вряд ли испугается стайки подвыпившей молодежи. Если я кого и побаивалась, так только людей с восточной внешностью. Всякий раз при встрече с таким человеком внутри у меня все сжималось. Мне казалось, он вот-вот выхватит пистолет.

Раз в неделю я общалась по скайпу со своими подругами в Мингоре. Они говорили, что мое место за школьным столом по-прежнему ждет меня. Учитель сообщил, что за работу по истории Пакистана, которую я сдала в день покушения, я набрала 75 баллов из 75. Но другие экзамены я сдала хуже, и первой ученицей в классе стала Малка-и-Нур. Конечно, в госпитале я пыталась заниматься, но за время моей болезни одноклассницы, разумеется, ушли далеко вперед. Теперь главной соперницей Малки стала Мониба.

– Мне тебя очень не хватает, – говорила Малка-и-Нур. – Когда рядом нет главного конкурента, хорошо учиться не так интересно.

День ото дня я становилась сильнее и крепче. Но предстояла еще одна операция – нужно был вернуть на место фрагмент черепа, находившийся у меня в животе. Докторов также беспокоило ухудшение моего слуха. На улице, среди людей, я не могла разобрать, что говорили мне родители. В левом ухе у меня постоянно звенело. 2 февраля, в субботу, я вернулась в госпиталь. На этот раз операцию делала женщина, доктор Энвин Вайт. Прежде всего она извлекла из живота фрагмент моего черепа, но, взглянув на него, решила его не использовать. Кость сохранилась не лучшим образом, и доктор опасалась инфекции. Мне произвели так называемую титановую краниопластику (я теперь знаю множество медицинских терминов!). Проще говоря, в череп мне вживили титановую пластину и закрепили ее на восьми микроскопических болтах.

Пока я лежала на операционном столе, доктор Ирвинг, хирург, восстановивший мой лицевой нерв, решил проблему с поврежденной барабанной перепонкой. Он поместил внутри моего черепа поблизости от уха маленькое электронное устройство – «улитку». Через месяц, сказал он, еще одну часть этого устройства поместят мне за ухо, и левое ухо станет слышать. И действительно, когда через несколько недель за ухом у меня закрепили крохотный приемник, слух начал восстанавливаться. Поначалу все звуки казались мне искаженными, но постепенно все пришло в норму.

Мы, люди, не способны постичь все величие Господа. Он дарует нам пытливый ум и любящее сердце. Он дарует нам губы, чтобы мы могли говорить и выражать свои чувства, дарует нам глаза, чтобы мы могли наслаждаться красотой окружающего мира, нос, чтобы мы могли ощущать ароматы, и уши, чтобы мы могли слышать слова любви. Господь дарует нам ноги, чтобы мы могли идти путями, которыми ведет нас жизнь, и руки, чтобы мы могли работать. До тех пор, пока мы не потеряем какой-либо из этих органов, мы не в состоянии осознать, как он важен для нас. Я поняла это на собственном опыте, оглохнув на одно ухо.

Я благодарю Аллаха, пославшего мне умелых и опытных докторов. Благодарю за свое выздоровление и за то, что Он послал меня в этот мир, где всем нам приходится вести постоянную борьбу за выживание. В этом мире всем людям дается возможность выбрать свою дорогу. Кто-то идет путем добра, кто-то – путем зла. Один человек выпустил в меня пулю. За долю секунды эта пуля повредила мне мозг, перебила лицевой нерв и лишила слуха. После этого три миллиона людей молились за мое выздоровление, а замечательные доктора вернули меня к жизни.

Я всегда стремилась идти путем добра. В сердце моем неизменно живет стремление помогать людям. Я делаю это не ради наград или денег. Каждый день я молюсь Господу и прошу Его даровать мне сил на помощь всем, кто в этом нуждается.