Жизнь мальчишки. Том 1 - Роберт МакКаммон

— Ладно. Черт с ним. Отвезу его на бензозаправку рядом с авиабазой. Там есть телефон, и он сможет оттуда позвонить своим родичам.

— Как ты смотришь на это, Кори? — спросила меня Чили.

— Я… — Моя голова до сих пор шла кругом от вида золотого колечка на руке Чили. Боль никак не отпускала мое сердце. — Это меня устроит. Вполне.

— Верно, пацан, соглашайся на то, что предлагают задарма, или отваливай, — подхватил Билл. — Мне ничего не стоит спустить твою задницу с крыльца.

— У меня нет денег, чтобы звонить из автомата, — сказал я.

— Пацан, ты вообще никуда не годишься, у тебя чертовски жалкий вид, — заявил Билл, возвращаясь с кружкой обратно на кухню. — Своих денег у тебя нет, а кроме того, ты пытаешься отнять деньги у меня. Мне работать надо, а не катать мальчишек по лесу! Чили засунула руку в карман джинсов.

— У меня тут есть пара монеток, — сказала она, и на свет появился маленький пластиковый кошелек в форме сердечка. Пластик потрескался, сам кошелек был стареньким и затертым, из тех, что покупают маленьким девочкам у Вулворта за девяносто девять центов. Чили открыла защелку кошелечка. Я заметил внутри немного денег, в основном мелочь.

— Мне нужен всего дайм, — торопливо сказал я ей. Чили протянула мне дайм с головой Меркурия на орле, я взял у нее монетку и засунул в карман своих джинсов. Чили подарила мне улыбку, что само по себе стоило целого состояния.

— Счастливо добраться до дома.

— Теперь все будет в порядке, я не заблужусь больше. Я взглянул на личико ребенка и увидел, что у него такие же васильковые глазки, как и у Чили.

— Если идешь, то пошли. Толкнув меня, Билл прошествовал к двери. На своих жену и ребенка он даже не взглянул. Он вышел на улицу, крепко хлопнув сетчатой дверью, и я услышал, как взревел мотор пикапа. Я просто не мог оторваться от Чили Уиллоу. Позже, по прошествии многих лет, я услышал об “электричестве”, о флюидах, что возникают между людьми, и узнал, что это означает; отец рассказывал мне, как это бывает у птиц и пчел, да и тогда я уже много что знал от своих одноклассников. Но все, что я знал в тот миг, была невыносимая тоска разлуки, а еще ужасное желание быть старше, выше, сильнее, мужественнее. Чтобы суметь поцеловать губы на этом милом лице и повернуть время вспять, чтобы никогда больше у нее не было от Билли ребенка. В тот момент я хотел сказать ей только одно: Ты должна была дождаться меня.

— Тебе пора домой, парень, — сказала мне миссис Парселл. Она внимательно рассматривала меня. Ее игла замерла над рваной пяткой носка, и я вздрогнул, потому что вдруг понял, что ей доподлинно известно, что творится у меня в голове. Никогда больше мне не удастся ступить на порог этого дома. Никогда больше я не увижу Чили Уиллоу. Я точно знал это и потому пил ее глазами, пока мог. На улице Билл надавил на гудок. Бубба снова заплакал.

— Спасибо, — сказал я Чили, снял со спинки стула свою мокрую рубашку и вышел наружу на солнце. Борта ядовито-зеленого пикапа Билла были погнуты, а кузов заметно заваливался на левую сторону. За лобовым стеклом на зеркале заднего вида болталась пара игральных костей из красного бархата. Когда я уселся рядом с водительским местом, пружины сиденья больно впились мне в зад. Два задних сиденья были сняты, а вместо них на полу машины стоял ящик с гаечными ключами и другими инструментами, валялись мотки проволоки. Несмотря на то что по случаю жары все окна были опущены, в кабине стоял устойчивый запах пота и чего-то густого и сладковатого, что я впоследствии определил для себя как “запах крайней бедности”. Я оглянулся и увидел, что Чили вышла на крыльцо с ребенком на руках.

