Энциклопедия логических ошибок: Заблуждения, манипуляции, когнитивные искажения и другие враги здравого смысла - Иммануил Толстоевский

«Чарши» Ибн Рушд, который против всего, в свое время пытался прибегнуть к похожему приему, чтобы заткнуть оппонентам рты, и с тех пор этот подход время от времени всплывал.

Не знаю, насколько искренне они верили в это стерильное мировоззрение. Они, наверное, все-таки видели пересечение фактов и ценностей, науки и религии, но считали, что, если закрыть на это глаза, если не слишком активно вскапывать это поле пересечения, трений поубавится. Это напоминало попытку разнять драчунов криками «Стойте, вы даже не знакомы!» вместо обычного «Стойте, вы же братья!».

•••

Но в действительности это поле пересечения существовало – и было слишком обширным, чтобы его игнорировать. Невозможно было держать людей на расстоянии, уговаривая: «Здесь живут драконы, не ходите сюда». Прежде всего, даже в эпоху столь впечатляющих успехов науки религии производят (и будут производить) ценностные суждения; в конце концов, это тысячелетняя привычка. Но самое интересное, что теперь и наука пытается оттяпать себе клочок этого поля, то есть производит ценностные суждения, отталкиваясь от научных умозаключений.

К примеру, сегодня мы знаем, что многие животные способны испытывать боль, умеют пользоваться орудиями, обладают культурой и самосознанием. Пока у нас есть самая базовая нормативная предпосылка («уменьшение страданий – благо»), можно выстроить цепочку, ведущую от научных фактов к «мы должны быть веганами». Заметьте, веганство вовсе не обязательно должно быть оптимальным выбором с точки зрения нутрициологии; важно, что этот вопрос – как «следует» относиться к животным – мы не оставляем всецело на откуп религии.

•••

Ладно, религию в сторону. Но даже когда мы заявляем: «Эти вопросы – прерогатива философии», образ гильотины Юма истаивает в нашем сознании. Ведь чтобы философствовать на эти темы, необходимо быть в курсе научных открытий, а зачастую и самому быть ученым. Эпоха гильотин миновала. Теперь все связано друг с другом… Даже «существует» и «должно быть».

92. «Защита Чубакки». Отвлекающий маневр[297]

Намеренно уводить дискуссию в сторону, запутывая слушателей.

Охотничьи собаки порой идут по следу чего-то другого вместо запаха добычи. Криками и воплями вы не решите эту проблему: животные не понимают слов, их внимание постоянно рассеивается. Вместо этого на ложный путь, по которому они бегут, подбрасывают копченую селедку (red herring), которую затем с помощью веревочки, привязанной к хвосту, медленно подтягивают к настоящей охотничьей тропе. Так собаки, сами того не замечая, следуют за резким запахом рыбы и присоединяются к вам.

В споре такая «копченая селедка» призвана сбить с толку слушателей, пытающихся уследить за ходом рассуждения. К примеру, «агдевыбылизм» (whataboutism), который мы обсуждали ранее, – тактика именно такого рода. Почуяв резкий запах, мы буквально забываем, ради чего вообще тут собрались и о чем идет спор.

– Налоги на землетрясение дерете, а сейсмоустойчивые дома не строите.

– Мы пылаем страстью служения народу! На эти деньги мы построили двойные шоссе, а они что? Превратили мечети в конюшни, а кюллие[298] – в дискотеки. А их деды поили лошадей пивом и заставляли танцевать дабстеп.

•••

Почему эта тактика такая действенная? У меня есть теория. Люди чувствуют удовлетворение, когда слышат убедительно доказанное или хорошо сформулированное утверждение, и через некоторое время перестают обращать внимание, что дискуссия ушла в сторону. Чем смелее, чем компетентнее мы разглагольствуем по нерелевантным темам, тем лучше. Говорить правильно (или создавать такое впечатление) > говорить по существу.

Так в чем же выход? Лучший вариант – рыба с еще более резким запахом.

Двойные шоссе они построили. Вон японцы строят двойные скоростные железные дороги, двойную космическую станцию проектируют! А мы чем хуже?

Если пикировка затягивается, рано или поздно в дело вмешивается дух Сулеймана Демиреля, обладателя черного пояса по вождению за нос.

Шоссе не двойные, конюшни тоже не двойные, следовательно, двойная только ракы. Повышение цен на ракы налицо, повышение цен на узо тоже налицо, поэтому Эгейское море – это озеро повышения цен. Дорога от ходьбы не сотрется, озеро от плавания не высохнет, цены из-за трат не упадут.

