Синдром отсутствующего ёжика - Наталия Терентьева

– Остановите, пожалуйста, машину, – попросила я таксиста, увидев впереди желтую будку, которая не могла быть ничем иным, как остановкой рейсового автобуса.

– Вам плохо? – участливо спросил он, тут же свернув к обочине и притормаживая.

– Да, мне плохо, я лучше поеду на автобусе.

Водитель кивнул, и как ни в чем не бывало, снова прибавил скорость и перестроился в правый ряд.

– Пятьдесят евро устроит? – спросил он очень доброжелательно.

– Устроит, – вздохнула я. Приехала…

Несмотря на всю мою озабоченность денежным вопросом, я не могла не удивляться странному ощущению, когда едешь не по той стороне улицы… На Мальте, как я поняла, осталось со времен ее бытности британской колонией левостороннее движение. С непривычки мне было както тревожно, и я старалась не смотреть на едущие навстречу по правой стороне дороги машины.

Гостиница, до которой мы добрались очень быстро, оказалась не просто прекрасной, а роскошной. Меня приветливо встретил администратор, чемодан мой тут же отнесли в номер, пока я заполняла карточку гостя и пила кофе, который мне предложил улыбчивый клерк. Написав в графе «профессия» – «a doctor», я вдруг испытала непривычную гордость.

– Вы врач? – спросил меня молодой человек за стойкой, просматривая мою карточку, и так уважительно покачал головой, как будто я написала, что я по меньшей мере депутат Госдумы. Хотя… неизвестно ведь, как бы он тогда качал головой. – Наша гостиница рассчитана всего на пятнадцать семей. Ваш номер очень красивый и… интересный, вам должно понравиться, – вежливо сказал он.

Поднявшись в номер и оглядевшись, я с грустью подумала, что знаю одну нежную, доверчивую девочку, которой, наверно, здесь бы очень понравилось. То есть теперь я знаю эту девочку…

Мой номер был на третьем, последнем этаже, из него было видно и слышно море, и сбоку открывался вид на скалистый и довольно мрачный берег. Пейзаж в окне показался мне крайне неприветливым. Я решила, что просто устала и давно ничего не ела, а тем более – не пила, если не считать нескольких глотков вкусного, но слишком крепкого кофе. Я огляделась. Гдето в номере должны быть напитки, это любезно объяснил приветливый молодой человек, когда провожал меня до двери.

Из маленького холодильника, набитого всякими напитками и шоколадками, я достала первую попавшуюся бутылку и прочитала название «Кинни». Удостоверившись, что это не окажется газированный спиртной коктейль, я с некоторым сомнением попробовала напиток. Вкус лимонада мне показался удивительным – одновременно и апельсиновым, и травяным, запах напоминал о хвойном лесе и свежем морском бризе, с солеными и холодными брызгами… Интересно, есть ли такой чудесный напиток у Ирки в номере? Хоть бы позвонила, что ли, подружка моя… «Целую. Иришка…»

Ладно. Надо, наверно, заставить себя взглянуть на это подругому и порадоваться за подругу. Не думаю, что Ирка просто так рискует – а рискует она сейчас остаться вообще без всего, другого такого Филимончика жизнь ей вряд ли подарит. Значит, она влюбилась не на шутку. Так, может… – это и есть ее судьба? А вовсе не толстый, быстро засыпающий после плотного ужина бывший партработник Филимонов, судьба которого, как и каждого прорвавшегося к бесплатному корыту, в любой день может резко измениться. И что останется Ирке? Филимончиков храп и дармовая сказочная зарплата депутата, из которой Филимон, привыкший подписывать бумажки, сидеть на заседаниях и кататься на государственных машинах, точно ничего не сможет сделать, разве что скряжничать и копить, заведя пенсионный вклад?

Ну, хорошо. Надо осмотреться. И отдыхать. Действительно – язык я знаю, заодно и потренируюсь, погода теплая – можно даже купаться. Вода, правда, холодная, но я каждое утро принимаю прохладный душ – чтобы проснуться. Так что плюс шестнадцать – для меня температура вполне нормальная.