— Билл, пожалуйста, на обратном пути загляни в магазин и купи ребенку молока! — крикнула Чили. В сумрачной глубине хижины я заметил мать Чили — она тоже стояла и смотрела нам вслед. Внезапно я понял, что обе женщины были очень похожи друг на друга, хотя мать сильно изменилась под ударами времени и жизненных обстоятельств, среди которых, как я догадывался, было немало горестей и разочарований. Я искренне надеялся, что Чили удастся избежать такого нелегкого жизненного пути. Оставалось лишь надеяться, что ее улыбка не окажется скрытой под маской печали, ключ от замка которой потерян навсегда.

— Пока, Кори! — крикнула мне Чили. Я помахал в ответ. С треском переключив передачу, Билл вывел пикап на дорогу и покатил прочь от лесного дома. Между Чили Уиллоу и мной поднялись клубы пыли. Нам пришлось проехать с милю или даже больше, прежде чем на дороге появился асфальт. Билл всю дорогу молчал и молча высадил меня у заправки возле авиабазы. Только когда я выбрался наружу, он бросил:

— Когда подрастешь, паренек, не советую тебе наведываться к чужим женам. Всегда трижды подумай, прежде чем сунуть куда-то свой стручок. Билл укатил, а я остался стоять один посреди раскаленной дороги. Боль была для меня ничто, не такой я был человек, чтобы распускать нюни. Хозяин бензозаправки показал мне телефон-автомат. Уже взяв в руку дайм с головкой Меркурия, чтобы опустить его в щель автомата, я передумал — я не мог расстаться с дорогой мне монеткой. Ведь совсем недавно эти десять центов лежали в кошельке Чили Уиллоу. Я просто не мог взять и бросить эту монету в телефон. Вернувшись к хозяину бензоколонки, я попросил у него дайм взаймы и пообещал, что мой отец вернет ему деньги, когда приедет за мной.

— У меня здесь не банк, — пропыхтел в ответ хозяин, но монетку мне все-таки выдал, добыв ее из ящика кассы. Через минуту монета провалилась в щель телефона. Я тщательно набрал свой номер. Мама сняла трубку со второго звонка. Еще примерно через полчаса за мной прикатили родители. Я ожидал самого худшего, но вместо этого меня чуть не задушили в объятиях; мама причитала надо мной, а отец пожал руку и с улыбкой потрепал по затылку. Я понял, что это хороший знак. По дороге домой я узнал, что Дэви Рэй и Бен добрались до Зефира сегодня в семь часов утра. Довольно скоро шериф Эмори вошел в курс приключившейся с нами истории, а также того, что два человека в масках в лесу что-то купили у Блэйлока Большое Дуло, после чего Блэйлоки гнались за нами через весь лес.

— Люди в масках были мистер Гаррисон и мистер Моултри, — сказал я. Мне стало неловко, потому что, сказав это, я тут же вспомнил, что мистер Гаррисон спас наши задницы во время знаменательной стычки с Брэнлинами на бейсбольном поле. Но как бы то ни было, шерифу нужно было знать обо всем случившемся. Мы проехали мимо авиабазы. Казармы, взлетно-посадочные полосы и ангары — все было обнесено высоким забором из металлической сетки, по верху которого была пущена колючая проволока. Дальше мы покатили к городу по дороге через лес, миновав поворот к дому с дурными девушками. Когда мы проезжали мимо озера Саксон, лицо отца стало непроницаемым, но, хотя в его глазах отразилась мука, он даже не повернулся и не взглянул на воду. Опушка, где я видел человека в длинном пальто, теперь заросла высокой травой, и определить место, где стоял этот человек, было невозможно. Как только озеро осталось позади, отец увеличил скорость, чтобы быстрее убраться оттуда. Когда мы вернулись домой, я оказался центром внимания, все ласкали меня. Я уплел огромный стакан шоколадного мороженого и все “ореос”, которые нашел на кухне. Отец называл меня “приятель” и “напарник” чуть не через слово. Рибель в восторге исслюнявил мне все лицо. Я вырвался из лона дикой природы и теперь вкушал заслуженную награду. Со мной было все в порядке. Само собой, родители захотели узнать подробности о моих похождениях, в том числе и о девушке, которая так заботливо смазала йодом все мои раны и царапины. Я назвал им ее имя, сказал, что ей шестнадцать лет и что она прекрасна, как Золушка из мультика Уолта Диснея.