Кровь изгнанника - Брайан Наслунд

Вергун ухмыльнулся, в красных глазах сверкнула злобная радость.

– Спасибо, Сайлас. Мне так хотелось это услышать. – Он облизнул губы, посмотрел на кинжал. – Запомни, каково оно.

Таггарстанский вампир вонзил кинжал в шею Альфонсо, у основания черепа. Ослик коротко вскрикнул и упал на палубу. Вергун плюнул на труп Альфонсо и по самую рукоять всадил клинок в бурую шкуру.

Бершад взвыл. Попытался подняться и услышал, как хрустнули кости в запястье. Его окатила ослепительная горячая волна боли.

– Не-е-е-ет! – завопил он в палубу. – Только не его!

Вергун снова обнажил меч.

– А теперь, мой дорогой Сайлас, я дам тебе ту самую пощаду, о которой ты так просил. – Он шагнул к Бершаду. – Увидимся в каком-нибудь поганом потустороннем мире.

Бершад знал, что облажался. Не сдержал обещания, данного Эшлин. Он обещал ей остаться в живых. Но сейчас ему, исполненному бурлящей ярости, казалось, что именно такой смерти он и заслуживает.

– Погоди! – пробасил Роуэн.

Все обернулись к нему. В глазах Роуэна стояли слезы, в голосе звучала тревога.

– Погоди! – повторил он.

– Чего тебе, старик? – спросил Вергун.

– Я возьму на себя долг Бершада.

– Нет, – прохрипел Бершад. – Я не позволю…

Вергун пнул его в живот. Бершад умолк.

– Не смеши меня, – сказал Вергун, не сводя глаз с Бершада.

– Таков обычай! – крикнул Роуэн, громко, чтобы все слышали, и выступил вперед. – Даже преступникам это дозволено. Даже таким чудовищам, как ты. Я беру долг Бершада на себя.

Вергун задумчиво посмотрел на Роуэна.

– Тебя не было в Гленлокском ущелье, но я знаю, кто ты, – сказал Вергун. – Роуэн. Из воинства Леона Бершада во время баларского нашествия.

– Что было, то быльем поросло.

– И все же. Сайлас явно не умеет обращаться с мечом, а о тебе говорил, что ты знатный мечник. Ты что, решил, что я вымотался и сейчас со мной легче справиться?

– Может, и так. Только я стою перед тобой без меча, придурок, – ответил Роуэн. – Я сказал, что беру долг Бершада на себя. Я не собираюсь с тобой рубиться. – Он взглянул на Бершада. – Возьми мою жизнь взамен его. Вот что я тебе предлагаю. Только сперва дай слово, что вручишь им пропуска и отпустишь восвояси.

Вергун сощурил глаза и недоверчиво посмотрел на Роуэна.

– Ты не шутишь, старик?

– Нет, не шучу.

– Что ж… – Вергун покосился на Бершада. – Сайлас все равно что сдох. От такого не оправится даже Бершад Безупречный. Ну, пусть умрет калекой, зная, что отправил на смерть своего друга. Мне это очень нравится. В общем, неплохая плата за Змиерубов. – Вергун повысил голос, обращаясь к зрителям. – Этот тип вызвался поменяться местами с Бершадом, чтобы заплатить за его поражение в меловом круге. Как вам известно, на правила мне наплевать, но древние обычаи я чту. Твое предложение принято, Роуэн.

Вергун похлопал по клинку палаша:

– По твоему слову, старик.

– Дай мне с ним поговорить, – сказал Роуэн, подступив к краю мелового круга.

Поразмыслив, Вергун кивнул:

– Только без глупостей.

На палубе воцарилась тишина. Роуэн вошел в меловой круг и опустился на колени рядом с Бершадом:

– Прости меня, Сайлас.

– Не надо, – сказал Бершад. – Лучше уведи отсюда Виру и Фельгора.

– Так я этого и добиваюсь. Хочу сохранить им жизнь. Им и тебе.

– Я уже труп.

– Нет. И тебе это известно.

Бершад сглотнул, ощутив железистый привкус крови и адреналина.

– Без тебя и без Альфонсо мне жить незачем. Бесполезное занятие.

– Неправда. Четырнадцать лет скитаться по глуши, убивая драконов, – вот это бесполезное занятие. Но то, что ты делаешь сейчас, то, что ты сделаешь в Бурз-аль-дуне, – это очень важно. Все эти годы я тебя оберегал не для того, чтобы ты бесславно погиб. Ты герой, Сайлас. Ты всегда это скрывал, но меня не обманешь. – Роуэн скупо усмехнулся. – А теперь дай мне припасенную ракушку.

Бершад не знал, что делать. Все болело. Он хотел что-то возразить, но губы не слушались. Слова не шли.

Роуэн коснулся его плеча:

– Все по справедливости, Сайлас.

Он запустил руку под латный нагрудник Бершада и вытащил сине-желтую морскую раковину, которую Бершад носил с собой четырнадцать лет. Подбросил раковину на заскорузлой ладони.

– Альфонсо уплыл раньше меня, но я его догоню. Ослики плавают медленно. – Он помолчал, сглотнул. – А когда я доберусь до моря, то отыщу твоего отца. И мы с ним будем ждать тебя. Надеюсь, ждать придется долго.

Не дожидаясь ответа, Роуэн встал и пересек круг.

– Не тяни, – сказал он Вергуну и положил раковину в рот.

Лиофа с ухмылкой выступил вперед.

– Если место изгнанника занял этот старик, то ради него не стоит марать хороший клинок.

– Тоже верно, – пожал плечами Вергун. – Деван, займись-ка.

Деван вытащил из заплечных ножен громадный меч и с гаденькой улыбочкой двинулся к Роуэну.

Роуэн невозмутимо смотрел на него.

Вира рванулась к ним, но Фельгор сумел ее удержать. Бершад снова попытался встать, но от усилия только переломал еще больше костей в коленях и ступнях. Он заорал от боли. Упал.

Зажмурился, когда Деван занес меч. Но слышал, как сталь разрубила плоть. И все остальное тоже слышал.

Балария, река Лоронг

Река Лоронг ровно, как ножом, прорезала желтую песчаную пустыню на юге Баларии. Торговое судно Валлена Вергуна было быстроходным. Капитан корабля, пьянчужка по имени Боргон, который никогда не расставался с кувшином рисового вина, объяснил, что вот уже двадцать лет водит корабли по Лоронгу и знает реку как свои пять пальцев.

Бершад, спеленатый холщовыми повязками, лежал в каюте, дремал, требовал рисового вина, блевал и снова засыпал. В Баларию путники попали четыре дня назад. Через пропускной пункт они прошли легко – ну, если сравнивать с Вепревым хребтом и Таггарстаном. После жутких событий на «Черном лисе» Вергун, как и обещал, отпустил пленников и вручил им три поддельных пропуска – металлические жетоны с описанием путников, выгравированным с одной стороны, и набором отверстий, выбитых с другой. Вдобавок Вергун предложил отправить их в Баларию под присмотром Лиофы и Девана на корабле, перевозившем контрабанду. Вира сообразила, что Вергуну нужны были либо свидетели смерти Бершада, либо его убийцы, если он вдруг выживет. Но отказываться от поездки в Бурз-аль-дун было неразумно, ведь Вире надо было как можно скорее спасти Каиру.