📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаКрасота - это горе - Эка Курниаван

Красота - это горе - Эка Курниаван

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 98
Перейти на страницу:

– Вот тут написано: Ренганис.

Шевроны с именами были у всех учеников, но когда девочка тонким пальчиком указала на свой, Кинкин, вместо того чтобы читать, уставился зачарованно на ее грудь. Весь остаток дня он дрожал, забившись в угол класса.

Еще больше страданий причиняли ему взгляды одноклассников – те дивились, что он впервые после начальной школы раскрыл рот. И все же дразнить его боялись – вдруг порчу на них наведет? Лишь у одной девочки, как будто приставленной опекать Ренганис, хватало храбрости к нему подойти.

– Вот что, Заклинатель духов, – пригрозила она, – если тронешь мою подругу – нарежу твою морковку на тонкие кружочки.

С этими словами Ай вернулась на свое место рядом с Ренганис Прекрасной, а Кинкин чуть не плакал, воображая, сколько препятствий нужно преодолеть на пути к любви. Ай казалась ему самым назойливым существом на белом свете. Каждый день надеялся он проводить Прекрасную из школы – что еще надо влюбленному мальчишке? – но Ай всегда его опережала. И до того ему это надоело, что он сказал девочке:

– Убить тебя не жалко!

– Ты бы и сам убил, да кишка тонка.

Но об этом и речи не шло. И всякий раз упускал он случай проводить Прекрасную до дома; крохи счастья перепадали ему лишь в классе, где стоит голову повернуть – и любуйся ее дивным личиком сколько душе угодно. Он стал хуже всех учиться, потому что совсем забросил занятия. Выручали лишь духи, с которыми он советовался на экзаменах. Он потерял сон и аппетит, исхудал как щепка, страдая от любви.

– Ты выглядишь даже хуже меня, – заметила однажды Прекрасная, – вот кто из нас двоих идиот.

Ее привели в больницу, где доктор заключил: девочка и в самом деле беременна, срок семь недель. Маман Генденг и Майя Деви не хотели верить, но подтвердили это и пять других докторов. Как и дукун.

Уверившись окончательно, отец первым делом запер дочь в комнате, чтобы положить конец сплетням. Майя Деви, незаконная дочь проститутки, всю жизнь стыдилась прошлого – а теперь беда с Ренганис Прекрасной будто подтверждала, что проклятие у них в крови. Люди станут говорить: в развратной семейке и дети растут порченые. На том и порешили: запереть девочку, а там и забудут, что есть у них беременная дочь-малолетка.

Комната девочки была на втором этаже – в окно не выпрыгнешь, слишком высоко, – а дверь наглухо запирали снаружи. Компанию ей составляли плюшевый медведь, да стопка бульварных романов, да радио. Майя Деви приносила ей все, что нужно: завтрак, обед и ужин, ночной горшок, ведра с водой для купания. Девочка плакала, просилась обратно в школу, но мать твердо отвечала “нет”. “К собакам я и близко не подойду, обещаю!” – жалобно скулила Прекрасная. Майя Деви со слезами отвечала: “Нет, детка, пока не скажешь правду, в школу ни ногой!”

Ее спрашивали снова и снова, да все без толку – заладила одно: пес да пес, бурый, с черным носом. Таких собак в Халимунде тьма тьмущая, не приводить же каждую на опознание! Так ничего и не добившись от Прекрасной, Майя Деви вновь запирала ее, а Прекрасная поднимала крик: выпустите меня, хочу обратно в школу! Плакала она громко, как младенец в мокрых пеленках, и сердце разрывалось от ее жалоб. На крики сбегались соседи, заглядывали в окна, а прохожие останавливались и перешептывались. Маман Генденг подумывал отослать ее прочь из дома, но Майя Деви воспротивилась, настояв, чтобы девочку и впредь держали под замком.

– Лучше вытерпеть позор, чем потерять дочь.

