Случайная - Екатерина Риз

С Машей мы всё-таки встретились, у ёлки, под самый Новый год. Обнялись, расцеловались, а я, не скрываясь, присмотрелась к её кавалеру. Павел, как он сам мне представился, всё честь по чести, производил хорошее впечатление, серьёзного взрослого мужчины. Без всякого налёта лоска, надуманной ухоженности, передо мной стоял крепкий мужик с серьёзным взглядом и тяжёлым подбородком. Возможно, он был чересчур серьёзен, по крайней мере, отсутствие задорной улыбки на его лице в толпе веселящихся людей могло показаться немного странным, но я почему-то подумала, что именно это Машу в нём и привлекло. Ей не нужно веселья, лёгкости, бесшабашности. Ей нужно твёрдое мужское плечо, за которым, при необходимости, можно укрыться – хоть от ветра, хоть от жизненных невзгод. Давид ей этого в своё время, по их молодости, дать не смог. А тут рядом с ней стоял исполин, с твёрдым характером и пудовыми кулаками. Именно такое впечатление на меня Павел произвёл. А уж что будет дальше, жизнь покажет. Это я Маше и сказала, когда мы с ней на минуту отошли ото всех в сторону, снова обнялись и поздравили друг друга с наступающим.

- Кажется, он классный, - сказала я ей, а Маша обратила на меня умоляющий взор.

- Перестань.

Я удивлённо моргнула.

- Что? Я ведь серьёзно. – Я потеребила её за отворот пальто, попыталась заглянуть в глаза. – А ты сама что думаешь?

- Что я странная, глупая, неуклюжая и мне давно пора было завязать со свиданиями.

- Дурочка. – Я подхватила её под руку. – Никакая ты не неуклюжая, и уж точно не глупая. И что значит – завязать со свиданиями? Можно подумать, у тебя их много было.

- Немного, - созналась я, смущённо наморщив нос. – Но в моём возрасте начинать сначала…

- Молчи, - приказала я. – Молчи, иначе в новом году окажешься с фингалом под глазом. Потому что я тебе его поставлю. Чтобы глупостей не болтала. Про возраст она вспомнила!.. Вспомнишь о нём лет через двадцать!

Маша рассмеялась, затем повернула голову и посмотрела на Павла, приценивалась. Так женщина смотрит на мужчину, когда в первый раз представляет себя рядом с ним в свадебном платье. Я не удержалась, фыркнула от смеха, а Маша тут же повернулась ко мне и тихо возмутилась:

- Перестань.

- Но ты ведь рада, что ты согласилась и пришла сюда с ним?

Она помедлила секунду, после чего кивнула. Но тут же переспросила:

- А ты рада, что здесь с ним? – Едва заметно кивнула в сторону Лёни.

Я посмотрела на соседа, улыбнулась, когда Лёня неожиданно перехватил мой взгляд. А Маше сказала:

- Я рада, что я не одна дома.

- Думаю, такого бы не случилось.

К трём часам ночи я неожиданно поняла, что устала. Я честно веселилась, водила хоровод вокруг ёлки, позволяла увлечь себя в любое веселье, и всем улыбалась, улыбалась. А потом вдруг остановилась, и осознала, что уже некоторое время улыбаюсь через силу. А мысли мои не здесь, они рядом с другим человеком, хочу я этого или нет. И на душе стало очень тоскливо. Попыталась представить, где и с кем в эту минуту Давид и думает ли он обо мне. Наверное, нет, наверное, он занят, вокруг него всегда столько людей, друзей и знакомых, бывают вечера, когда он даже поужинать не может, его без конца отвлекают разговорами или просто приветствиями. И рядом с ним другая женщина, которая чувствует себя на своём месте, хозяйкой положения, победительницей. Зная Алину Потапову, именно так она себя и чувствует.

- Ты устала?

