Сожженные девочки - С. Дж. Тюдор

Я пытаюсь справиться с паникой. Немного пошевелиться. Голова касается металла, и ее снова простреливает боль. Металл всего в нескольких дюймах надо мной. Я перекатываюсь на другой бок и снова утыкаюсь носом в грубую ткань. Я пытаюсь выпрямить ноги и понимаю, что не могу этого сделать.

Я в ловушке. Заперта в гробу. Похоронена заживо. Паника нарастает и грозит захлестнуть меня с головой. Нет. Подави ее. Останови ее. Этого не может быть. Воздуха не хватает, но все же он поступает… откуда-то. И этот запах… машинная смазка и масло.

Я напрягаю слух. Снаружи доносятся какие-то звуки. Птицы. Вечерние трели. Я на поверхности. Я понимаю, где я. Это не так жутко, как быть похороненной заживо, но не намного лучше. Я в багажнике машины. В багажнике машины Саффрон. В мозгу шевелятся смутные воспоминания. Я стою, глядя на ее труп. Какой-то звук за спиной. Начинаю оборачиваться, и тут – удар. Что-то обрушилось мне на голову. Парализующая боль. Но перед тем, как чернота сомкнулась вокруг меня, – взгляд. Серебристо-зеленые глаза.

Ригли убил свою мать. И жил с ее трупом, делая вид, что она жива. Сообщения, которые я получала, должно быть, писал сам Ригли. У меня все переворачивается в животе. И не только при мысли о разлагающемся трупе Саффрон, но при мысли о том, что этот мальчик – этот психопат – прикасается к моей дочери. Фло. О боже. Фло. Я должна предупредить ее.

И тут я слышу еще один звук. Хруст шагов по гравию. Шаги приближаются. Щелчок. Я щурюсь от внезапного луча света. Надо мной стоит какой-то высокий силуэт. Глаза приспосабливаются к свету.

Несколько мгновений мне кажется, я его не знаю. Сквозь туман страха и боли я понимаю, что его волосы стали короче. Теперь его голову покрывает очень короткий ежик. От этого он выглядит старше. Исчезло мешковатое худи. Он одет в темно-серую футболку, открывающую взгляду мускулистые руки.

– Привет, преподобная Брукс.

– Ригли.

Вот только мне трудно ворочать языком, и это звучит как «Уагла».

Он улыбается. И я вижу, что изменилось кое-что еще. Подергивания, странные судорожные движения – их нет. Он стоит прямо и совершенно неподвижно.

– Твои шудороги?

– Ах, вы об этом?

Он внезапно содрогается. Его конечности – будто бы бесконтрольно – сводит. Затем он выпрямляется и хохочет.

– Отличная игра, верно? Бедный дерганый Ригли. – Он присаживается на край багажника. – Вы когда-нибудь видели фильм «Подозрительные лица»? Классная картина. – Он наклоняется ко мне и шепчет: – Величайший трюк дьявола заключается в том, чтобы убедить мир в том, что его не существует.

Он спрыгивает с багажника.

– Люди не любят смотреть на калеку. Они испытывают от этого неловкость. Ну и, конечно, жалость. – Он подмигивает. – Таким образом многое может сойти с рук.

Я беспомощно смотрю на него.

– Што ты шабираешся шделачь?

– Ну, мы подождем, пока не начнет темнеть, и тогда поедем прокатиться. Вот только еще кое-что надо принести.

Он исчезает из моего поля зрения, оставив багажник открытым. Я кручусь и ворочаюсь, извиваясь из стороны в сторону, натягивая свои путы, но все бесполезно. Может, поднять крик? Но меня не услышит никто, кроме Ригли, а мне не хочется его злить. Я слышу насвистывание. Ригли уже возвращается. Он слегка прихрамывает – значит, действительно повредил лодыжку – и несет что-то длинное, завернутое в покрытые пятнами простыни.

Я леденею от ужаса, борясь с приступом тошноты.

– Нет.

Он улыбается:

– Простите, преподобная. Придется немного потесниться.

Затем он кладет разлагающийся труп Саффрон рядом со мной и захлопывает багажник.

Ее белокурые волосы затянуты в хвост. Она одета в джинсы и мешковатое худи. Руки засунуты глубоко в карманы. Бледное лицо, на котором написано раскаяние.

Фло смотрит на Роузи.

– Ты знаешь, что это может быть расценено как оказание давления на свидетеля.

– Я здесь не для этого. Честно. Я просто хочу поговорить.

– Зачем?

– Я… хочу попросить прощения.

– Отлично. Попросила. Пока.

– Подожди!

Вопреки своей воле Фло держит дверь чуть приоткрытой.

– Что?

– Послушай, я не ожидала, что все так далеко зайдет. Правда. И не я это придумала.

– Мне трудно себе представить, что Том может придумать хоть что-то.

– Я говорю не о Томе.

– Тогда о чем ты говоришь?

– Можно мне войти?

– А здесь сказать нельзя?

– Пожалуйста. Я принесла тебе вот это.

Роузи протягивает ей худи с Джеком Скеллингтоном. То самое, которое Фло одолжила Поппи в их первый день здесь. Кажется, это было сто лет назад.

Фло колеблется. Один на один она с этой сукой справится.

– Ладно. – Она вырывает из рук Роузи джемпер и приотворяет дверь чуть шире. – Но давай быстро. Мама вернется через пять минут и, если застанет тебя здесь, реально убьет.

Они входят в кухню и напряженно смотрят друг на друга.

– Ну? – говорит Фло.

– Слушай, я знаю, что ты меня ненавидишь.

– С какой это стати? Вы всего лишь стреляли в нас с Ригли. А потом бросили его в колодец.

– Я не бросала его в колодец.

– Ах да. Это сделал Том, верно?

– Нет.

– Что?

– Никто не бросал Ригли в колодец.

– Какого черта ты мне тут заливаешь?

– Ты видела, как мы бросаем его в колодец?

– Нет, но…

– Тебе не кажется странным, что он не покалечился?

– Возможно, ему просто повезло…

– Чья это была идея – встретиться там? Ригли, верно?

Фло смотрит на Роузи, чувствуя, что у нее пересохло в горле.

– Ну да.

– Все было запланировано. Надеть мешок тебе на голову. Напасть. Мы обвязали его веревкой и опустили в колодец. Тебя просто разыграли.

– Нет.

– Да.

– Зачем? Зачем тебе это нужно? Зачем это нужно Тому?

– Потому что ты сломала ему нос.

– Ты ненавидишь Ригли.

– О, как же непроходимо ты тупа.

Она подходит ближе. Фло инстинктивно пятится назад.

– Мы с Ригли. Мы вместе. Родственные души. – Она улыбается. – Если тебя это утешит, ты действительно ему немного нравилась. Но меня это не устраивало. Поэтому я потребовала от него подтверждения своего отношения ко мне. Он должен был тебя трахнуть.