Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Чечне и поднять рейтинг Путина. На эту версию кинулись было отечественные «правозащитники» во главе с Ковалевым, западные СМИ. Но те и другие вынуждены были признать, что она сомнительна и бездоказательна. Даже такой враг России и Путина, как Ковалев, прямо указывал: «Это чистый вымысел, и ни одной ссылки, заметьте. Так не пишутся серьезные книги, претендующие на достоверность». Ложью назвал ее и журналист либеральной «Новой газеты» В. Измайлов, производивший собственное расследование. К аналогичным выводам пришли эксперты «Би-би-си», британского журнала «Обсервер». Отмечалась явная подтасовка фактов, фальсификация. Да и откуда бы Литвиненко узнал столь «страшные тайны», если в данное время он уже не имел к ФСБ ни малейшего отношения?

Центральным «доказательством» изложенной версии представлялся инцидент в Рязани 22 сентября. Вечером жители заметили незнакомцев, переносивших в подвал жилого дома из легковой машины мешки с сахаром (а про «сахар» уже знала вся страна). На номере автомобиля обозначение региона было заклеено бумагой и от руки написано рязанское (будто напоказ). Вызвали милицию. Она обнаружила в мешке белое вещество, похожее на сахар (предположили гексоген), часовое устройство и взрыватель из охотничьего патрона. Незнакомцы уже исчезли. Местная ФСБ возбудила дело о покушении на терроризм. Но взорвать вещество из мешков на полигоне под Рязанью почему-то не получилось. А экспертиза в лабораториях МВД и ФСБ показала, что взрывчатки там вообще нет. Ну а 24 сентября директор ФСБ Патрушев заявил, что и теракта не было. Просто ФСБ проводила учения — как отреагируют рязанские органы.

Литвиненко с Фельштинским убеждали, что это готовился взрыв еще одного дома, но его предотвратили, вот и списали на учения. Хотя и это выглядит слабовато. Зачем в подобном случае ФСБ было сознаваться в операции? Не проще ли было найти каких-нибудь «кавказцев», которые погибнут «в перестрелке»? Наконец, подобные учения проводились не только в Рязани, но и в других местах. Лично автору известна анекдотическая история, случившаяся на крупном подмосковном предприятии атомной промышленности. Там ФСБ тайно подбросила два муляжа взрывных устройств, возле кабинета директора и в цехах. Но через некоторое время выяснилось, что обе «мины»… украли! Сотрудники-инженеры в «бесхозных» пакетах нашли какие-то механизмы с проводочками, лампочками, электроникой. Решили, что эти штучки им пригодятся дома, на запчасти…

Впрочем, даже мотив, выдвигаемый авторами «альтернативной версии», — оправдать войну в Чечне, затеваемую ради рейтинга Путина, — критики не выдерживает. Для этого взрывать дома вовсе не требовалось, потому что война была уже решена. Хватило прошлых терактов, похищений людей. Еще 3 июля министр внутренних дел Рушайло сделал заявление, что МВД «приступает к жесткому регулированию ситуации на Северном Кавказе, где именно Чечня выступает криминальным «мозговым центром», управляемым зарубежными спецслужбами, экстремистскими организациями и криминальным сообществом». Вторжение в Дагестан стало последней каплей. Отказом от совместной операции против бандитов Масхадов сам подписал приговор Ичкерии.

14 сентября армия и МВД установили контроль над Кадарской зоной (стычки там продолжались еще месяц, но организованное сопротивление было подавлено). В этот же день, 14 сентября, Басаева выбили из Новолакского. Он понял — сейчас и из Кадарской зоны войска развернутся на него. Объявил: поскольку «братьев» сломили, операция теряет смысл. Отступил в Чечню. Бои в Дагестане стоили жизни 279 нашим военным, около 800 было ранено. 30–40 убитых и около сотни раненых потеряли и дагестанские ополченцы. Скольких боевиков положили, неизвестно, они свой урон всегда скрывали. Но после этого российские войска без всякой паузы стали разворачиваться вдоль чеченских границ. А Путин тогда же, 14 сентября, недвусмысленно указал: «Следует подвергнуть беспристрастному анализу Хасавюртовские соглашения».

Вот тут Масхадов занервничал. Обвинил участников похода в Дагестан в предательстве собственного народа. Уволил из Совета безопасности главного пропагандиста и ярого ваххабита Удугова. Заявил: «Чечня стала разменной картой в руках мировых держав, стремящихся стать хозяевами Кавказа и выдавить отсюда Россию». Сказал вроде бы правильно. Но никаких практических действий против Басаева и Хаттаба опять не предпринял. Вместо этого объявил в Чечне мобилизацию, призвал жителей строить укрепления — и не постеснялся обвинить российское руководство в провокациях, нагнетании напряженности. А уволенный Удугов очутился за границей — эмиссаром для связей и переговоров. Впрочем, существует версия, способная объяснить такое противоречивое поведение Масхадова. Появлялись сообщения, что он, как и погибший Дудаев, состоял в турецкой масонской ложе. А масон может иметь собственные мнения, собственную позицию — но в результате все равно будет выполнять «советы» вышестоящих структур.

Силясь предотвратить или отсрочить неизбежное, Масхадов опять хитрил, помчался в Ингушетию. Встретился с ее лидером Аушевым и президентом Северной Осетии Дзасоховым, договорился о посредничестве, чтобы они передали Путину просьбу о переговорах. Но 23 сентября Ельцин подписал указ «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации». В этот же день наша авиация нанесла массированные удары по базам террористов, аэропорту Грозного, нефтеперерабатывающему заводу. Путин находился с визитом в Казахстане, и журналисты на пресс-конференции накинулись на него — как же так, разве можно бомбить Чечню, «мирный» аэропорт?

Ответ его был знаменитым. «Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно». А переговоры с Масхадовым он решительно отверг: «Никаких встреч ради того, чтобы дать боевикам зализать раны, не будет». Вот эта позиция, эти ответы как раз и вызвали мощный всплеск рейтинга Путина.

Глава 21

Вторая чеченская и выборы

В России начинался очередной выборный марафон. 29 августа 1999 г. движения «Отечество» и «Вся Россия» объединились в сильнейший блок «Отечество — вся Россия». На плакате соединили руки Примаков, Лужков, питерский губернатор Яковлев. Другой блок создали «молодые реформаторы», оттесненные от власти: Немцов, Кириенко, Хакамада — «Союз правых сил». К «Яблоку» примкнул уволенный Степашин. 24 сентября Шойгу объявил о создании блока «Медведь» («Единство). Здесь знаковых фигур было меньше, представительство жиже. О программах говорить не приходилось (кто их вообще читал?) Но движение получило мощнейшие финансовые, информационные ресурсы. И главной его задачей стала персональная поддержка Путина. А подготовка к выборам разворачивалась на фоне боев, гремевших на Кавказе.

30 сентября Владимир Владимирович заявил: «Новой чеченской войны не будет». Но одновременно он пояснил, что «боевые операции уже идут, наши войска входили на территорию Чечни неоднократно». Также указал: «Нужно набраться терпения и сделать эту работу — полностью очистить территорию от террористов. Если эту работу не сделать сегодня, они вернутся, и все понесенные жертвы будут напрасны». В этот же день российские части двинулись