Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал - Денис Пузырев

Бывший глава МВД Владимир Рушайло, чьи структуры крышевали и обкладывали данью водочные заводы, после увольнения с госслужбы поработал в должности вице-президента государственной компании «Транснефть», где, видимо, окончательно заработал на безбедную старость. В 2019 году он вышел на пенсию. Последний раз на публике Рушайло показывался на могиле Бориса Ельцина в день 90-летия первого президента России.

Сергей Зивенко после ухода из «Росспиртпрома» и битвы в судах за «Гжелку» с Сабадашем пытался раскрутить водочный бренд «Белое Золото», который выпускал его завод в Калуге. Но больших успехов не достиг. Мне он признавался, что ему стало скучно работать. «Нет былого драйва, — говорил он мне в интервью. — В бизнесе в России не осталось места для творчества. Потому что расписали всем, кому что».

Создатель «Путинки» Станислав Кауфман пытался опровергнуть тезис Зивенко о том, что на рынке не осталось места для творчества. После развала «Винэксима» он стал развивать собственные проекты — как и прежде, с флером провокационности и политизированности. Он планировал выпустить для продаж на Украине леденцы «Юлькины сосульки» в виде знаменитой косы одной из лидеров Оранжевой революции Юлии Тимошенко и даже зарегистрировал этот бренд. Правда, до производства дело так и не дошло. Зато успешным оказался белорусский проект. Кауфман разработал торговую марку «Батькино лукошко» — зонтичный бренд, под которым выпускался широкий ассортимент товаров: овощные консервы, маринованные грибы и тому подобное. Под «зонтик» собиралась продукция мелких, не связанных между собой производителей, которые не могли самостоятельно зайти в крупные торговые сети, а под единым брендом получили такую возможность. После успешного запуска Кауфман продал бренд каким-то местным бизнесменам. В России он пару лет выпускал семечки под брендом «Икра подсолнуха»: обычные семечки продавались в похожих на шайбу картонных банках, очень похожих на металлические банки, в каких в СССР упаковывали дефицитную черную икру. Соответственно, и стоила «Икра подсолнуха» вдвое больше, чем обычные семечки не в столь премиальном исполнении. Впрочем, расчет на то, что ценители люкса и гламура на самом деле любят погрызть народный продукт, оправдались не вполне. На нужные объемы «Икра подсолнуха» так и не вышла, и проект закрылся. Кауфман вернулся на «Кристалл», где ему доверили реанимировать его же детище «Путинку», оказавшуюся в коматозном состоянии после нескольких лет в ВЕДК.

Вадим Касьянов, чьи «Зеленая марка» и «Талка» до сих пор остаются среди наиболее продаваемых водок в России, после не слишком удачной работы взял творческую паузу. Его знакомые говорили, что он уехал в Хорватию, где успел построить дом, и наслаждался там жизнью в средиземноморском климате. Однако через несколько лет простоя не выдержал и вернулся. Как обычно, в тандеме со своим бессменным технологом Игорем Сергиенко. Они разработали бренд дорогой водки Finist, фишкой которой стало то, что Сергиенко отбирает для напитка наиболее «пахучие» спирты, тогда как крупные компании предпочитают брать самое нейтральное с точки зрения запаха и вкуса сырье.

Основатель «Промышленных инвесторов» Сергей Генералов после успешной продажи «Русского алкоголя» польской CEDC больше никогда не инвестировал в алкоголь. И, наверное, правильно делал. Купивший у него бизнес Уильям Кери после краха CEDC тоже охладел к алкогольному рынку и к бизнесу в целом. Информация о его новых проектах отсутствует. Возможно, он вернулся к тому, с чего начинал: играет в гольф во Флориде. Может себе позволить — и есть о чем рассказать партнерам в перерывах игры.