Надо переодеться и, кстати, несмотря на пережитые волнения, действительно поесть, что ли…

Я спустилась в ресторан гостиницы. Но, заглянув в темный, душноватый зал, передумала туда заходить. В принципе я могу и булочку купить на улице, с сосиской… Если честно, я побаивалась идти в ресторан, не прочитав заранее меню. В меню меня больше всего интересовали цены – чтобы не получилось, как с такси. А то окажется, что одна сосиска стоит пятнадцать долларов…

Выйдя из гостиницы, я пошла вдоль улицы, на которой по обе стороны стояли отели, ближе к морю – небольшие, дальше – несколько высоких зданий, показавшихся мне слишком тяжелыми и крупными для всего окружающего пейзажа. Мой отель, значит, находился на первой линии – у самого моря. Пока никакой экзотики я не ощущала. Мне почемуто казалось, что, приехав, я сразу же увижу древние замки, старинные доспехи, эмблемы рыцарских орденов… Но пока я видела вполне современные автобусы, едущие по единственной улочке длинного города, протянувшегося вдоль моря, и гуляющих туристов. Дальше начиналось чтото вроде набережной – именно вроде, потому что она шла не у самого моря, а метрах в пятидесяти. От нее к морю спускалась пологая полоска скал, покрытых низкорослой травой и крохотными цветами, довольно круто обрывавшаяся у самой воды.

А вот и рестораны. Открытые, закрытые, с полуоткрытыми верандами – на любую погоду. И щиты с меню и ценами. Как раз то, что мне нужно. Так… Читаем… написано поанглийски и вполне разборчиво… Пицца «Маргарита», то есть простая лепешка с сыром и кетчупом – двадцать евро… Кола – десять евро… Наверно, это пиццерия для потомков рыцарей… Нет ли чего попроще, подемократичнее?

Я прошла весь ряд ресторанов до того места, где, по всей видимости, заканчивалась курортная часть городка. Потом завернула в магазин – посмотрела местные продукты. И цены на них. Да, конечно, можно было бы купить кусок сыра и булочку. И съесть их в моем роскошном номере. Остатки положить в минибар. И завтра доесть на ужин… Ужас.

Я подошла к открытому магазинчику, набитому всякой всячиной – и сувенирами, и журналами, и снедью, которую можно съесть на ходу. Показывая на приглянувшуюся мне булочку в вакуумной упаковке, я спросила, сколько она стоит. Продавец, немолодой и мрачноватый мужчина, оглядел меня с ног до головы и, почемуто вздохнув, ответил:

– Два евро.

Не знаю, чем уж был вызван его вздох, но булочку я купила. И только после этого обратила внимание, что на товарах, выложенных на уличной витрине, ценников не было. Наверно, продавец руководствуется внешним видом туриста, с ходу оценивая – а вот купит ли эта невзрачная блондиночка непонятной национальности его булку? Или лучше сразу сбавить цену…

Я тоже вздохнула, запихнула нетронутую булочку в сумку, добрела до конца набережной, повернула обратно и зашла в третий от конца ресторанчик, где очень симпатично светились фонарики у входа и было крупно написано: «У нас спагетти лучше и дешевле, чем рядом!»

Заказав спагетти, кусок мяса и бокал сухого вина, я откинулась на жесткую спинку высокого плетеного стула и осмотрелась.

Удивительная вещь – личный мобильный телефон. Ведь не будь его, я бы сейчас думала – вот звонит мне домой Кротов, а меня все нет и нет… Или вдруг позвонит Ийка, просто чтобы сказать: «Мам… у меня все ничего…» Или я сама начала бы беспокоиться о родителях. А так – молчащий телефон очень красноречиво ежесекундно напоминает мне: «Отдыхай. У Ийки – ничего, ни хорошего, ни особо плохого, родители живы– здоровы, Кротов катается на велосипеде или лежит в засаде у подъезда какогонибудь алкоголика, который вчера зарезал своего товарища, крайне ценного для общества… Даже Лиля тебе не звонит, справляется пока с родительскими функциями. Отдыхай, дорогая Саша!»