Подружки - Патрик Санчес

Почувствовав, что не может равнодушно пройти мимо, Питер опустился в свободное кресло рядом.

— Как поживаете?

— Держусь кое-как, — ответила Камерон, словно извиняясь. — Последние две недели выдались тяжелые.

— Представляю. Мне очень жаль. Я слышал, что произошло. Это неслыханно.

Камерон попыталась улыбнуться Питеру в благодарность за сочувствие, но ее глаза наполнились слезами.

— Не понимаю, за что кто-то сделал мне такую гадость, — проговорила она, стараясь не заплакать. — Как я теперь покажусь на работе? — Взглянув на Камерон, Питер ощутил тяжесть на сердце и вдруг очень пожалел о содеянном. Чувствуя себя последним негодяем, он легонько погладил Камерон по плечу. Она опустила голову, и слезы закапали на пол. — Иногда мне казалось, что я сошла с ума. Какие-то странные звонки раздавались посреди ночи. Я боялась заснуть, потому что не знала, какие ужасы ожидают меня завтра. Мне звонили странные люди — доктора, к которым я в жизни не записывалась, психотерапевты, рабочие, занимающиеся перевозкой мебели. Кто-то изводил меня. Я не выдержала. Вот почему я здесь, Питер. Мне необходима помощь — успокоительные или что-нибудь еще.

— Все обойдется. На работе все уже забыли о случившемся.

— Ну да, конечно, — саркастически усмехнулась Камерон, вытирая глаза. В этот момент медсестра вызвала ее к доктору.

— Камерон, подождите, — сказал Питер, когда она поднялась с кресла.

Он хотел признаться в том, что это его рук дело, что он виновник неприятностей, свалившихся на нее. А главное, Питеру было необходимо убедить Камерон в том, что все уже кончилось. Странных событий больше не будет, она сможет жить по-прежнему.

— Камерон, я не знаю, кто стоял за этими проделками, — солгал Питер, — но одно мне известно точно.

— Что? — Камерон посмотрела на сидящего Питера сверху вниз.

— Вы сильнее этого. Я не так уж хорошо знаю вас, но видел, как вы работаете. Видел вас в деле. Где жизнелюбивая молодая женщина, задавшая мне перцу за посещения Интернета? Вы сильнее какого-то негодяя, Камерон. Если вы покажете ему… или ей, что сломались, это лишь подстрекнет их на новые проделки.

— Наверное, вы правы.

— Ну же, Камерон, улыбнитесь мне своей фирменной улыбкой.

Девушка улыбнулась скромно, почти застенчиво. Питер никогда бы не подумал, что Камерон умеет так улыбаться.

— Ничего, пока сойдет и такая. Камерон улыбнулась чуть веселее.

— Спасибо вам, Питер. Вы очень добры ко мне.

— Камерон, не хотите ли пойти на ленч, когда освободитесь?

— Конечно. С удовольствием.

— Отлично, тогда дождитесь меня, ладно?

— Договорились. Сегодня я злоупотребляю вашей дружбой.

— Тогда назовем это свиданием, — широко улыбнулся Питер, глядя, как Камерон идет к двери кабинета врача.

Ширли только что закончила наводить порядок. Квартира блестела чистотой после генеральной уборки, которой здесь не было уже несколько лет. Мебель Ширли протерла полиролью «Пледж», а не влажной тряпкой, как обычно, и даже заняла у соседа пылесос, чтобы вычистить ковер. Впервые за много месяцев она постелила кровать, вытряхнула и вымыла до блеска все пепельницы. Ширли взбивала подушку на диване, когда в дверь постучали.

— Здравствуйте, — сказала Ширли стоявшей на пороге женщине средних лет с серебристыми волосами.

— Добрый день, меня зовут Дороти, я из агентства.

— Очень приятно. Я — Ширли Перри, — представилась хозяйка и пригласила социального работника войти. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— С удовольствием присяду, но сначала, если не возражаете, я хотела бы взглянуть на квартиру. Мне очень важно увидеть, как вы живете, если решили взять приемного ребенка.

— Конечно, пожалуйста. Это гостиная, здесь я читаю классиков при вот этом свете, — солгала Ширли, ведя Дороти к свободной спальне и открывая перед ней дверь. — Вот комната, где будет жить приемный ребенок. Прекрасная комната… Очень светлая.

— Да, но здесь нет мебели.

— Я куплю новую, — нашлась Ширли.

— Вот как? И когда же?

— Э-э… Я подумала, что мы с малым вместе выберем все, что нужно.

— А где же малой будет спать, пока вы не купите самое необходимое?

«А чем плох пол?»

— Он может спать на моей кровати, а я временно переселюсь на диван.

— Это исключено. Вам придется купить мебель. «Что ж, дай мне денег, сука, я и куплю».

— Конечно-конечно, я немедленно приобрету все необходимое. Нет проблем.

— Вы курите? — спросила Дороти. — Здесь немного пахнет табаком.

— Нет-нет, это мой прежний жилец, э-э… э-э… Честер. Он был заядлым курильщиком. Прекрасный, знаете ли, старик, курение было его единственным пороком. Он поселился у меня, когда умерла его жена, и прожил здесь несколько лет, до самой смерти. — Ширли неожиданно открыла в себе способность сочинять на ходу.

— Вот как… А что же случилось с его мебелью?

— Э-э… ну… понимаете… Его жадные дети… да, его жадные отпрыски знать его не желали, пока он был жив, но как только он умер, слетелись сюда как вороны, словно на деревенскую распродажу, и вывезли буквально все.

— Какой позор, — заметила Дороти. — А как выглядит ваша комната?

— Моя комната?

— Да, я хотела бы взглянуть на нее.

— О'кей. — Ширли направилась к своей спальне и вошла первой, Дороти за ней. Женщина внимательно оглядела комнату, задержав взгляд на потолке.

— Зеркальный потолок? — уточнила она.

— Ах, это… Очень забавно, вы не находите? Я… Я… Я занимаюсь йогой по ночам. Упражняюсь на кровати и смотрю в зеркала, чтобы убедиться, правильно ли все делаю.

— Неужели? — заинтересовалась Дороти. — Я тоже занимаюсь йогой. Вы предпочитаете «кундалини» или «интеграл»?

— Э-э-э… «Конделинья» мне нравится больше.

— О, у кровати пепельница! Это ваша?

— О нет, нет, конечно. Это пепельница Честера. Единственная вещь, которая осталась на память о нем, поэтому я держу ее рядом с кроватью.

Из спальни Ширли повела Дороти в кухню. Там социальный работник заглянула в холодильник, в котором (редкий случай!) были не только пиво, колбасные нарезки и кока-кола. Ширли уже считала осмотр законченным, но согласилась посидеть в гостиной, пока Дороти писала отчет, и заодно заполнить предложенные бумаги. Вписывая необходимые сведения, Ширли перебрасывалась с Дороти короткими фразами, когда в дверь постучали.

— Кто там? — спросила Ширли.

— Ширли, это я, — отозвался мужской голос из-за двери. Ширли сразу узнала этот голос, но не поверила себе. Гость не объявлялся уже несколько месяцев.