Мой нежный завоеватель - Джудит Френч

— Наконечник стрелы застрял в кости позади легких, — сказала Роксана, стирая грязь и кровь с груди Александра.

Кайан вручил ей кувшин с вином, и она обработала вином поверхность кожи вокруг раны.

— Согласен, — Орест повернулся, чтобы вымыть руки. — Стрелу необходимо удалить немедленно. — В его голосе прозвучала нерешительность. — Даже при благоприятных обстоятельствах это будет трудно сделать, поскольку великий царь потерял много крови. Я бы рекомендовал очищающую процедуру.

Второй лекарь, более молодой человек по имени Приам, присоединился к ним и стал возле стола.

— Воин, который находился рядом с ним, слышал, что при попадании стрелы из груди царя с шумом вырвался воздух. Его легкое получило тяжелое повреждение.

— Мне уже приходилось извлекать стрелы из легких, — сообщил Орест, — но люди после этого умирали в течение нескольких часов, если не во время операции. Скорее всего, великий царь умрет в любом случае, что бы мы не предпринимали. Я не намерен оперировать его, так как армия обвинит меня в убийстве. — Он раскраснелся. — Такая попытка будет бессмысленной и только причинит ему излишнюю боль.

— Трус! — произнесла Роксана.

Лекарь только пожал плечами и отвернулся, чтобы поговорить с Пердиккой.

— Он прав, — заявил Приам Роксане. — Однажды у меня был пациент с ранением легкого, который выжил, но остался калекой. Он не мог сделать даже несколько шагов, не задыхаясь. Если я извлеку стрелу, а господин Александр умрет, то его воины разорвут меня на части.

— Я сделаю это сама, — сказала Роксана. — Ты поможешь мне?

Приам провел унизанной кольцами рукой по запыленной бородке.

— Я сделаю это, принцесса, если ты приказываешь, но не хочу нести никакой ответственности.

— Ты с ума сошел? — спросил Пердикка. — Если лекари считают это слишком рискованным, как можно позволить женщине резать его?

Роксана набросилась на Пердикку.

— Быть может, ты готов сделать все сам? Нет? Тебе ведь доводилось вынимать стрелы на поле боя! И Александру тоже. Я знаю только одно — он умирает. Но смерть не получит его без борьбы! — Ее глаза прищурились. — Ты сможешь держать его, господин Пердикка? А ты? — Она указала на еще одного друга своего мужа. — Мне нужны четверо сильных мужчин. Он слишком слаб, чтобы можно было использовать какие-либо одурманивающие средства. Мне остается только резать и молить, чтобы боль не убила его.

Седеющий македонец в помятых доспехах вышел вперед, держа в испещренной шрамами руке шлем с белым плюмажем.

— Я был рядом с ним с самого начала, госпожа. Если ты берешься за это, я тоже готов помочь. Я не врач, но могу распознать умирающего.

— Пердикка?

Пердикка с проклятиями подошел к Александру и взял его за левое плечо.

— Если ты убьешь его, женщина, я заставлю тебя заплатить за это сполна.

Игнорируя его слова, Роксана дала знак одному из своих охранников. Тот достал завернутый в бархат лекарский ящик и открыл его. Она осторожно извлекла инструменты и стала прокаливать их над огнем.

Плоть, разрезанная побывавшей в пламени сталью, менее подвержена осложнениям. Роксана не знала, вызвано ли это особыми свойствами огня или тем, что получается при соединении металла и пламени, но ее индийские учителя настаивали на том, что заражение является врагом лечения, а вовсе не другом, как считали греки.

В комнату протиснулся Оксиарт.

Он не разговаривал с ней, но его появление придало ей уверенности. Отец, по крайней мере, не стал призывать ее к осторожности в действиях. Она не была настолько глупа, чтобы не понимать, что с ней может случиться, если Александр умрет. Македонцы называли ее ведьмой и чародейкой. Она искренне желала хоть ненадолго стать ею, ей пригодилась бы колдовская сила. Ее самый острый стилет раскалился над углями добела, и она аккуратно положила его на стол. Приам занял место напротив нее, а несколько помощников лекарей подошли поближе в ожидании дальнейших указаний.

Роксана даже не пыталась отрезать древко стрелы: это привело бы только к еще большему повреждению легкого. Она должна была сделать глубокий и чистый разрез, высвободить железный наконечник из кости и извлечь всю стрелу целиком, причем, как можно быстрее. Затем рана будет промыта вином и закрыта, а остальное должен был сделать сам организм Александра. Она колебалась какое-то время, но затем наклонилась над мужем и поцеловала его в холодные побелевшие губы.

— Дай мне свое мужество, македонец, — еле слышно взмолилась она и приступила к операции, холодея от ужаса.

Веки Александра затрепетали, когда лезвие вошло в его грудь, и он застонал, оставаясь в полубессознательном состоянии. Роксана внутренне содрогнулась, но ее рука была тверда. Кончик ножа дошел до кости. Она стала поворачивать инструмент, стараясь не сильно надавливать на стержень стрелы. Прошла секунда, вторая, и внезапно стрела оказалась в ее руке. В открытой ране пузырилась свежая кровь, и Роксана, выбросив стрелу, сжала края раны и подняла взгляд на греческого лекаря.

— Он пока дышит, — произнес тот. — Это была хорошая работа.

Вокруг раздался одобрительный шепот. Роксана снова промыла рану вином, обтерла кожу вокруг чистой тканью, а затем туго забинтовала полосками ткани.

— Сейчас ему нужен покой. Вам всем придется подождать на улице, — сказала Роксана.

Один за другим все стали выходить через низкую дверь. Она снова дотронулась до горла своего господина, и ей показалось, что его пульс стал сильнее.

— Наблюдай за царем, — приказала она Приаму и повернулась к Оксиарту. — Отец, я…

Рука Кайана подхватила Роксану, едва она начала падать. Оксиарт закрыл собой входную дверь, пока Кайан относил принцессу в смежную комнату. Роксана открыла глаза, когда Кайан прикладывал к ее лицу влажную ткань.

— Что случилось? — прошептала она.

— Ты потеряла сознание. Не слишком ли чувствительной ты становишься, маленькая сестренка? — В его глазах светилось восхищение. — Когда ты вырезала стрелу из моего колена, то не падала в обморок, хотя это была твоя стрела.

— Со мной такого не могло случиться, — протестовала она, садясь и с благодарностью отпивая воду из чаши, предложенной отцом. — Неужели это правда?

— Мы успешно скрыли от всех твой позор, дочь, — с нежностью сказал Оксиарт. — Не беспокойся об этом. А вот Пердикку едва не стошнило, когда твой нож дошел до кости.

Роксана выпрямилась.

— Со мной уже все в порядке, и я должна вернуться к нему. — Оксиарт с Кайаном обменялись взглядами. — Я знаю, каковы его шансы, но уже сколько раз мы видели, как он совершал невозможное. Как ты неоднократно говорил мне, отец, Александр — необычный человек.

В течение всего долгого дня и вечера Роксана сидела рядом с ним, увлажняла его губы и стирала пот с бледного лица. Воины приходили и уходили, лекари слонялись в отдалении, а город совсем затих.