Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская

— Я навстречу Are пойду[252]. — он сказал. — Пусть смешаются мысли его и помутится рассудок.

Вышел храбрец за ворота, надеясь осуществить свой план, о котором должен был знать один Гильгамеш, и сразу попал в руки к врагам. Поиздевавшись над ним всласть, они отвели его к Are и говорят:

— Вот отныне твой вождь! Будь слугою ему!

— Этот муж не вождь мой! — ответил пленник. — Ибо вождь мой поистине муж. Чело его грозно. Гнев тура в глазах. Борода — лазурит. Милость в перстах его. Что ему стоит с пылью смешать врагов, отсечь ударом одним нос груженой ладьи, Агу среди войска его пленить[253].

Услышав эти слова, схватили воины Аги Гиришхуртура и принялись вновь тело его терзать. Как раз в это время Гильгамеш на стену поднялся. На воинство Кулаба пало его сияние, взялось оно за оружье свое боевое и заняло место у городских ворот. Энкиду же вышел наружу.

Голову через стену свесив, Гильгамеш увидел Агу. И тот его тоже заметил.

— Слуга! — обратился Ага к Гиришхуртура. — Не это ли твой вождь?

— Да! — с гордостью ответил пленник. — Этот муж — вождь мой. Ты не ошибся.

Воинство Гильгамеша вступило в бой. Повергло оно врагов, с пылью смешало их. Гильгамеш страны враждебные сокрушил, прахом «уста земли» покрыл, у груженой ладьи нос отсек, Агу, вождя Киша, пленил.

И возвратился Гильгамеш в Кулаб к своим обязанностям верховного жреца, к сооружению колодцев. Показывая старцам на пленного вождя, он сказал:

— Ага — староста у меня. Ага — смотритель работ[254]. Ага — начальник в войсках. Ага — птицу-беглянку ты кормишь зерном. Ага, ты беглецов возвращаешь домой! Ага — ты вернул мне дыхание.

И еще более возвысился Урук[255] — творение божьих рук. Стена его великая касалась грозных туч. Его строения — созиданье небесных круч. Воинство Урука провозглашало Гильгамешу хвалу. Ага, князь Киша, уже не в плену. Вождь наш Уруку силу вернул. Славься Кулаба верховный жрец. Песня тебе от наших сердец.

Город Эбла был неизвестен Библии, но упоминался в документах царей Месопотамии Саргона, Нарамсина, Гудеа как враждебный им город «Верхней страны». Европейские исследователи тщетно искали Эблу и на морском побережье Сирии, и во внутренней ее части, и в Анатолии, к югу от гор Тавра. В 1964 г. археологическая экспедиция Римского университета начала раскопки холма Телль-Мардик во внутренней части Сирии, поблизости от второго по величине города этой страны Алеппо. Холм оставался без древнего названия до находки в 1975 г. каменной плиты с надписью, оставленной одним из царей Эблы. И почти сразу после этого был обнаружен царский архив из 15 000 табличек, перевернувший представления не только об истории территории «плодородного полумесяца», примыкающей к морю, но и всего Переднего Востока. Долгое время считалось аксиомой, что Междуречье Тигра и Евфрата было колыбелью цивилизации, а земли к западу от него — степями, в которых обитали варварские племена, угрожавшие этому культурному очагу и только воспринимавшие блага цивилизации. Оказалось, что Эбла не уступала прославленным городам Двуречья в древности, а в плане контактов с окружающим миром далеко их превосходила.

Таблички Эблы, использующие шумерскую клинопись, содержат тексты на архаическом семитском языке, родственном аккадскому, арамейскому, арабскому и ивриту. Они освещали все стороны жизни этого центра, процветавшего еще до объединения Аккада и Шумера под властью царя Саргона. Среди них были и официальные документы, характеризующие административную и хозяйственную деятельность царей, словари, школьные упражнения, гимны.

Эбла управлялась царями, прибавлявшими к своим именам (Игриш-Халаи, Иркаб-Дама, Иби-Сипика) шумерский титул «эн», который в семитском языке соответствовал термину «маликум» — царь. Одним из открывателей Эблы, Дж. Петтинато, было высказано предположение о том, что цари Эблы выбирались. Другой итальянский археолог, сооткрыватель Эблы, П. Маттиэ, напротив, полагает, что правители Эблы были самодержцами и обладали не только судебной властью, но сосредоточивали в своих руках все нити хозяйственной и финансовой деятельности.

Главным источником богатства царей и государства в целом была торговля. Через Эблу проходили караваны, доставлявшие из Анатолии и Египта в Двуречье и многочисленные города самого «плодородного полумесяца» то, что наиболее ценилось, — золото, серебро, драгоценные камни. Часть этих богатство оседала в хранилищах царей Эблы. Один из текстов сообщает о поступлении 1740 мин золота, что составляет 870 кг этого металла. Бесспорно, царям Эблы платили дань подвластные им цари, но сведения об этом отсутствуют. Цари Эблы поддерживали отношения как с городами Двуречья, так и с центрами «плодородного полумесяца» — с Кархемышем, Харраном, Эмером, Мари, Алалахом.

Архив Эблы опубликован далеко не полностью, и медленней всего идет публикация его литературных и мифологических текстов, понимание которых неизмеримо сложнее, чем текстов хозяйственного назначения, и вызывает споры среди семитологов. Но и по тем материалам, которые уже находятся в распоряжении науки, можно составить некоторое представление о религиозных взглядах жителей Эблы, круге почитаемых ими богов и культе. Основной источник наших знаний о пантеоне Эблы — таблички с перечислением ежемесячных жертвоприношений, осуществлявшихся как правителем и членами его семьи, так и многочисленными чиновниками и жрецами.