Полководец - Константин Калбазов

Н-да. Много нового проистекает от этого странного полюбовника сначала тетки, а теперь уж и его сестры. Царь не поленился, откопал старые записи, что они вместе с Иваном делали думая над тем, как обустроить налоговую систему Русского царства. Благо имел прижимистый характер и привычку хранить все. Вот и записи те сыскал.

Посидел. Подумал. Посоветовался с де Вержи, благо тот уж не просто друг, но и родня получается. Как ни крути, а у Николая от этого француза имеются двоюродные сестра и брат. Пусть они и не имели прав на престол, от того не переставали быть родней.

Так вот, поначалу все было плохо. Как и предполагал Карпов перво-наперво приключились убытки. Только, тогда он предлагал компенсировать их за счет золотых приисков. Теперь же, то золото уже учитывалось казной по расходам, а потому случился серьезный дефицит. Не смотри, что новых мануфактур под сотню открыли. Да еще и на фоне войны с турками.

Но вот пришло очередное послание от тетки, на которую по сути он и оставил московский престол, пока сам воевал султана. К сожалению прибыли пока не случилось и расходы превосходили доходы. Но как уверяла тетка, причина тут только в войне с турками. Будь время мирное, то сразу же появился и излишек.

К сожалению торговля в Русском море с началом войны практически умерла, прибрежные поселения казачками пограблены уж не по разу. Так что, на доходы с этой стороны сегодня рассчитывать не приходилось.

— «Государь, Московская медицинская академия во всем цивилизованном мире почитается как образчик научной мысли. Наши воспитанники служат при дворах королей иноземных держав имея славу великую. Ты же желаешь пригласить на нашу кафедру простого лекаря, а буде он откажется, то слать к нему учеников, а случится, так и не глядючи на заслуги прошлые. Совет академии считает то ошибкой. Пригласить Лекаря Рудакова к нам для дебатов и защиты его научных изысканий, то дело иное. Но огульно, по одним только слухам и домыслам вручать ему кафедру и переворачивать прошлые учения без должного обоснования, недопустимо…»

— Хватит! — Николай резко оборвал читающего письмо секретаря.

Потом осознал, что сорвался и вперил свой взгляд в окно, выходящее прямиком на плац. Да, походный лагерь. Но кто сказал, что теперь следуют лежать на солнышке и греть пузо. Нет боевых действий. Вот и ладно. Значит нужно вспомнить об учении. Солдат в безделье, подобен бочонку с порохом, что может рвануть от малейшей искры. И дабы дурь в его голове не вила себе гнезда, его следует занять. И без разницы что это будет, рытье траншей или муштра на плацу. Пусть лучше ненавидит измывающихся над ним командиров, чем мается от безделья.

Понаблюдав за стрельцами слажено выполняющими строевые приемы, он вскоре успокоился. Возможно еще и от того, что стрельцы выполняли все четко, слаженно и синхронно. Видят бородачи, что окошки шатра открыты, а значит и царь может за ними наблюдать. А ну как осерчает.

— У лекаря им учиться зазорно, старики замшелые. А то, что в Псковском госпитале настоящие чудеса творятся, не ведают? Что Псковская земля уж три года как не ведает оспы, не думают? У меня тут раненые сотнями умирают, лекари же руками разводят, все на волю божью ссылаются. А эти… С-сволочи! Пиши. «Господа совет академии просьбе моей вы не вняли и нашли множество обоснованных причин тому в оправдание. Слова ваши звучат резонно. Но здесь и сейчас мне потребны не речи ученых мужей, а дело. И коли какая знахарка против лекарей наших станет поднимать русских воев и ставить в строй иль возвращать их к семьям, то ей будут мои почет, уважение и поклон земной. Не интересны мне словеса. Мне дело потребно. Учеников в Псков слать без промедленья. То теперь воля моя, а не просьба». Записал?

— Да, государь, — парой секунд спустя, доложил секретарь.

— Дай подпишу.

Николай стремительно приблизился к походному столу. Взял исписанный лист. Быстро пробежал взглядом текст потому как дурной привычки подписывать не читая не имел. Потом склонился и единым росчерком заверил написанное. Секретарь тут же посыпал письмо из песочницы. И отложил в раскрытую папку, вместе с посланием из академии.

— Что там далее?

— Послание от княгини. Но то с пометкой лично, и я его не вскрывал.

— Хорошо. Оставь и иди.

— Слушаюсь, государь, — выкладывая на стол запечатанное письмо, и поднимаясь из-за стола, ответил секретарь.

Пока знакомился с новостями, кои тетка не решалась доверить посторонним, в шатер вошел де Вержи. Николай только краем глаза приметив кто это, лишь подал знак, мол присядь и не отвлекай. Полковник гвардии принял это как должное и опустился на складной стул, закинув ногу на ногу и сцепив на колене кисти рук, приготовился ждать. Впрочем, ожидание не затянулось.

— Вот что Гастон. Собирайся-ка ты на Москву.

— Объяснишь государь?

— Письмо от тетушки, — демонстрируя исписанные листы, произнес Николай.

— Ну, я тоже получил послание. И признаться, в нем не увидел ни намека на скорую встречу, ни тревожной вести.

— Ну так, то было письмо мужу. Ирина Дмитриевна чай знает разницу, между семьей и долгом.

— Согласен. Но объяснение какое-то и не объяснение вовсе.

— Здешняя война так, и не война вовсе. Казаки да калмыки гоняются по степи за ногаями и черкесами. Мы бодаемся с турками и пока без решительного результата. А тем временем на севере творится нечто непонятное. О том, что псковичи не стали ждать пока Карл их удушит или придет жечь их дома и сами пошли его воевать, ты ведаешь. Как и о том, что они разбили две шведские армии, да захватили Дерпт, — утвердительный кивок полковника. — Теперь же знай, что кроме этого Карпов и Острожский захватили еще четыре крепости, отторгнув этим от шведских Эстляндии и Лифляндии изрядный ломоть.

— Ого. Всегда знал, что Карпов невероятно скор и ставку делает на стремительном маневре. Но таких успехов не ожидал даже от него. И потом, откусить-то они откусили. А как будут удерживать?

— Удержат. Ими взято в плен изрядное число наемников, кои после пленения чисты перед нанимателем.

— Но-о… Подобная реорганизация войск дело вовсе не простое.

— Не простое. И тетушка предполагает, что умник этот заранее к тому результату готовился.

— Н-да. Но с другой стороны, очень на него похоже. Вроде и молодо и зелено, но умудренных мужей удивляться заставит.

— Угу. Только это еще не все. Он кроме всего прочего, почитай весь шведский линейный флот пожег.

— Как!? — Опешил де Вержи.

— Да как турок у Азова. Только тогда он лишь флот уничтожил, а сейчас спалил еще и Карлскруну со всеми его складами и верфями. Причем, если судить из письма Лизы, то проделали это всего лишь две лодки с помощью греческого огня. Европейские державы встали на дыбы от подобной дикости, кровожадности и бесчестности оружия. Но Дания меж тем, готовится к войне. Август собирает сейм, дабы так же объявить войну Карлу. Сам Карл выжидает, пока минуют последствия оспы, появившейся в войске его противников.