«Хозяин алкогольного Подмосковья» Владимир Брынцалов перестал общаться с прессой после массового отравления жителей Иркутска суррогатным алкоголем в конце 2016 года. Брынцалов к трагедии никакого отношения не имел, однако в Госдуме и СМИ поднялась волна возмущения тем, что суррогаты под видом лекарственных настоек, антисептических растворов и косметических средств можно легко купить в любой точке страны по цене гораздо ниже водочной. И Брынцалов как один из крупнейших производителей аптечных настоек и медицинского спирта оказался в центре этой не слишком приятной для него дискуссии. Государство в итоге «приняло меры» и пообещало, что «такого больше не повторится». Однако до сих пор, когда полиция накрывает очередной подпольный водочный цех, в нем находятся канистры из-под брынцаловского спирта. Но претензий к нему нет, ведь его племянник — лидер подмосковной «Единой России» и спикер областной Думы. Зачем беспокоить столь уважаемое семейство по пустякам?

Владельцы «Парламента» Юрий Манилов и Сергей Куприянов после продажи компании CEDC вложили деньги в раскрутку бренда «Камча», под которым продавались рыбные закуски под пиво. В 2012 году партнеры попали в неприятную ситуацию: их вместе с криминальным авторитетом Марком Мильготиным обвиняли в вымогательстве у агрохолдинга «ОГО» 13 зерновых элеваторов и контрольного пакета компании стоимостью в 300 миллионов рублей. Основной владелец «ОГО» Илья Карпов утверждал, что его миноритарные партнеры в качестве аргументов использовали бейсбольные биты и пистолеты. Через два года дело развалилось и обвинения с Манилова и Куприянова были сняты: следствие не нашло подтверждений угроз и вымогательства.

В 2017 году сыновья Юрия Манилова — Артем и Илья — стали героями публикации РБК. Они разработали похоронный агрегатор — онлайн-сервис ритуальных услуг. Можно сказать, пошли по стопам отца, который до водки тоже зарабатывал на похоронах.

Вениамин Грабар, ворвавшийся на рынок в образе борца со схемами по уходу от налогов, в середине 2010-х на себе испытал, что такое прессинг налоговых органов. В 2019 году суд признал, что структуры «Ладоги» выводили деньги (более миллиарда рублей) через иностранные компании и уклонялись от уплаты налогов за счет «перекидывания» активов с одного юрлица на другое. Компании, к которым возникли налоговые претензии, были обанкрочены. Сам Грабар утверждает, что завод ему не принадлежит, а он руководит только дистрибьюторской структурой «Ладоги». За годы работы на рынке «Ладога» Грабара стала международным бизнесом: ей принадлежат винзаводы в Испании и производитель ликеров и рома в Чехии.

Супруга погибшего в полынье основателя «Веды» Кирилла Рагозина Анастасия и после развала компании продолжила жизнь светской львицы и покровителя искусств. Ее новым мужем стал театральный режиссер Эдуард Бояков. Рагозина со своим старинным приятелем Александром Мамутом возглавила попечительский совет открытого супругом театра «Практика» — одного из моднейших театральных мест столицы начала 2010-х. Кроме театральных проектов мужа Рагозина продюсировала фильмы модных режиссеров — Ивана Вырыпаева и Николая Хомерики. Бренд «Веда» Рагозина продала компании «Синергия» Александра Мечетина. Но даже у Мечетина не вышло вернуть ему былой гламурный блеск. Ее партнер Александр Матт тоже не смог удержаться в алкогольном бизнесе и распродал все доставшиеся ему бренды компании.

Операционный директор «Веды» Жанна Булавчик оказалась востребована на рынке. Ее охотно приглашали в разные проекты: на московский завод ММВЗ, в осетинскую группу «Держава» и даже к Сабадашу на «ЛИВИЗ». Но нигде не были достигнуты результаты, хоть сколько-нибудь сопоставимые с теми, что были у нее в «Веде». Неудачей окончился и личный проект Булавчик, к которому она привлекла создателя «Путинки» Станислава Кауфмана. Водки под брендами, разработанными этим дуэтом, — «Молодые хлеба», «На речке», «Дикий гусь» — так и не взлетели и не заколосились.