Губернатор - Адам Пшехшта

– Это точно! – хмуро согласился Самарин. – Особенно обезболивающие.

– Я жду вас в штабе, принимая во внимание обстоятельства. – Он поклонился Анне. – Через час.

– Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство!

Самарин схватил жену за руку и направился к машине, водитель без приказа двинулся в сторону квартиры генерала. Из-за шофера они сидели молча, хотя Анна без смущения прижималась к мужу.

Солдат остановился перед каменицей на Вокзальной, выскочил из автомобиля, чтобы открыть пассажирам двери.

– Будь на месте через полчаса, – приказал Самарин.

– Слушаюсь, – ответил водитель с широкой улыбкой.

– Распустились, – буркнул генерал.

– Довольно скромное жилье, – заметила Анна. – Я думала, высокие чины живут во дворцах.

– Только глупые высокие чины.

Он притянул жену к себе и прижался лицом к ее волосам.

– Анна, – прошептал он. – Анна…

Она обняла его, но через минуту высвободилась из его объятий.

– Я приехала сюда не за несколькими пустыми поцелуями, – сурово заявила она. – Снимай с себя этот мундир!

* * *

Самарин ответил на салют охранника и постучал. Брусилов проигнорировал зал заседаний и занял одно из более скромных помещений. Выражение лица Якимова, встреченного в коридоре, свидетельствовало о том, что командующий Восьмой армии не в восторге от поведения представителя Ставки. «Ну что ж, это только начало твоей дороги в ад», – хмуро подумал Самарин. Согласно собранной информации, в течение двух дней погибло восемь тысяч солдат и в три раза больше было ранено.

– Войдите!

– Ваше высокопревосходительство…

– Ну-ну, не надо, – по-дружески упрекнул его Брусилов. – И прошу обращаться ко мне по имени-отчеству, как ваша жена делает. Перед тем как мы займемся другими проблемами, я хотел бы поздравить вас и выразить признательность от императора и Ставки. Подразделение «Омега» не только оправдало наши надежды, но и превысило их.

– Спасибо, Алексей Алексеевич.

– Прошу, садитесь. А теперь к делу: командование недовольно генералом Якимовым, поэтому отныне все его действия будут согласовываться со мной. Это касается и атаки на Варшаву.

– Это правда разумно? В свете того, что видел Анвельт… – Самарин замолчал, остановленный жестом собеседника.

– Я верю вашему подчиненному, – серьезно произнес Брусилов. – Однако бунт поляков нам сейчас совсем не на руку.

– Мы не можем позволить себе тратить силы и средства, – выпалил Самарин. – Особенно в такой момент.

– И да, и нет, – со вздохом ответил Брусилов. – Наши резервы почти исчерпаны, хотя солдаты и полны энтузиазма, но они устали. Линии коммуникаций растянулись на тысячи километров. Если немцы пойдут в контрнаступление, мы этого не выдержим. На юге мы добрались до Карпат, Ставка хочет остановить наступление по линии Вислы. Это конечный пункт нашей атаки, следующая будет в следующем году. К сожалению, господа поляки влезли, как всегда, не в самый благоприятный для нас момент.

– Что вы предлагаете?

– У нас есть неделя, чтобы захватить Варшаву. Потом мы начнем укреплять позиции, чтобы сдержать предполагаемое контрнаступление кайзера. Если в течение пары дней мы не добьемся перелома, нам придется пойти на переговоры с поляками. Поэтому мы организуем массовую атаку на Варшаву, используя ваших людей и тяжелую технику.

– Ну что ж, в таком случае приготовим план действий. Я сам возглавлю…

– Исключено! – прервал его Брусилов. – То, что касается организационных вопросов, – это полная ваша свобода, но нет и речи о том, чтобы вы рисковали собой на передовой.

– Почему это? До этого времени, если я и не воевал вместе со своими солдатами, то всегда был вблизи подразделения.

– Как и каждый хороший командир, – согласился с ним Брусилов. – Но не в этот раз. Как я уже говорил, я верю в видения вашего Анвельта. Поэтому возможны два варианта: или мы несем большие потери, но это не изменит ситуацию, или преимущество врага будет настолько очевидным, что мы прекратим военные действия. И во втором случае вы будете вести переговоры с поляками.

– Но я не дипломат.

– Зато вы родственник Олафа Рудницкого. Это ваш кузен, правда?

– А при чем тут он? Он никогда не принимал участия в политике.

– Он и сейчас не принимает в ней участия. По крайней мере, официально. Но я знаю из достоверного источника, что он несколько раз встречался с правительством Варшавской Республики.

– Может, они спрашивали его мнение? – неуверенно произнес Самарин. – Олаф – известный маг и алхимик.

– Возможно. Только это ничего не меняет, не важно, сотрудничает ли ваш родственник с ними как консультант или принимает активное участие в работе Временного правительства, так или иначе он поддерживает с ними контакт, и его заслуги перед империей не имеют значения. Если дойдет до переговоров с поляками, нашим дипломатам легче будет разговаривать с кем-то, кто доказал, что заслуживает доверия, ну и не проявит излишней русофобии. И я не думаю, что поляки будут иметь что-то против, если мы попросим, чтобы он вошел в состав делегации. Из того, что нам известно, он пользуется всеобщим уважением. Но оставим этот вопрос, сейчас у нас другие важные темы. У вас есть какие-то замечания по поводу наступления?

Самарин положил на стол толстую картонную папку.

– Конечно.

Судя по поведению Брусилова и вежливому, но безапелляционному отказу, не было смысла настаивать на участии в штурме.

– Прежде всего, мы понесли огромные потери.

– Генерал Якимов заверил меня, что мы потеряли самое большее полторы тысячи солдат убитыми и три тысячи ранеными.

– Согласно очень приблизительным подсчетам, господин генерал в несколько раз занизил эти данные, – проинформировал с холодной злостью Самарин. – Мой заместитель, полковник Матушкин, посетил близлежащие госпитали. Вот результаты, – он пододвинул папку.

Брусилов прищурился – похоже, очки он не признавал – и углубился в изучение.

– Это не могло не повлиять на настроения солдат, – сказал он через минуту.

– Повлияло, – заверил Самарин. – Госпитали переполнены, не хватает лекарств, а особенно обезболивающего. Боевой дух солдат упал.

– Ваша жена убедила меня собрать запас медикаментов, я сейчас же отдам приказ, чтобы их разделили между госпиталями и пунктами «Скорой помощи». Откуда у нее такие познания в этом?

– Какое-то время она работала медсестрой. Ее наградили орденом Святой великомученицы Екатерины, – с гордостью ответил Самарин.

– Она полька, да?

– Да.

– Это хорошо. Дополнительный фактор, который вызовет доверие к вам в глазах поляков. Если что, – добавил он. – Хотя будем надеяться, что до этого не дойдет. Это все?