Связанные - Олли Ярвинен

знала, что ответить. Возможно, что-то такое и имел в виду Дух, когда говорил о некой «настоящей силе», — но что толку? Она никогда не чувствовала в себе никакой силы и совершенно точно не могла ею пользоваться — если не считать одного единственного случая, о котором Кристине не хотелось даже вспоминать. А учитывая всё, что рассказала Хель, это вообще нельзя было назвать преимуществом — скорее уж огромной мишенью на спине.

«Кстати, о мишенях», — Кристина рывком поднялась с кресла и беспокойно прошлась по комнате, внутренне холодея от вырисовывающихся перспектив. Вечно голодный призрак, привязанный к ней какой-то совершенно непонятной связью и питающийся силой, о которой она сама не имела ни малейшего представления — каково? Да, от Хель по-прежнему не исходило никакой угрозы, но это пока она сыта и довольна жизнью. А что потом? Что будет, если завтра, послезавтра или через месяц этот источник иссякнет?

«Хорошо ещё, что второй рах не успел сформировать такую же связь, иначе в итоге всё могло бы закончиться эпической битвой за право доедать мои останки». — Она резко передёрнула плечами, живо представив себе эту картину. И всё же, пусть от всех этих мыслей уже шла кругом голова, Кристина твёрдо решила сразу расставить все точки над «i»:

— То есть я для тебя — просто источник пропитания, — не оборачиваясь, глухо произнесла она, — который ты, так уж и быть, готова защищать и прятать от остальных?

— Нет.

— А что тогда?

— Ты помогла мне. Я хочу пойти с тобой.

— Как же у тебя всё просто… — Кристина недоверчиво покачала головой и. описав большой круг по спальне, остановилась у окна, наблюдая за снующими во дворе слугами и солдатами из ополчения.

Разговор получился на удивление тяжёлым.

Особых причин не доверять призраку у неё не было. Если подумать, Хель была последним существом, которое можно было бы обвинить в патологической склонности ко лжи. Если бы она действительно собиралась оторвать Кристине голову, то давно бы уже сообщила об этом в своей обычной, безэмоциональной манере — или, на худой конец, просто ушла бы в себя, наотрез отказываясь обсуждать эту тему.

И всё же, как относиться к призраку, на счету которого наверняка был не один десяток убитых, Кристина не знала. Можно ли считать, что теперь, когда Хель полностью осознаёт свои действия, всё это осталось в прошлом? Кого-то задрали волки, а кому-то не повезло натолкнуться на раха — и не было в этом никакого злого умысла, потому что и те, и другие убивают ради пропитания, так что ли, получается?

Одновременно с этим, Кристина не могла не признать, что ей даже нравится компания Хель. Прямолинейный и по-своему неуклюжий в общении призрак вызывал улыбку, серьёзная и требовательная аристократка — невольное уважение, а мрачный и беспощадный рах, учитывая, через что пришлось пройти человеку, которым он был в прошлом, — искреннее сочувствие. Оставалось только придумать, как держать под контролем самую тёмную сторону личности Хель и, по возможности, не афишировать её существование. Впрочем, учитывая покладистость призрака, задача эта не казалась невыполнимой.

Размышляя об этом, Кристина не сразу заметила, что настроение её заметно улучшилось, и как на смену мрачному стоицизму пришли практичность и умеренный оптимизм. И, что самое главное, у неё в голове окончательно сложился вполне рабочий план.

— Да, так и сделаем, — энергично кивнула сама себе Кристина, отворачиваясь от окна, за которым всё равно не происходило ничего интересного. Она собиралась было вернуться в кресло, оказавшееся на удивление удобным, — но вдруг резко замерла на месте, сообразив, что Хель куда-то пропала.

Впрочем, обнаружить пропажу оказалось совсем не сложно: призрак успел разместиться в освободившемся кресле в своей прежней, жутко неудобной позе, от одного взгляда на которую становилось не по себе.

— А ты, я смотрю, своего не упустишь, — возмутилась Кристина, останавливаясь напротив кресла. Не то чтобы ей действительно хотелось согнать призрак с места, просто чувство справедливости требовало побороться за него хотя для вида. — Вообще-то, я первая туда села!

Однако, вместо ответа, Хель лишь удивлённо склонила голову набок — и так и замерла, безразлично разглядывая что-то, будто бы сквозь Кристину. Девушка нахмурилась — но губы уже сами собой начали растягиваться в улыбке. Миг спустя копившееся всё это время напряжение вырвалось наружу и она, смеясь в голос, махнула рукой:

— Ладно, убедила. Будем считать, что это твоё кресло.

Обстановка окончательно разрядилась.

Однако прежде, чем с чистой совестью приступить к решению проблемы «серых» в Формо, нужно было две вещи. Прежде всего, поговорить с гвардейцами — в принципе, это было не обязательно, но Кристина всерьёз опасалась, что без их помощи жертв может оказаться гораздо больше.

«А во-вторых…», — она оглядела своё платье: красивое, изящное — и совершенно неподходящее для того, что она задумала. Вдохнув, Кристина спросила:

— Кстати, а ты, вот совершенно случайно, не знаешь, где те девушки, которых к нам приставили?

— Стоят за дверью, — сразу же ответила Хель.

— Не удержались всё-таки, — покачала головой Кристина. К счастью, пусть даже их разговор можно было подслушать, в этом мире не было никого, кто смог бы его понять. — Хотя, это даже к лучшему, — решила она. — Позовёшь их сюда?

* * *

Эйдон с первого взгляда догадался, что в Формо что-то случилось.

В таких крохотных городках и посёлках, живущих тихой, размеренной жизнью, о любых происшествиях сразу же становилось известно всем вокруг. Слухи, сплетни и пересуды распространялись подобно степному пожару, перескакивая с одного двора на другой; и должно было пройти немало времени прежде, чем жадные до новостей обыватели удовлетворились бы разговорами и домыслами. И как пламени требовалось топливо, так и любопытство нуждалось в постоянной подпитке, подгоняя селян к дверям и окнам в надежде ухватить красочных деталей и увлекательных подробностей. Так было и когда отряд вошёл в предместья, и когда впервые ступил на улицы Формо. Теперь же посёлок, который и прежде не мог похвастаться многолюдностью, опустел и затих, что могло говорить только о двух вещах: либо его обитателей унесло моровым поветрием, либо стряслось что-то по-настоящему пугающее.

По мере приближения к крепости беспокойство Эйдона лишь усиливалось, пока, наконец, не переросло в уверенность, стоило лишь гвардейца остановиться напротив резиденции управляющего. В отличие от вымершего посёлка здесь, в самом сердце Формо, царили бардак и неразбериха. Повсюду, то исчезая, то вновь появляясь из темноты кладовой, носились растерянные слуги с вёдрами и щётками в руках. Раскрасневшиеся крестьяне одну за другой выкатывали наружу бочки с маслом и яблочным сидром; хмурые ополченцы, выстроившись цепью, передавали из