Кто проспал начало войны? - Олег Козинкин

Жуков и Тимошенко не просто не проконтролировали выполнение собственных распоряжений от 10–12-18 июня 1941 г. о приведении частей западных округов в повышенную и полную боевую готовности. Для такого контроля достаточно было всего лишь обзвонить штабы округов и затребовать доклад о выполнении Директив НКО и ГШ от 10–18 июня не от командующих округов и их ближайших подчиненных, которые слали в Москву бравые оперсводки о выдвижении войск, а, например, по линии «особых отделов», подчиненных самому же Наркомату обороны. Несколько звонков — и саботаж бы выявился! Но они и последнее распоряжение (подтверждающее ранние директивы и телеграммы о повышении боевой готовности) с требованием встретить врага в полной боевой готовности (дословно:«…войскам…округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников…»), так называемую «Директиву № 1» от 21 июня 1941 года, умудрились передавать несколько часов! Так долго «уговаривали тирана привести войска в боевую готовность», а когда им дали такое разрешение, то передавали в округа короткий Важный текст, по сути «сигнал боевой тревоги», несколько часов! И многие части в западных округах в итоге этой «Директивы» вообще не получили.

Жуков и Тимошенко так переживали, что «Сталин не дает им привести части в полную боевую готовность», а когда им, наконец, дали себя проявить — фактически устроили саботаж? Тимошенко и Жуков ушли от Сталина еще в 22.20, и, по словам самого Жукова, Ватутин сразу же, получив черновик «Директивы № 1» (на трех листах из рабочего блокнота, скорее всего, Жукова), помчался в Генштаб отправлять ее в округа. Но сделать это смогли только в 00.30, причем в КОВО «Директива № 1» пришла в 0.25–0.30 ночи (по данным Баграмяна, начальника оперотдела КОВО), а в другие округа — спустя почти час. В Одесский округ — после часа ночи, в Прибалтику тоже, скорее всего, после часа ночи, а в Минск, к Павлову — чуть ли не в 1.45 (если верить документу из «сборника документов от Яковлева» за 1998 год).

На черновике оригинала «Директивы № 1» стоит важная отметка:

«Данная директива поступила в шифровальный отдел в 23–45 21 июня 1941 года. Машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50».

Есть и еще одна, не менее важная пометка («снимающая ответственность» с Жукова и Тимошенко):

Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19 942, 19 943, 19 944, 19 945, 19 946 соответственно».

Г.К. Жуков пишет: «С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в 1ёнералъный штаб, чтобы тотчас передать ее в округа». Сделать это он должен был сразу после подписания «Директивы № 1», как только Жуков и Тимошенко вышли от Сталина (согласно журнала посещений кабинета Сталина — в 22.20):

«21 июня 1941 года

1. Молотов 18.27–23-00

9. Тимошенко 20.50–22.20

10. Жуков 20.50–22.20

11. Буденный 20.50–22.20.

12. Мехлис 21.55–22.20

13. Берия 22.40–23.00

Последние вышли 23–00».

(«Сборник документов. 1941. т. 2» Под редакцией А. Н. Яковлева, 1998 г.)

Жуков и Тимошенко вышли от Сталина в 22.20, Ватутин «немедленно» повез Директиву на машине в Генштаб, а шифровальный отдел Генштаба, согласно отметкам на черновике, получил директиву о приведении войск в боевую готовность спустя почти 1 час 20 минут, в 23–45?! Соответственно, и «передача в округа бы-ла закончена в 00:30 минут 22 июня 1941 года». («Воспоминания и размышления», стр. 244, - М., 1969 г.). На шифровку и передачу директивы в округа (именно во все округа одновременно, и Жуков прямо пишет, что «передача в округа была закончена в 00:30 минут», и пометка на черновике оригинале это подтверждает) необходимо до 45 минут. Тут вопросов нет. Но сколько ж тогда «ехал» Ватутин до Генштаба — больше часа? А ведь Генштаб тогда находился возле станции метро «Арбатская», что всего в 5 минутах езды от Кремля.

«Директива № 1» ушла в округа в 0.30, но в ЗапОВО Павлов получает эту директиву в 1.45 (по Яковлеву) и примитивно «дублирует» подчиненным ему войскам московскую «Директиву № 1» в 02.25–02.35. В сборнике документов Яковлева «Директива Павлова» показана — она слово в слово копирует вариант из «Воспоминаний» Жукова от 1969 года, и на ней есть отметка о поступлении «Директивы № 1» в Минск:

«…№ 605. Директива командующего войсками ЗАПОВО командующим войсками 3-й, 4-й и 10-й армий

22 июня 1941 г.

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко Жуков Павлов Фоминых Климовских».

(ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 71. Л. 69. Машинопись. Имеются пометы: «Поступила 22 июня 1941 г. в 0145», «Отправлена 22 июня 1941 г. в 02.25–02.35» Подлинник, автограф.)

Однако на опубликованном в 1989 году в «Военноисторическом журнале», № 5, «Приказе Народного Комиссара обороны СССР № 1» указано другое время поступления в Минск: этот приказ «Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00:45».

По Жукову выходит, что отправлять в округа данную Директиву в Генштабе начали около полуночи и закончили передачу в 0.30. В Киевский ОВО, согласно мемуарам Баграмяна, она вроде бы действительно стала поступать в 0.25–0.30. Но и в КОВО, и в других округах только к 2.30 сочинили свои приказы по войскам.

Возникает предположение-объяснение, что в округах потому так долго составляли свои директивы, что требовалось время, чтобы собрать командование в штабах, довести до них московскую директиву, и только после этого принимать решение на сочинение своего приказа по округу. Это было бы логично, если бы в округах не ждали именно эту Директиву.

Еще раз посмотрим, что пишет об этом Баграмян: «…В О часов 25 минут 22 июня окружной узел связи в Тарнополе начал прием телеграммы из Москвы. Она адресовалась командующим войсками всех западных округов. Нарком и начальник Генерального штаба предупреждали, что «в течение 22–23-06.41 г. возможно внезапное нападение немцев»… Только в половине третьего ночи закончился прием этой очень важной, но, к сожалению, весьма пространной директивы…». Т. е. «телеграмма из Москвы», «Директива № 1», поступала в штаб Киевского округа, но не в Киев, а в полевой КП, где в этот момент и должно было находиться все командование округом. Баграмян пишет, что ранее, еще 19 июня, «…из Москвы поступила телеграмма Г.К. Жукова о там, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к