Наконец смирились они и отпустили дочь в школу. Случай был тяжелый – беременных учениц от занятий отстраняли, опасаясь дурного влияния. И снова явился в школу Маман Генденг, вломился без стука в директорский кабинет и стал добиваться, чтобы дочь не отчисляли. Беднягу директора загнали в угол, во всех смыслах. С одной стороны, родители боялись за дочерей: если с Ренганис Прекрасной приключилась беда, значит, отпускать детей в школу опасно; с другой – против бандита не попрешь. Директор вытер со лба и шеи испарину.

– Ладно, дорогой мой друг, пусть она закончит школу, – согласился он. – Но прошу, помогите мне, найдите обидчика вашей дочери, чтобы я других родителей успокоил. И вот что еще, пусть она носит одежду попросторней.

Тут вспомнил Маман Генденг о парнишке по имени Кинкин. В тот же день, сбежав из-за карточного стола, пошел он к Камино-могильщику переговорить с его сыном. Кинкина он застал за любимым делом – тот расстреливал плакаты с собаками. Маман Генденг в первый миг восхитился его меткостью, хоть и не понял, откуда у паренька эта странная привычка. Дав несколько залпов и сбив плакат, Кинкин обернулся и подошел к преману, будто только его и ждал.

– Вот видите, чем я занят? – сказал с гордостью Кинкин. Преман ничего не понял и только кивал, пока мальчик не объяснил: – Отстреливаю собак, даже нарисованных. Я их ненавижу и завидую им, потому что пес изнасиловал вашу дочь, а вы знаете, как я ее люблю.

Камино наблюдал за ними, стоя у двери. Видно, не к добру первый в городе бандит разыскал его сына, и все-таки Камино радушно пригласил гостя в дом, предложил чашку кофе. Маман Генденг и юный Кинкин сели в гостиной, среди всяких диковин, оставшихся от покойников. Когда старик Камино принес кофе и оставил их вдвоем, Маман Генденг спросил у паренька:

– Скажи мне, кто изнасиловал Ренганис Прекрасную?

Мальчик смущенно уставился на него.

– Я думал, вы и без меня знаете: пес, в школьном туалете, – сказал он убежденно.

Совсем не того ответа ждал Маман Генденг, даже рассердился немного, зато теперь убедился, что мальчишка знает не больше других и правда известна одной Ренганис Прекрасной да Господу Богу Он потягивал кофе, лишь бы успокоить нервы.

Он столкнулся с неразрешимой загадкой. Проще схватиться с врагом не на жизнь, а на смерть, чем искать неизвестного насильника дочери. Так и сидел он лицом к лицу с мальчишкой и вдруг понял: время позднее. Хоть и не желал он возвращаться домой без внятного ответа, но все же поднялся, и прозвучал в тишине его хриплый голос:

– Как видно, больше ничего мы не знаем. Если и вправду пес виноват, пусть она за пса и замуж выходит.

Услышав это, Кинкин совсем потерял сон. Всю ночь не давал он спать отцу, да и духов кладбищенских растревожил. Утром он наскоро вымылся и побежал в школу ни свет ни заря, а по пути зашел к Ренганис Прекрасной, разыскал ее отца. Тот, казалось, был недоволен, что его разбудили в такую рань.

– Не бывать ей замужем за псом! – прохрипел паренек, будто на последнем издыхании. – Я на ней женюсь.

Маман Генденг понимал, что это наилучший выход. Оглядел он парнишку, припомнил их первую встречу на автовокзале и пожалел, что затянул дело, не принял предложение сразу. Кивнув, он спросил почему.

– Это не пес ее изнасиловал, а я.

Это был достаточный повод уволочь Кинкина на задний двор и всыпать ему хорошенько – с первого удара паренек с окровавленным лицом отлетел к забору. Он и не думал защищаться – где ему тягаться с бандитом? Подскочила Майя Деви, чтобы остановить мужа, пока тот не убил паренька. Она царапалась, кусалась, но Маман Генденг вцепился в парнишку мертвой хваткой, хоть тот уже лежал без сил на берегу небольшого пруда. Он был еще жив, но жестоко страдал и стонал от боли.

1 ... 76 77 78 79 80 81 82 83 84 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?