Хранитель истории - Леа Рейн

— В общем, понятия не имею, что им было нужно. Их очень заинтересовала моя персона, — закончил Жан.

— Не сомневаюсь. И что было потом?

— Ничего. Мы просто разошлись.

— И ты думаешь, я в это поверю? — скептично переспросил Эдвард.

— Эдвард, да зачем мне с ними связываться?! Вы обвиняете их в изменениях истории, а мне невыгодно менять историю. Я сам бы их с радостью убрал, если бы знал, кто они такие. Я просто хочу домой. Я думал, ты знаешь, ради чего все это было.

Эдвард внимательно на него посмотрел и вдруг понял, что верит ему.

— Ладно, — согласился он. — Принимается.

— Теперь все?

— Пока что все.

Эдвард отправился на выход.

О Дэнни Готтфриде он не собирался с ним говорить. После всего, что сегодня случилось, Эдвард больше не считал этого парня злодеем. Дэнни вполне мог убить его сегодня на «Титанике», но не сделал этого. Он вообще выглядел каким-то потерянным, словно не до конца понимал, ради чего ему приказали все это делать. Дэнни завербовали недавно, Эдвард был в этом уверен, в Нью-Йорке он ещё не был в команде Невё. И уж он точно не был связан с Жаном. Исходя из записей Жаклин, Дэнни вырос без отца и всю жизнь считал, что тот исчез. Очевидно, что они с Жаном больше никогда не встречались.

Теперь Эдвард думал о Дэнни совершенно иначе. У бедолаги, видно, комплекс бога — надо всех спасти, всем помочь, чем и воспользовались настоящие злодеи. Дэнни не может найти свой путь, применить свои способности на благо, а потому кидается исправлять различные катастрофы. Нужно ему помочь, возможно, даже рассказать обо всем, что происходит. Может, тогда он поймёт, как его действия могут повлиять на будущее, и перестанет менять историю. Правда, где он теперь? Куда забрал его тип с тростью и оставил ли он его в живых? Наверное, оставил. Если бы он хотел его убить, то убил бы сразу. Эдвард ощутил ответственность за Дэнни, ведь этот парень мог быть его братом.

Выяснить, является ли Жан отцом Эдварда, могла помочь только мама, но Эдвард не знал, хватит ли ему духу отправиться к ней и вновь увидеть ее живой. Это будет невыносимо больно и тяжело. Он еще не до конца смирился с тем, что её не стало. Такая встреча разворошит еще не зажившие раны. Вряд ли он сможет говорить с ней так, точно ничего не произошло, и даст ей понять, что в его времени ее уже нет. А он больше всего боялся, что она хотя бы приблизительно узнает год своей смерти.

За советом он отправился к Анаис. Она была старше почти на двадцать лет и всегда помогала решать ему сложные вопросы. Может, и здесь она сможет что-то посоветовать.

Анаис была дома и, как всегда, шила. У неё был заказ для театра, и она создавала костюмы мушкетеров, которые стояли около её рабочего стола, надетые на манекены.

— Опять отменили последнюю пару? — решила пошутить она, увидев вернувшегося Эдварда.

— Мне нужна твоя помощь, — ответил он, упав на стул рядом с ней.

Анаис заметила его тревогу, поэтому обеспокоено спросила:

— У тебя все в порядке?

— Нет. Я был в прошлом. Спасал жизнь Жана. Ты не заметила, что мы на некоторое время стали нацистами?

— Что? Нет. Я работала.

Эдвард вкратце объяснил кузине о том, что произошло и рассказал новость про Жана.

— Он сказал, что он мой отец. Он. Ублюдок Жан Лобер, убийца, которого я всю жизнь мечтал бросить за решетку. Об этом наверняка может знать только мама. Но я… я не знаю, стоит ли навещать ее в прошлом? Справлюсь ли я с этим?

— Если тебе нужны ответы, то… я могу их дать. Но для начала…

— Ты знала?! — перебил её Эдвард. — Все это время ты знала и молчала?!

— Эдвард, отец — это тот, кто был с тобой всю твою жизнь. Это Этьен. А этот преступник не твой отец. Он всего лишь… биологический отец.

— Но ты знала, что он мой биологический отец?! Как ты… как ты могла об этом молчать?!

— Меня попросила твоя мама. Просто выслушай меня. Она попросила меня молчать до того момента, пока не придёт время. Вот это время пришло. Она мне поведала об этом за несколько дней до своей смерти и передала письмо, которое написала для тебя. Но для начала я хочу сказать, что поскольку Жан Лобер является самым первым путешественником во времени, то мы все его потомки. Он родственник всем нам. То, что он твой биологический отец, ничего не значит. Мало лишь одной репродуктивной способности, чтобы быть отцом. Это может любое живое существо. Быть родителем это нечто большее, поэтому не считай этого человека тем, кем он не является на самом деле.

— Как можно было это от меня скрывать?.. — не верил Эдвард, пропуская ее слова мимо ушей.

— Я передам тебе письмо. Твоя мама объяснила там, почему молчала.

Анаис подобралась к книжному шкафу, встала на стул и с самой верхней полки вытащила старую коллекционную книгу. В этой книге между страниц лежал сложенный кусок бумаги. Анаис отдала его Эдварду, и он дрожащими руками его развернул.

Эдуард, мой любимый сынок. Я не хотела говорить тебе правду, потому что эта правда ужасна. Она бы уничтожила весь твой мир. Но, с другой стороны, скрывать от тебя эту правду было бы несправедливо. Если я так и не решилась сказать это при жизни, то очень надеюсь, что после моей смерти ты получишь это письмо. Прости меня. За то, что скрывала, или за то, что все же это сказала. Я не знаю, как поступить правильно. Надеюсь, ты сможешь справиться с тем, что я дальше скажу. Хотя я уверена, что ты со всем справишься. Ты ведь у меня самый лучший.

У вас с Леонардом разные отцы. Мне жаль, но Этьен Дебюсси не твой биологический отец. Твоим отцом является Жан Лобер. Как бы мне ни хотелось это изменить, но это так. Прости меня. Об этом не знал почти никто. Особенно Этьен. Будешь ли ты кому-то об этом рассказывать, тебе решать. Но знай, что отец это не тот, кто произвёл тебя на свет, а тот, кто был все время рядом, заботился о тебе, видел, как ты растёшь, разделял с тобой минуты печали и радости и любил тебя.

Надеюсь, что ты сможешь понять меня и простить. Я не часто это говорила, но я люблю тебя, очень люблю. Всегда помни об этом.

Твоя мама.

Мир перед глазами поплыл. Эдвард отбросил письмо и замотал головой, точно отрицая прочитанное. Почему все молчали? Почему не сказали раньше? Всю жизнь он гонялся за ужасным преступником, который на самом деле являлся его отцом!

— Эдвард, — тихо позвала его Анаис.

— Ты ведь никому не говорила об этом?

— Нет. Никому.

— И не говори. Пусть этого как будто не было. Я не хочу, чтобы об этом кто-то знал. Жаклин. Или Леон. И особенно папа.

— Как скажешь. Я никому не скажу, обещаю.

— Спасибо. Я… я должен пойти проведать Гюстава. Он сегодня опять получил. — Эд поднялся на ноги, а потом глянул на письмо матери, брошенное на столе. — Уничтожь эту бумагу. Никаких доказательств.