Мой нежный завоеватель - Джудит Френч

— И что скажут тогда обо мне люди — что я рискую в битве жизнью собственной жены? — Он сел, опершись на локоть, и она ощутила, несмотря на темноту, силу его взгляда. — Это будет опасное предприятие. Маллийцы — вовсе не голодающие рыбаки, а свирепые воины!

— С каких это пор тебя интересует, что думают другие, если тебя это устраивает? — убеждала она. — Пусть воины Птолемея считают, что я осталась на судне, а войска Гефестиона — что ты оставил меня на попечение Птолемея. Когда мы окажемся далеко от флота, твои люди могут узнать меня, но кто посмеет задавать тебе вопросы? С тобой и моими лучниками я буду в большей безопасности, чем здесь. На той неделе я чуть было не стала добычей крокодила. — Она провела пальцем по его обнаженной груди. — Ты видел меня в битве, мой господин, и знаешь, что я в состоянии защитить себя и готова носить доспехи, если это доставит тебе удовольствие.

— В том шлеме у тебя был довольно смешной вид. — Голос Александра звучал все еще резко, но она знала, что победила. Он был достаточно суеверен и проиграл уже тогда, когда не стал подвергать сомнению ее заявление о сновидении. — У меня не будет времени присматривать за тобой. Нам придется двигаться быстро и большими переходами. Этот твой брат и его «летучие демоны» будут иметь честь выступить в роли твоих нянек, но если ты получишь хотя бы царапину, он поплатится головой.

— Но так нечестно!

— Как ты справедливо заметила, женщина, меня мало интересует чужое мнение. — Он накрыл ее губы своими и прижал ее к подушкам. — А если ты вскоре не забеременеешь, я возьму себе в жены персидскую принцессу. Мне нужен сын царской крови, даже если он окажется таким же робким, как и его мать.

— Но ведь персиянка говорит только на своем родном языке, — напомнила ему Роксана.

— О боги! Возможно, тогда, наконец, я смогу спокойно отдохнуть рядом с женщиной.

Местность оказалась выжженной, с большими расстояниями между источниками. Войска Александра наступали, уничтожая на своем пути небольшие отряды маллийцев — до последнего человека. Город, обнесенный крепостной стеной, был осажден и взят за два дня, а дым пожарища растянулся в небе на несколько миль. Оксиарт приказал своим бактрийцам отвести пленных женщин и детей на склон холма неподалеку, пока не остынут разгоряченные битвой македонцы.

Александр послал глашатаев к царю маллийцев с предложением сдаться. Четырьмя днями позже армия нашла изрубленные останки посланников. Перед смертью их ослепили, а носы, уши и мужские органы выжгли огнем.

— Ты видишь, с кем мне приходится иметь дело? — обратился к Роксане Александр, когда она смотрела на изуродованные тела. — Запомни это и хорошо подумай, прежде чем в очередной раз захочешь назвать моих македонцев дикарями!

Она ощутила приступ тошноты и отвела взгляд. У терпения Александра был свой предел, и даже она не могла спорить, когда этот предел достигался.

— Это совершили люди, не имеющие понятия о чести, мой господин.

— Глашатай — безоружный и беззащитный человек. Ни один человек в царской короне не смеет нарушить закон мирных переговоров, — прорычал он. — Этот негодяй принял акт милосердия за мою слабость.

Армия ждала на солнцепеке, пока глашатаи будут похоронены с соответствующими воинскими почестями. Великий царь назначил семьям погибших достойное содержание.

Прибыли разведчики, с которыми Александр долго беседовал, прежде чем сообщить всем, что главная армия маллийцев под командованием царя отступила в город-крепость, обнесенный мощной стеной.

— Мне доложили, что это неприступная крепость! — сказал Александр сотоварищам. — Что вы на это скажете?

— Александр! Александр! — дружно стали выкрикивать они. — Она падет перед тобой, даже если это будут ворота в преисподнюю!

— Так оно может и оказаться, — говорила Роксана отцу, когда они делили сухой хлеб во время следующей остановки на отдых. — Мой господин завел нас в забытую богом страну.

В тяжелом вооружении ей было жарко, а во рту ощущался привкус глины.

Кайан предложил ей бурдюк с водой.

— Не так громко, — предупредил он. — Александр сейчас не в лучшем настроении.

Его лицо было покрыто пылью, борода посерела и казалась седой, но глаза Кайана сверкали сквозь маску грязи, когда он наблюдал, как Роксана глотает теплую жидкость. Ее пальцы прикоснулись к его руке, когда она возвращала бурдюк, и он вздрогнул.

— Ты для всех нас большая проблема, сестренка, — многозначительно произнес он. — Я думаю, что ты можешь стать для греков величайшей местью нашей страны.

Роксана поправила свой тяжелый нагрудник.

— Доспехи в подобную жару — это хороший способ поиздеваться надо мной, придуманный Александром.

— Но они могут отразить стрелу, пущенную в тебя из засады, — заметил Оксиарт. — И все же мне спокойнее, когда ты здесь, рядом со мной. Я никогда не поверю, что это не греки заплатили за кобр, спрятанных в твоей постели.

— И я тоже, — согласился Кайан.

Раздался сигнал снова собираться в путь, и они влились в ряды походной колонны, пустив лошадей легкой рысью.

В самое жаркое время дня животные получили отдых, а затем армия двинулась к крепости маллийцев, став лагерем лишь поздно вечером. Воды не было, поскольку все источники по дороге были отравлены, и только опыт старых воинов позволил всем избежать мучительной смерти. Новый конь Александра доказал, чего он стоит, продемонстрировав выносливость, достойную его отца. По крайней мере, Александр был им вполне доволен.

С рассветом на горизонте появились очертания города. Ворота были закрыты, а над стенами не поднимался дым, и не видно было никаких следов человеческой деятельности. Похоже, это была крепость мертвых. Роксана содрогнулась, осматривая мрачные стены.

— Не нравится мне это место, — поделилась она с отцом своей обеспокоенностью. — Над этим городом витает дух смерти.

К счастью, река оказалась слишком широкой и глубокой для того, чтобы ее могли отравить. Солдаты отвели усталых животных на водопой вверх по течению и доставили оттуда в лагерь воду. Городские отбросы в любом случае попадают в реку, и армия вторжения не желала пить помои своих врагов. Инженеры занялись изготовлением осадных машин и лестниц, а город окружили патрули, чтобы не дать возможности осажденным связываться с внешним миром.

— Это большой город, — сказал Александр Пердикке. — У меня нет сомнений, что у них провианта и воды хватит на долгие месяцы. Мы должны поскорее пробить стены, поскольку я не хочу тратить время на этот бесполезный клочок земли.

Переправившись через реку на ту сторону, где стояла крепость маллийцев, войска Александра стали предпринимать регулярные атаки на городские стены. Ночью они запускали в крепость зажигательные снаряды, а днем конники пугали защитников демонстративными атаками. Александр категорически запретил своей жене участвовать в активных действиях, и Роксана скучала. Осада продолжалась, дни проходили один за другим, и она, наконец, начала сожалеть о том, что не осталась на реке. По крайней мере, ветер там не состоял на девяносто процентов из песка.