Я обернулась и поняла, что Лёня стоит за моей спиной. Растянула губы в улыбке, но затем кивнула, сознаваясь.

- Устала.

- Поедем домой?

Я огляделась по сторонам.

- Люди ещё веселятся.

- Некоторые до девятого числа веселиться намерены, ты хочешь поддержать их пыл?

Я рассмеялась, головой покачала.

- Точно, нет. Поедем домой. Я только с Машей попрощаюсь.

Ещё раз поздравив всех знакомых с Новым годом, кое с кем обнявшись и расцеловавшись, мы с Лёней направились к машине. Идти пришлось довольно приличное расстояние, стоянка в центре в связи с массовыми праздничными гуляниями, была запрещена. Но прогулка до машины, хоть и дальняя, всё же лучше, чем ожидание общественного транспорта, до остановки которого тоже предстояло идти не меньше.

- Ноги гудят, - рассмеялась я, когда мы, наконец, сели в машину.

Лёня не торопился поворачивать ключ зажигания в замке, развернулся на сидении ко мне, улыбнулся, наблюдая.

- Но ты довольна? Тебе понравилось?

- Ты знаешь, да. Было весело. Я никогда раньше не встречала Новый год на площади. Понимаю, что зря.

- Я рад.

- И друзья у тебя милые, - продолжила я. – Вы, правда, все дружите со школы?

- Как-то так получилось.

Я вздохнула, призадумавшись.

- Здорово. А у нас вот класс не дружный был, я ни с кем не общаюсь. Хотя, это, может быть потому, что несколько лет в городе не жила? Связь со всеми потеряла?

Лёня улыбнулся и качнул головой.

- Не знаю, как тебя можно забыть. Ты весёлая, красивая…

- За красивую спасибо, - порадовалась я комплименту, - а вот насчёт весёлая, не знаю. Зажигательной особой я никогда не слыла. Скорее уж, бесшабашной. Мачеха всегда говорила, что нормальным людям нужно подумать и что-то сделать, а мне, прежде чем что-то сделать, лучше подумать раз семь. А потом остановиться и подумать ещё раз.

- Она к тебе придиралась.

- Не исключено, - не стала я спорить, и мысленно порадовалась, когда Лёня всё же завёл машину, и мы тронулись с места. Если честно, мне хотелось поскорее оказаться дома, остаться одной и, наконец, спокойно обдумать подарок Давида. Что он всё-таки имел в виду, подарив мне перстень?

И, судя по всему, перстень не давал покоя не только мне, потому что после недолгой паузы, Лёня спросил:

- Это кольцо что-то значит?

Я закусила губу. Отвечать не слишком хотелось, но промолчать или резко сменить тему показалось неудобным.

- Для меня или вообще?

Я заметила, что Лёня усмехнулся. Коротко, в сторону, и, по всей видимости, ему был неприятен сам разговор, но ситуация его беспокоила, и я его чувства понимала, хотя, и не приветствовала. Но любые чувства, тем более положительные по отношению к тебе, необходимо уважать, и я всегда старалась поступать именно так.

- Вообще, - сказал он, в конце концов. Попытался в последний момент выкрутиться из щекотливого положения, а я сделала вид, что ничего не заметила. А в ответ на его вопрос, пожала плечами.

- Я не знаю. И никто не знает, - таинственным шёпотом проговорила я. – По легенде этот перстень символ любви одной великой женщины…

И я, чтобы скоротать нам время в дороге до дома, и окончательно запудрить Лёне мозги, дабы ему не пришло в голову развить какие-нибудь опасные и неудобные для меня темы, я взяла и рассказала ему легенду, что некогда мне поведал Давид. О графе Орлове и Екатерине, о потере перстня, и, вообще, о тех чувствах, что связывали этих двоих, и частичка этих чувств, их любви, наверняка перешла в драгоценный кроваво-красный камень. Рубин даже по цвету, как любовь, такой же горячий и страстный.