Гардар. Книга 2 - Михаил Игнатов

– Всё… – закашлялся, раздирая горло и добавил. – Да и мы скоро следом.

Я сам чувствовал, как воздух становился всё горячей и наполнялся едким дымом. Из чего бы ни были построены дома, но они не только жарко горели, но и чадили словно тысячи кузниц на дешёвом углю. С дымом я мог попробовать справиться, но что было делать с жаром? Здесь и Исток мог не спасти. Тем более, что после такой плотности выжигающей подпитки, там, наверняка, рассыпались опорные якоря. Прохрипел, сам начиная кашлять в этом чаду:

– Слушай приказ! Все в центр! Погибших – туда же!

Это оказалось проще сказать, чем сделать. С трудом, только благодаря голему, удалось вытащить тела левой группы, где погиб лейтенант Лариг. Они лежали ближе всех к краю площади и пожару, там кожа вздувалась волдырями. Ветер закручивался воронкой, стягивая к нам со всего города дым и жар, хорошо крохи сил давали мой и голема Родники. Разбавляя её маной, что оставалась ещё в големе от Истока, я сумел создать вокруг нас плетение, фильтровавшее большую часть дыма и гари. Но вот дать нам простого воздуха для дыхания оно не могло. Весь кислород выгорал в огне пылающего города и люди вокруг начали одним за другим терять сознание.

Через час оставался на ногах лишь я, но и у меня голова уже кружилась от вони горящих на площади химер и некроголемов, а плетение то и дело грозило рассыпаться. Будь у меня хотя бы половина часа в запасе, то я смог бы перенести его на основу и упасть рядом с бойцами. Но этого времени у меня не было, как и права своими руками убить парней, что победили в таком бою.

Так что я держался, время от времени тыкая себя в ладонь кинжалом и молясь Создательнице, чтобы этот пожар стих, а обломки, за которыми прятались от жара солдаты, сами не вспыхнули, как дома, из которых они и были взяты. Знаю, что глупо обращаться к ней на земле Зелона, но когда стена пламени стала ниже, а бушующий ветер стал стихать, я не мог не поблагодарить её за спасение остатков отряда.

Мы победили, а погребальный костёр, сделавший бы честь и Тёмным временам – был достоин Маро.

Выжили все. Удивительно и впору снова думать о милости создательницы: ни одного задохнувшегося в этой огромной печи, ни одного погибшего от ран. Лишь двое самых тяжёлых ещё не пришли в себя к утру. А выжившим пришла пора думать – что делать дальше?

– Тонму старший лейтенант, разрешите обратиться?

Я обернулся на тихий голос. Пламит. Сажу и кровь с лица он смыл остатками воды из фляги, вот только осунувшееся лицо и ввалившиеся глаза без слов говорили, что сражение далось ему нелегко.

Ну, если он хочет так официально… Выпрямился, расправляя плечи и кивнул:

– Разрешаю, тонму старший сержант.

– Прошу разговора без чинов, тонму старший лейтенант.

Оглядев бойцов, что бродили по площади, продолжая что-то выискивать, развернулся и, огибая туши, двинулся прочь. Как мы здесь скакали ночью? Остановился я лишь шагах в десяти от укрепления. Здесь нас уже не слышат бойцы, а вонь сгоревших тел и туш от края площади ещё можно терпеть.

– Лэр…

Обрываю его:

– Проще…

У меня тоже не так много сил осталось. Маги крепче простых людей, но и досталось мне больше и я сейчас не о физической усталости, а о текущем по жилам расплаве. Сержант кивает и сообщает то, над чем я и сам думал:

– Командир давильщиков никудышный: не слышит ничего и сказать ни слова не может. Значит, вы старший. Что делать дальше будем?

– А есть выбор? Разворачивается и уходим.

Замечаю, как выдыхает сержант и как разглаживается его лицо. Качаю головой:

– Думал я потащу вас дальше?

– Уж больно вы решительны были эти дни. Как удила закусили.

Не желая и дальше говорить об этом, отрезал:

– Отомстили. Так, как не каждому удаётся. Чего ещё желать?

– И то верно. Там глядишь, удастся ещё и возле крепости кого перевстретить.

Я кивал, слушая заливающегося словами сержанта. А что я мог ему ответить? Если желал бы непременно умереть, то перед приказом Гвардейцу набрал бы ядовитой маны под завязку. А я не стал этого делать. Можно говорить, что забыл, не подумал… Вот только мне самому, вспоминая кристальную ясность мыслей в трансе Сах, кажется это сомнительным. Почему я, потратив все запасы своей родной маны на безопасное смешивание с ядовитой, не заполнил резерв до конца? Испугался? Не захотел умирать? Не решился снова пережить то сводящее с ума ощущение раскалённого шара в груди? Трус!

– Тонму…

Сержант осёкся от моего взгляда и я на миг прикрыл глаза, делая над собой усилие. А затем коротко приказал, раз уж Пламит вернулся к уставу:

– Говорите, тонму старший сержант.

– Кхм. Отдайте приказ, что делать с телами.

– Доложите о числе погибших.

Можно на миг заглянуть в Сеть, сосредоточится только на площади и узнать это самому, но к чему?

– В ночном бою погиб тридцать один человек. В строю тридцать шесть. Трое тяжело раненных.

– Сержанты?

– Один я остался, тонму старший лейтенант. Сержант из давильщиков тяжёлый.

Значит, молчун Минар тоже погиб. У нас потери больше, чем у давильщиков. Видно потому, что кольчуги, а не латы: они выдерживали не каждый удар.

– Ваши предложения, старший сержант?

Собеседник скинул с себя маску, чуть ожил лицом:

– Да что тут предложишь? Огонь…

Я кивнул. Наше укрепление достаточно велико. Из чего бы ни были сделаны эти обломки, они тяжело загораются, но потом дают просто чудовищный жар. И дают его очень долго. Лишь дополнил приказ:

– Сложите тела в каменном доме, затем забейте его этой дрянью, сержант.

Спустя час я стоял у нового пылающего костра, пока подпитываемого тонкой струйкой гремучего газа. Вот-вот жар пламени достигнет какого-то предела и вспыхнет всё остальное. Оторваться от наблюдения за отсветами в выбитых окнах и своих мыслей мне удалось только с большим трудом. Как бы там ни было, но теперь я являлся старшим офицером и нужно было сказать хоть несколько слов стоящим позади. Обернулся, ощутив, как тяжелы их взгляды, но не опустил свой:

– Тонму солдаты. Я вёл вас сюда, вглубь чужой страны за местью. Я обещал вам, что здесь не будет вражеских химер и некроголемов… Я ошибался…

Обвёл взглядом стоящих передо мной бойцов. Они стояли без шлемов, прямо глядя мне в глаза. Усталые, грязные и раненые. Однако, ни у одного не было злости или упрёка на лице.

– Много ли было бы чести в том, чтобы просто разогнать жителей и спалить город? Укусить и сбежать, оставив о себе память лишь у безвольных людей? Эту ночь не забудут уже хозяева Зелона – маги жизни и эфира. Им, привыкшим сидеть за спинами своих мёртвых и химер, позабывшим о том, кто такие гардарцы, верные сыны Создательницы, сегодня пришлось это вспомнить. А вспомнив это, они вспомнят и предательство своих предков. Через несколько дней остатки их армии выпнут из нашей страны и, увидев пожарища на месте своих фортов и города, уцелевшие поймут, что спасения им не будет и здесь. Когда-нибудь наша месть за погибших настигнет их всех! А эта земля будет принадлежать Создательнице!