Чужестранка в гареме - Патриция Грассо

– Видимо, я целилась в сердце.

– Твою руку направлял Аллах, – сказал Халид. Наклонившись, он поднял с пола кубок розовой воды: – Приподнимись и выпей это.

– Я не хочу пить.

– Делай, что я говорю.

Одной рукой Халид помог жене сесть. Каждая мышца ее тела, особенно в нижней части живота, противилась этому. Вместе с болью нахлынули воспоминания о том, как ее ударили.

– Что с ребенком? – спросила она.

– Попей, – сказал Халид, поднеся кубок к ее губам. Хедер повиновалась и выпила напиток, в который было подмешано успокаивающее средство.

– Что с ребенком? – снова спросила она. Халид наклонился к жене и бережно обнял ее:

– Доктор сказал, что ты сможешь родить еще дюжину прекрасных детей.

– То есть с этим все в порядке? – с надеждой в голосе спросила она.

– Нет.

Хедер спрятала лицо на груди у мужа и горько заплакала.

– Ты страдаешь из-за того, что пыталась спасти мне жизнь, – сказал он. – Это я во всем виноват.

Прижимая жену к груди, Халид поглаживал ее спину, но Хедер никак не успокаивалась. Постепенно рыдания стихли. Снотворное и усталость сделали свое дело, и она отяжелела в руках мужа.

Халид осторожно опустил ее на подушки и встал с кровати. В течение нескольких минут он рассматривал ее лицо, потом наклонился и прикоснулся губами к ее губам.

– Прощай, принцесса, – прошептал Халид. Он выпрямился, вытер влажные глаза и сделал глубокий вдох.

Выйдя из комнаты жены, Халид столкнулся нос к носу с матерью.

– Хедер спит, – сказал он. – Можешь навестить ее утром. Мирима кивнула и пошла по коридору вместе с сыном.

– Ты сказал ей? – спросила она, искоса взглянув на сына. Халид кивнул, глядя прямо перед собой. Он с трудом сдерживался.

– Как она восприняла новости?

– Сначала заплакала, а потом заснула под воздействием лекарства.

Мирима дотронулась до руки сына. Удивленный таким проявлением нежности со стороны матери, Халид резко остановился и посмотрел на нее.

– А ты? – спросила Мирима. – Как себя чувствуешь ты?

– А ты как думаешь? – рявкнул он.

– Сын мой, я беспокоюсь за тебя, – проговорила она.

– Ты?! Беспокоишься за меня?! – Халид не поверил своим ушам.

– Не можешь в это поверить? – спросила Мирима, глаза которой наполнились слезами. Потом она подняла руку и впервые в жизни осторожно провела по шраму на щеке сына. – Я искренне скорблю о твоей потере. Ты теперь мой единственный сын, и я люблю тебя.

Лицо Халида смягчилось.

– Ты меня любишь?

Мирима кивнула. По щекам ее катились крупные слезы.

– Спасибо за такие слова, мама, – сказал Халид, обнял пожилую женщину за плечи и повел ее дальше по коридору. – Сделаешь кое-что для меня?

– Все, что угодно, сын мой.

– Присматривай за моей женой и каждый вечер сообщай мне о ее состоянии.

– Сообщать о ее состоянии? – Мирима остановилась и взглянула на сына: – Ты что, сам не можешь это узнать? Куда ты собрался?

– Никуда. – Халид повернулся и бросил взгляд на комнату жены, располагавшуюся в противоположном конце коридора. – Но я больше не увижу ее.

– Ты разводишься? – удивленно спросила Мирима.

– Я отправляю ее домой, – сказал Халид.

– Дом твоей жены здесь, рядом с тобой.

– Ее дом в Англии.

– Но ты любишь ее, – сказала Мирима. – Не отрицай того, что видно невооруженным глазом.

– Я люблю свою жену, – признал Халид, – но я отправляю ее домой. Я сделал ее своей рабыней и навязал ей брак, который она не желает признавать законным. Она спасла мне и тебе жизнь, едва не погибнув сама. Кроме того, она все время мечтала вернуться домой к семье.

– Она сама тебе это сказала?

– Она говорила это неоднократно, – ответил Халид. – Разве сейчас я могу отказать ей?

– Чтобы развестись, ты должен сказать ей это при свидетелях, – сказала Мирима.

– Я не буду разводиться с ней, – ответил Халид. – Хедер – моя жена. В моем сердце не будет больше ни одной женщины.

– Ты собираешься провести остаток жизни, оплакивая ее? – воскликнула Мирима.

Халид наклонился и расцеловал мать в обе щеки, чем несказанно удивил ее, а потом пошел прочь. Мирима стояла и смотрела вслед сыну, пока он не скрылся из виду.

На следующее утро, проснувшись, Хедер почувствовала себя еще хуже, если такое вообще было возможно. У нее болело и тело, и душа.

– Доброе утро, – сказала Мирима, стоявшая возле кровати.

Хедер обвела взглядом комнату:

– А где мой муж?

– Моего сына вызвали в Топкапы, – сказала Мирима, удивившись, что она вообще про него спросила. – Скажи лучше, как ты себя чувствуешь?

– Как бы вы себя чувствовали, если бы потеряли своего ребенка? – вопросом на вопрос ответила Хедер.

– Доктор говорит, что у тебя будет еще много детей, – сказала Мирима, протягивая ей чашку чая.

– Правда?

– Стала бы я врать о таких важных вещах? Сегодня еще полежи, а завтра пойдешь на прогулку.

Хедер вернула свекрови пустую чашку и зевнула.

– Я зайду к тебе попозже, – сказала Мирима и вышла из комнаты.

Хедер отважно старалась не заснуть до возвращения Халида, но глаза закрывались сами собой. Она проспала весь день и проснулась только ночью. Кровать рядом с ней была пуста. «Где Халид? Почему он не со мной?» – подумала Хедер и снова погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Когда Мирима на следующее утро вошла в комнату, Хедер сидела, свесив ноги с кровати. Теплая приветственная улыбка на ее губах померкла, когда она увидела свекровь.

– А, это вы, – разочарованно проговорила Хедер. – Я думала, это мой муж.

– Халид уехал по поручению султана Селима, – сообщила Мирима.

– Он уехал ночью?

– Нет, почему ты спрашиваешь?

– Он не спал со мной.

– Наверное, не хотел тебя беспокоить, – солгала Мирима.

Хедер удивленно воззрилась на свекровь. Раньше Халида этот вопрос не волновал. Что-то явно пошло не так. Быть может, муж считает ее виновной в гибели ребенка?

– Где Тинна? – спросила Хедер как можно более веселым голосом. – Я что-то давно не видела ее.

– Тинна уехала к Шаше на несколько дней, – улыбнулась Мирима. – Не хочешь принять ванну?

Искупавшись, Хедер сидела в комнате и ждала мужа. К вечеру грусть уступила место злости. Она решила при первой же возможности высказать ему все, что она о нем думает. Как он смеет так поступать с ней после того, как она потеряла ребенка, спасая его жизнь?! Как он смел признаться ей в любви, а затем бросить?