Президент Московии. Невероятная история в четырех частях - Александр Яблонский

Явная импровизация; будь это домашняя заготовка, не употреблял бы неоднократно и рядом одно и то же прилагательное. Стилисты бы не позволили, да и сам он, наверняка, человек грамотный. Наконец-то!

Нет, понравился Чернышев Мещерскому с первого взгляда, а князь доверял своей интуиции. Теперь надо было решать, как ставить его на престол и, что важнее, как сориентировать в московитских (тьфу, блядь, идиотское название) реалиях, раскладе истинных сил, как помочь проявить себя, осуществить задуманное. С первым вопросом сложностей не будет. Слава Всевышнему, под рукой хорошо организованная, структурированная, массовая организация правильно мыслящих и чувствующих русских людей. Плюс давно созревшее, как зрелый фурункул, недовольство, переходящее в открытую ненависть всех слоев населения: от элит до захудалого плебса. Инициаторы есть: его – Мещерского – дружины. Пороховая бочка заполнена. Запал и бикфордов шнур – … на это, пожалуй, сгодится гопота выкреста Аркашки и хача Севочки. Потом за ненадобностью можно их убрать. С этим проблем не будет. Со вторым вопросом будут сложности. Чернышеву трудно будет преодолевать свою либеральную составляющую, перешагивать через гуманистические принципы, переламывать природное христианское человеколюбие, всепрощение, терпимость. Мещерский знал по своему опыту, насколько это больно и совестно. Но иначе нельзя. Гуманист и либерал на кремлевском троне невозможен, немыслим. Придется прибегать к хирургическому вмешательству. Здесь без провокаций не обойтись. Нет, он – Мещерский – марать свои руки грязными провокациями не будет. На это есть другие… скажем, Проша Косопузов. Богата русская земля не только на праведников, но, слава Богу, особенно на подлецов, проходимцев, негодяев. Без них Большую кровь не пустить. Большая кровь, столь необходимая для очищения России, без малой крови – затравки – невозможна. Что ж… Для этого можно использовать и Прошу, и дружины Фиофилакта, и отработанных силовиков-дармоедов, и Сучина с его командой, и Хорькова с его обанкротившимися аналитиками. А потом всех их – под суд народа. Беспощадный суд за все то, что они натворили за последние десятилетия. Заслужили: и по закону, и по совести. Но это – потом. Пока же надо подбирать ключи к Чернышеву и обдумывать способы его разбудить, возбудить, сподвигнуть. Благо это благородный материал для восстановления России. Первым делом надо обеспечить ему повсеместный триумфальный прием. Атмосфера искреннего, общенационального ликования, стихийно-организованно соткавшаяся в аэропорту, должна стать перманентным спутником российской жизни Чернышева. Эту искренность он должен ощущать своей подкоркой, кончиками своих пальцев. Он должен привыкнуть к роли триумфатора, непогрешимого цезаря, посланного Божественным провидением. Естественно, его аристократическое нутро и демократические навыки будут этому противиться. Но… вода и камень точит. В данном случае игра стоит свеч!

Неизвестно, кто инициировал появление Чернышева на политическом небосклоне, но, кто бы это ни был, хвала ему за столь богоугодное дело.

* * *

Утром праздничного дня – Дня Святаго мученика Георгия Победоносца и Дня венчания Президента с Богоизбранной супругой – Президент в самом срочном и обязательном порядке созвал совещание Избранных. Такие совещания случались крайне редко, не более двух-трех раз за все многолетнее правление Президента, и Избранные периодически забывали, что они Избранные. Созывались Избранные не только крайне редко, но и никогда ночью, в праздничные или предпраздничные дни (прямо как иудейский Синедрион!). А тут – рано утром, в великий праздник! Стало быть, приспичило. Избранные заволновались. По радостному поводу их не отрывали бы от молитв и праздничного стола.

Судя по сохранившимся стенограммам, на совещании Избранных присутствовали Избранные: 1) Президент, Лидер Нации, Отец Народов, Верховный главнокомандующий Московии, 2) И.П. Сучин, 3) кн. Кс. Хр. Энгельгардт, 4) Зам. главы Администрации Президента В.А. Хорьков, 5) о. Фиофилакт, 6) Генерал, 7) неизвестный референт Президента. Должен был быть сын Чубайка, но он по болезни отсутствовал. По настоятельным рекомендациям И.П. Сучина и Генерала на совещание был допущен старший референт Чрезвычайного отдела Проша Косопузов. Он сидел в отдалении, у стенки и до поры до времени помалкивал.

