Одноклеточный - Олег Никитин

Похоже, сработало.

— Ладно, купи в аптечном автомате на перекрёстке заморозку стволовых клеток, — деловито сказала девушка. — И фактор роста, только не самый дешёвый. Короче, по деньгам. Я за препараты платить не буду, извини.

Гриб, само собой, экономить не стал и купил самый дорогой фактор, из пяти отборных белков. И стволовые клетки выбрал импортные, из России, а не какие-нибудь корейские.

Когда мы всей толпой ввалились к Урсуле, с ней чуть кома не приключилась. Она мрачно поглядела на девчонок и особенно на Флору, а потом приказала сгружать Тони прямо на футон под окном. И ещё нам пришлось всем руки мыть. Кошка тоже чуть с ума не сошла, когда мы на её унитаз покусились.

Камайну потолкались вокруг Урсулы, попробовали предложить помощь, но она её только от Тайши приняла. На свет возник титан-сапфировый лазер, который я так и не увидел в прошлый раз. Хорошо, что он у неё оказался и пригодился.

— Надеюсь, сюда не вломится полицейский взвод, — хмуро буркнула хозяйка.

— О чём речь! — заверил её Гриб. Выглядел он встревоженным.

Урсула вывалила стволовые клетки в чашку и разогрела их рассеянным светом лазера, потом добавила фактор роста из пузырька и засекла время. В руках у неё появился шприц с очень тонкой иглой.

— Эй, а это зачем? — спросил Чипаня.

— Как, по-твоему, я должна заменять пораженные нервные клетки на новые? — желчно отозвалась Урсула. — Сейчас просканирую спинной мозг и узнаю, где требуется терапия. Стволовые клетки к этому времени уже получат программу развития и встанут на место как родные.

Она сфокусировала луч лазера на чашке и занялась Сэйдзи — стала водить датчиком сканера ему вдоль позвоночника. Шея её особенно заинтересовала. Похоже, волна ультразвука попала именно туда.

Я поглядел на подоконник, лежит там «кирпич» или уже нет? Он там и валялся, только уже в компании кучи сувенирных бутылок и фарфоровых кувшинов. Одна перевитая лентой бутылка была просто огромной, на два с лишним литра, и в ней темнела какая-то жидкость. Я повертел в руках один из кувшинов, и в мозгах у меня возникло что-то вроде просветления. Мне очень захотелось оставить тут пистолет. Пока все таращились на полумёртвого одзи, я вынул оружие из кармана и бесшумно уложил его на дно кувшина. Если Урсула найдёт его, не станет выдавать меня. А что пистолет мой, она легко узнает со своими генетическими приборами…

— Эй, подруга, а чего это у тебя кошка такая дикая? — спросил Чипаня. — Ты её перепрограммируй, что ли, а то вон как из угла зыркает. Укусит ещё.

— Живая она, — отрезала хозяйка.

— Сугой! — Все поглядели на чудо природы.

— Шли бы вы домой, ребята, — посоветовала Урсула. — Пользы от вас никакой, отвлекаете только.

Гриб вопросительно глянул на меня, потом на Тайшу.

— Проводишь потом одзи, ёси? — сказал он девушке-камайну.

— Если очухается! — заявила Урсула.

Тайша вздохнула, но деваться ей было некуда, не бросать же Тони одного. Вдруг хозяйка квартиры испугается и стукнет в полицию о ранении? Хуже сценария и придумать нельзя — разве что полная кома вожака. Мы пожелали Урсуле удачи, выслушали её недовольное бурчание и вывалились вон. Настроение было гнусным, даже успешное убийство раннера уже не радовало. И я стал думать, что этот случай смахивает на предупреждение богов по моему адресу. Дескать, и тебе придётся несладко, ежели в зоопарк ночью полезешь.

— Задание тебе, Пец, — сказал Гриб на стоянке под домом, когда мы по байкам рассаживались. — Запись почисти, выдели все чёткие кадры с нашим резвым «дружком» и вычисли его имя. Делай как знаешь, реплейная атака и так далее… Только одзи должен знать, с кем он сегодня схлестнулся.

— Всеобщая война? — неуверенно пробормотал хакер.

— Именно. Подключись к полицейской программе распознавания и сопоставь цифровые портреты. Кто у нас по компам специалист, я или ты? Можешь Тадаси привлечь или ещё кого, но имя и адрес этого акума кодомо выясни. Только в полицию не обращайся, симатта.

Байк Тони мы оставили, понятное дело, под небоскрёбом Урсулы. Вечер оказался смазанным неприятной кэнкой с незнакомцем, и развлекаться дальше без вожака никто не захотел. Я думал отправиться домой и переждать остаток вечера, успокоиться и помедитировать с тренажёром нагваля, но меня вдруг Аоки к себе пригласила.

На эстакаде она пристроилась рядом и вышла со мной на связь:

— Егор, давай ко мне в баню, если ты не занят. А то делать совсем нечего.

Я чуть с байка не свалился от неожиданности, так меня её предложение взволновало. Даже про Генки с его младенцем почти забыл. Неужели я всё-таки ей нравлюсь?

— Только ненадолго, часа на два-три, — подумав, сказал я.

И правда, хватать грязными руками, в пыльном суйкане младенца было бы негигиенично. Вообще-то у меня, конечно, дома душ есть… Но торчать в квартире несколько часов, ходить из угла в угол и нервничать? Нет уж, лучше я в гостях это время проведу, да и полезно будет свои следы запутать.

В прошлый раз я дом не особенно разглядеть успел, больше аппаратом и Аоки интересовался. А сейчас полюбовался, как он фонарями красиво освещается — с лепным перекрытием и четырёхскатной крышей… Нихонский стиль синто, кажется.

— Ты моего папашу не бойся, он добрый, — сказала Аоки.

Мы загнали аппараты в гараж и прямо из него вошли в главную гостевую комнату. Свет тут же автоматически зажегся. Пол здесь был покрыт яркими татами, а посередине стоял настоящий деревянный столик-сёин. В парадном алькове на небольшом возвышении торчала кадка с кедровым бонсаи. В другом конце комнаты, рядом с бумажной фасума, имелся огромный каркас голика. Куда же без него? А сколько здесь валялось мелких вещиц и украшений, не счесть.

Мы разулись у входа и натянули на ступни тапочки. Моего размера, конечно, не оказалось. Тут же заявился многорукий робот типа «марон». Домоуправ оглядел меня подвижной видеокамерой на глазном отростке и выжидательно уставился на хозяйку. Но Аоки не била тревогу, и марон укатился прочь охранять жилище.

— Экстази пожуем?

Аоки залезла в шкафчик и вынула из жестяной банки две таблетки. Да, сегодня химия мне не помешает. Давно уже я не закидывался!

— Симпатичные у тебя тут картинки, — сказал я.

На стенах виднелись небольшие листы бумаги или ткани, а на них чёрно-белые пейзажи. Зимний, летний, еще какие-то.

— Пейзаж в стиле хабоку, — пояснила девушка и ткнула пальцем в ближайший. — Автор — Сэссю.

— Твой знакомый?

— Он в пятнадцатом веке жил. Это копии, понятно. Но тоже очень старые, им лет двести.

Тут из-за перегородки с аистом выскочил мохнатый зверёк, мяукнул и принялся тереться об Аоки.