Поцелуй ангела - Алафер Берк

В передней части дома, в гостиной, шторы были задернуты. Вертикальные жалюзи, закрывавшие раздвижные двери в столовую, опущены. Сам Киттри расположился на деревянном стуле у входа в небольшой коридор, ведущий из гостиной. Умно придумано. В этом месте он был надежно защищен от любой пули, которую могли выпустить с улицы.

— На диван. — Он указал на бежевую софу у стены гостиной, а сам, вернувшись на безопасное место, положил оружие на пол слева от себя. Элли старалась выдержать его взгляд, однако ее глаза непроизвольно перескочили на серебристое лезвие, блеснувшее в его правой руке.

В другой день и в другой обстановке это наверное испугало бы ее. Но Элли, наоборот, приободрилась. Сначала Киттри держал в заложниках лейтенанта полиции. Теперь у него новая пленница: один источник непредсказуемости сменился другим. Если бы он уверенно обращался с огнестрельным оружием, ей наверняка пришлось бы смотреть в дуло его собственного пистолета либо того, который он только что отнял у нее.

Интуиция не обманула Элли. Лишь одна жертва была застрелена — Даррелл Вашингтон. И, как сказал Кен Гарсия, убийца был паршивым стрелком. Кроме того, он воспользовался тем самым оружием, которое было у Вашингтона при ограблении Стефани и Джордан, а затем бросил его на месте преступления. А нынешнее местоположение Киттри не давало ему возможности быстро добраться до места, где мог быть спрятан другой пистолет.

Теперь Элли поняла, что ей пытался сказать Экелс: у Киттри нет огнестрельного оружия. Очевидно, Киттри удалось захватить лейтенанта раньше, чем тот установил этот важный факт. Элли не допустит, чтобы с ней произошло то же самое. Она отличный сильный борец. И если единственное преимущество Киттри — нож и незаряженный «Глок» Рогана, она сумеет выйти отсюда живой.

Сев, как было велено, на диван, Элли увидела на стеклянном столике портняжные ножницы с оранжевыми ручками. Киттри, должно быть, заметил ее взгляд, поскольку сказал:

— Ага. Но не сейчас. Позже. Хочу сперва посмотреть на вас. Левую руку — в наручники.

Только теперь она заметила пару наручников, свисавших с того же стеклянного столика. Один браслет был прицеплен к кованому чугунному основанию, другой, открытый, висел свободно. Элли передвинулась, выставив вперед левую ногу, и сомкнула браслет на левом запястье.

— Я бы попросил вас рассказать о своем отце, но знаю, как вы относитесь к мужчинам, которые смотрели «Молчание ягнят» слишком много раз. Не хочется банальности. — Он цитировал ее интервью «Дэйтлайну». Элли во все глаза смотрела на убийцу, словно он был ящерицей в стеклянном террариуме. — Лучше расскажите мне про Уильяма Саммера.

— Что именно? — спросила она.

— Почему вы были так уверены, что найдете его раньше?

— Вас же я нашла, верно?

— Я ждал, что меня найдут.

— Уильям Саммер тоже, — заметила Элли. — Это еще одна ваша общая черта.

— Расскажите мне об этом подробнее.

— Вы оба способны контролировать темп и последовательность своих убийств — многие специалисты считают, что это редкое качество. Вы оба прекратили убивать, когда в вашей жизни появился другой источник удовольствия, когда вы достигли успеха в чем-то ином. И оба сорвались, когда жизнь снова дала трещину: Саммер — из-за газетной статьи, в которой он выглядел никчемным стариком, а вы — из-за рака, давшего метастазы в мозг.

— Значит, вы сказали бы, что у меня, как и у Саммера, «неуемная гордыня»?

— Я не говорю, что знаю вас, господин Киттри.

— Рейчел Пек и Челси Харт тоже не говорили. Возьмите-ка эти ножницы.

Элли подергала прикованной левой рукой.

— Очень остроумно, детектив, но я уверен, вы справитесь.

Элли взяла ножницы правой.

— Ваши волосы, детектив. Вы натуральная блондинка?

— Да.

— Так я и думал. Это их обычная длина?

Волосы Элли отросли ниже плеч и были гораздо длиннее, чем в предыдущие годы работы в полиции. Последние два месяца у нее просто не хватало времени подстричься.

— Нет, — сказала она. — Я обрезала их несколько месяцев назад.

Наверное, она никогда не сможет объяснить, почему этот маленький обман успокоил ее.

— Пожалуйста, состригите теперь все остальное.

— То есть?

— Вы же видели Челси Харт. Давайте. Но не торопитесь, — велел он, расстегивая брюки.

Элли усилием воли подавила рвотный рефлекс.

Она склонила голову вперед и поднесла ножницы к упавшей на лицо пряди волос, но никак не могла сомкнуть лезвия.

— Вы бы хотели отложить ножницы, детектив, и поискать другой способ?

Она стиснула зубы и щелкнула ножницами. Пятнадцатисантиметровая прядь упала на пол. Элли потянулась, чтобы поднять волосы, но Киттри остановил ее.

— Пусть остается там. Красиво смотрится.

Он уже начал доставлять себе удовольствие. Элли отчаянно хотелось отвести взгляд, но она знала, что это нарушит задуманное представление. Она раздвинула лезвия ножниц и отрезала еще одну прядь. Затем повторила это действие в третий и в четвертый раз. Она старалась не думать о том, как он ласкает себя рукой.

Элли снова принялась отрезать волосы, заставляя себя смотреть на искаженное, начинавшее краснеть лицо Киттри. Она говорила себе, что должна это делать. Должна — ради тех пяти девушек, которым пришлось страдать гораздо сильнее.

Она видела, как мышцы на лице Киттри начали напрягаться, и поняла, что у нее есть всего несколько секунд. Она отрезала еще две пряди, чувствуя, как с каждым упавшим на пол локоном у нее прибавляется сил.

И когда Киттри качнулся вперед, Элли была готова. Опустив ножницы на пол, она дотянулась до левой ноги в полусапоге, которая была выставлена вперед. Элли выхватила «Кар К9», осторожно надавив на спусковой крючок, чтобы снять блокировку ударника.

Киттри открыл глаза, извернувшись, слез со стула и, выпустив нож, потянулся за лежавшим на полу «Глоком». Элли продолжала надавливать на спусковой крючок, сжав руку в локте и напрягая мышцы, чтобы снизить отдачу.

Одновременно со звуком выстрела ее рука непроизвольно вздрогнула, и жгучая боль пронзила еще свежую рану. На левом рукаве белой рубашки Киттри расплывалось багровое пятно. Элли попала ему в плечо.

Киттри, морщась, приподнял «Глок» левой рукой. Невзирая на боль, он даже сумел выдавить улыбку, глядя на прикованную к столу Элли, а затем нажал на спусковой крючок. Когда он понял свою ошибку, его самодовольство сменилось замешательством, а потом яростью. Он швырнул пистолет в Элли и потянулся к ножу, брошенному к ножке стула.

Элли снова выстрелила — дважды, почти без перерыва, чтобы компенсировать недостаточную меткость, неизбежную при стрельбе с одной свободной рукой. Одна из пуль пробила экран телевизора, другая угодила в левый бок Киттри. Он ринулся к Элли, сжимая в руке нож.