Краткое сообщение сделал Хорьков, и было это сообщение темно и тревожно, хотя начал его замглавы традиционно бодро: «У меня, уважаемые коллеги, две новости: одна плохая, другая хорошая. Плохая новость – она и есть плохая, а хорошая – это то, что мы знаем плохую». Все заулыбались и приосанились. Однако вскоре приуныли. Плохая новость состояла в том, что новоявленный Претендент строптив, неуступчив, враждебно настроен, на компромиссы не идет. Хорьков с трудом добился аудиенции, можно подумать, что он – студент-двоечник, просящий у профессора принять переэкзаменовку. Правда, «профессор» разместился в шикарном палаццо князя Говорухи– Отрока, бывшем Петровском разъездном дворце на Тверском тракте. Его охрана затмевает по численности и блеску президентскую – здесь Лидера Наций передернуло и все опять приободрились, – техническое оснащение канцелярии поражает самое изощренное воображение – «на какие шиши он так шикует» – зло и коряво скаламбурил Сучин. Почести этому америкосу воздаются царские. Его это коробит – видно, но он терпит. «Раз терпит, значит, привыкнет», – бросил Генерал, и все согласно склонили головы. Но главное не в этом. В конце концов, Чернышев принял Хорькова – князь Мещерский посодействовал. «Раз князь там, дело серьезное», – опять буркнул Генерал, и все опять дружно закивали, как китайские болванчики. Беседовали один на один. Хорьков изложил все оговоренные ранее с Президентом предложения. Как известно собравшимся, эти предложения весьма лестны для заезжего гастролера, взвешены и объективно продуктивны. Чернышев – Президент, правящая партия поддерживает его на выборах, премьером становится нынешний Президент, Лидер Нации, причем – никаких изменений в Конституции, Московия не становится парламентской республикой, такие опасения могли бы возникнуть у Новоизбранного. Постепенно корректируется курс, согласно намерениям Новоизбранного, который, естественно, набирает свою команду, прислушиваясь к мнению своего ближайшего окружения, Премьера, прежде всего. Короче, полнота власти, лояльность прежнего руководства, всемерная поддержка, почет и уважение, блин. Все проходит без шума и пыли. «Ну, и он что?» – не выдержал о. Фиофилакт. «А то, что отсосешь ты, Аркаша», – вместо Хорькова ответил Президент. «Так точно, послал всех нас на три буквы, правда, в вежливой форме». В поддержке «Единой-Неделимой» не нуждается, она, как ядро, ко дну тянет. «Это он прав», – бросил Генерал (закивали). Премьера он сам найдет, как и советчиков по всем вопросам, в том числе и кадровым. «Что делать будем?» – молча спросил Президент. «Что, что! Валить его!» – повис в воздухе ответ, но никто вслух это не произнес. «Вопрос в том, когда? До выборов или после?» – это Хорьков. «Не дело. Так государственные дела не решаются», – подал голос князь Энгельгардт. «Вы что, хотите себе пулю в лоб пустить?!» – о. Фиофилакт. «По мне, лучше себе, господин Крачковский!» – князь Энгельгардт. Проша Косопузов поднял тонкую ручку: прямь тихоня-хорошист. «Говорите, господин Косопузов», – кинул Генерал. Президента как будто и не было. Проша, согбенный в позвоночнике, робко поднялся, квадрат головы качнулся на тонком стебельке. «Если позволите. Все мы люди-человеки. Зачем же так сразу. Поучить надо. Предупредить. Мол, и с тобой так может быть, упаси Господи». – «Кого имеешь в виду, Проша?» – заинтересованно спросил Сучин. «Так хотя бы вашего милого. Кого первым делом выпустит Чернышев, ежели въедет в Кремль? – Вот именно!» – «Кто ты такой?» – проронил Президент. Объяснили: старший референт Чрезвычайного отдела. «Наш помощник», – почти хором уведомили Сучин и Генерал. – «Соображаешь!» – оценил Президент, и Проша не возражал.