БУДЕТ НА ЭКЗАМЕНЕ. ЗАЩИТА ЧУБАККИ

Помните громкое дело 1990-х? Бывший футболист О. Джей Симпсон был обвинен в убийстве бывшей жены и ее любовника. Адвокаты Симпсона, известные как Dream Team, вместо разбора улик по отдельности сначала разыграли «расистскую» карту, а затем сосредоточились на перчатке, которую нашли на месте преступления. На перчатке были следы крови как жертв, так и Симпсона, но во время примерки в суде она оказалась мала обвиняемому. Адвокат же вколотил в сознание присяжных заранее заготовленный слоган: If it doesn't fit, you must acquit («Если она не подходит, вы должны его оправдать»).

Сериал South Park (эпизод «Шефская помощь», 1998 год) тоже использовал этот слоган и методы, которые в принципе применяет защита, к «Звездным войнам», просто потому что а почему бы и нет?

«– Это Чубакка! Чубакка – вуки с планеты Кашиик, но Чубакка живет на Эндоре. Задумайтесь, это совершенно нелогично…

Прокурор поворачивается к коллеге:

– Черт, он решил применить защиту Чубакки!

– …Да и зачем бы двухметровому вуки жить на Эндоре среди 60-сантиметровых эвоков? Это совершенно нелогично! И, главное, как это связано с нашим делом? Никак. Вот смотрите: я защищаю крупную музыкальную компанию, а говорю о Чубакке? Это, по-вашему, логично? Совершенно нелогично. Если Чубакка живет на Эндоре, вы должны вынести оправдательный приговор».

93. «Воображаемые враги». Уловка соломенного чучела[299]

В споре с оппонентом опровергать утверждение, которое никто и не отстаивает.

Соломенное чучело – одна из главных разновидностей отвлекающего маневра и излюбленный (наряду с ad hominem) демагогический прием в повседневной жизни. Он позволяет сконструировать воображаемого врага в реальной дискуссии. Вместо доводов противоположной стороны вы берете и разносите в пух и прах куда более слабые утверждения, якобы высказанные оппонентом. Вместо того чтобы, как говорят в Турции, целовать руку, которую не получается выкрутить, вы цепляете на нее побольше чужих браслетов, а потом ехидно замечаете: «Ну и вкус у вас!» Иными словами, рассуждения, бьющие по соломенному чучелу, сами по себе могут быть вполне здравыми. Даже наоборот: чем крепче ваши доводы, тем эффектнее вы потрошите чучело – и, следовательно, тем эффективнее уловка. Софизм рождается из контекста.

Я еще могу понять курда, который борется за автономию. Но турка, готового продать родину и прислуживать империалистам, – увольте.

«Торговля родиной» и «прислуживание империалистам» – так себе занятия. Но «борьба за автономию» – понятие растяжимое. Вешая такие ярлыки на турка, вы сооружаете соломенное чучело – с тем, чтобы тут же его распотрошить. Или сжечь. Еще один пример:

Левый: «В стране чудовищное неравенство доходов и дыра в бюджете. Давайте слегка повысим налоги для богатых».

Правый: «То есть ты призываешь покарать людей, которые честным трудом заработали свои деньги? И с пылом студента, только что открывшего для себя "Капитал", продолжать кормить сидящих на шее у государства бездельников, делая из них надежный электорат?»

Собеседник всего лишь предложил скорректировать налоги – согласно рекомендациям экспертов, между прочим. Однако за несколько секунд его превратили во врага капитализма, марксиста, предателя родины и популиста-грабителя.

Выставить оппонента в самом что ни на есть неприглядном свете, апеллируя к ценностям аудитории, – вернейший способ «победить», вообще не касаясь темы спора. Поэтому в некоторых учебниках уловка «соломенное чучело» рассматривается в рамках ad hominem.

Но не все чучела одинаковы. В некоторых случаях дискредитация оппонента – лишь приятный побочный эффект. Если совсем спрямлять, можно выделить три типа «чучел»:

1. Картонное чучело: сосредоточившись лишь на самом хлипком контраргументе из множества, вы разносите его и надеетесь, что все прочие возражения сами собой отправятся на помойку.

2. Традиционное соломенное чучело: если в рассуждении оппонента нет явного слабого звена, вы сооружаете соломенное подобие одного из аргументов соперника и нападаете уже на него. Одна из самых популярных