Черный трибунал - Виктор Доценко

Было ясно: сейчас что-то произойдет. Савелий, поняв, что тут, за столиком, больше нечего делать, сунул в карман мобильный телефон, поднялся и направился следом за подозрительным.

В фойе его не было, лишь охранник да швейцар болтали о чем-то своем.

Осмотревшись, Говорков обнаружил двери туалетов — несомненно, крепко выпивший Амиран отправился туда. Рывок двери, и Бешеный влетел в облицованную белоснежным кафелем комнатку. В глаза бросилось зеркало — огромное, широченное, почти во всю стену. Зеркало это отразило спину Габунии, сгорбившегося у писсуара слева от входа, обладателя спортивной сумки, стоявшего справа от двери, за выступом стены, и его руки… Руки эти медленно, словно в замедленной киносъемке, наводили на грузина короткоствольное помповое ружье с глушителем.

В считанные доли секунды: хлопок выстрела едва различимым эхом отразился от кафельных стен туалета, Габуния нелепо дернулся и, брошенный силой заряда вперед, ударился лбом о стену. На затылке Амирана расплывалась жуткая рваная дыра. Он так и остался лежать у стены — в луже крови, с расстегнутой ширинкой…

Савелий среагировал мгновенно. Резкий, с разворота, выпад направо, несколько точных, как на тренировке, ударов, и стрелявший отлетел к зеркалу; тяжелый звон разбиваемого стекла заглушил его испуганный крик. Бешеный с глухим рычанием бросился на противника, однако тот каким-то непостижимым образом сумел вывернуться из-под его руки, передернуть затвор и нажать на спуск. К счастью, выстрел получился неприцельным: пуля, едва оцарапав рукав Говоркова, попала в плафон, неожиданно обдав нападавшего колкими брызгами стекла. Свет мгновенно погас, внезапная темнота бритвой резанула по глазам.

Однако спустя мгновение Савелий, действуя в полной темноте по памяти, выбил ствол из рук убийцы. Ложный замах, оглушающий удар по голове, и Говорков, сидя верхом на противнике, завел его руки за спину. Содрал с шеи киллера галстук и, удерживая запястья противника одной рукой, накинул петлю, затягивая ее тугим узлом.

Дело было сделано. И хотя этот горбоносый тип оказался не Лютым, можно было торжествовать победу. Судя по всему, на одном из «трибуналов» можно ставить жирную точку. А это уже половина успеха! Бешеный извлек из кармана мобильник, быстро защелкал светящимися в темноте кнопками.

Однако набрать номер до конца не успел…

Из открывшейся двери пробилась, увеличиваясь в размерах, узкая полоска яркого света, и Бешеный, забыв о телефоне, поднял голову.

Первое, что он увидел, — чьи-то туфли на рифленой подошве; туфли стояли почти у самого его лица. Почему-то бросилась в глаза подсохшая грязь на заостренных носках. Щегольски отглаженные стрелки брюк, округлые полы пиджака, скромный галстук с золотой заколкой…

В висок Савелия ткнулось что-то тупое, холодное, боковым зрением Говорков различил руку сжимающую пистолет.

— Оставь телефон, — проговорил знакомый голос. — Не надо никуда звонить.

Перед ним стоял Максим Нечаев, Конечно же и десять минут назад за бамбуковой шторой с драконами тоже был он. Савелий не ошибся… к огромному сожалению.

— Теперь ты медленно-медленно поднимешься, отойдешь на три метра и положишь руки на стену, — проговорил Лютый, проворно запуская руку под полу пиджака Говоркова. Извлек из подмышечной кобуры пистолет Стечкина, сунул его в карман. — Бешеный, или как там тебя… Ты мне и так до смерти надоел. Мне ничего не стоит пристрелить тебя сейчас, я сам удивляюсь, что меня от этого удерживает. К стене — быстро! — неожиданно повысил голос Нечаев.

* * *

Немного найдется людей, которые под угрозой приставленного к виску пистолета не подчинятся требованиям его обладателя. И Савелий, понимая, что владелец ствола явно не намерен шутить, поспешил исполнить требование. Перевес был явно на стороне Лютого.

Правда, в случае внезапного нападения темнота стала бы союзником Савелия: глаза его уже привыкли к мраку, а только что вошедший противник наверняка видел в неосвещенной комнате много хуже.

Говорков, медленно поднимая руки, не сводил глаз с соперника. Нечаев попятился назад, приоткрывая каблуком дверь. При этом Савелий заметил, что Лютый на мгновение отвернулся, и этого мига было достаточно, чтобы выбить из его руки пистолет: «Макаров» с противным металлическим звяканьем ударился в темноте о кафельную стену.

Спружинила дверь — противники оказались в абсолютной темноте.

Преимущество внезапности было на стороне Бешеного. Удар, еще один!

Говорков почувствовал, что оба достигли цели.

— М-м-м… — простонал противник, и Савелий, поняв, что теперь самое время довести начатое до конца, вновь нанес удар, однако, вопреки ожиданию, этот удар не достиг цели.

Похоже, Нечаев интуитивно почувствовал опасность и отскочил в сторону — кулак Савелия со всего размаха впечатался в стену, и он, ощущая острую боль в запястье, с трудом удержался, чтобы не застонать.

Лютый пришел в себя на удивление быстро: спустя секунду Говорков, отброшенный резким хуком в сторону, стукнулся головой о стенку туалета и, распластавшись на полу, ощутил под собой что-то теплое и липкое: несомненно, это была кровь убитого Габунии. Глаза Нечаева уже привыкли к темноте, и почти все его удары достигали цели.

Савелий, действуя скорее рефлекторно, нежели осознанно, ставил блоки, уворачивался от ударов, прикрывал корпус и голову. В ней нарастал гул. перед глазами плыли огромные радужные пятна, рука от случайного удара о стену ныла, сделавшись в одночасье словно чужой…

Однако он, мобилизовав волю, сумел-таки подняться и, не видя толком противника, движимый одной лишь интуицией, перешел в наступление.

По всей вероятности. Лютый посчитал, что противник уже повержен, чуточку утратил бдительность, и потому неожиданная атака застала его врасплох.

Теперь ему приходилось думать об обороне. А Савелий, почувствовав, что инициатива перешла к нему, продолжил активное наступление. Главным теперь было не дать врагу опомниться, не позволить достать пистолет.

Удар носком в коленную чашечку — и Максим, споткнувшись о неподвижно лежащего киллера, отлетел к стене, ударившись затылком о зеркальную раму. Еще один удар ногой, на этот раз в солнечное сплетение, — и Лютый задохнулся в кашле. Оставалось лишь добить противника. Бешеный уже изготовился нанести последний хук левой, но тут дверь резко распахнулась, и в ярко освещенном проеме показался силуэт ресторанного охранника, прибежавшего на звуки борьбы из фойе.

— Что тут происходит? — растерянно выкрикнул он.

Яркая полоса света выхватила из полутьмы труп Габунии у писсуара, Нечаева, сидевшего у стены на корточках, тело киллера у его ног…

Савелий инстинктивно обернулся.

— Что тут происходит? — оторопело повторил охранник, делая шаг вперед, рука его зашарила по стене в поисках выключателя.

Окрик этот отвлек внимание Савелия, чем не замедлил воспользоваться Лютый. Бросок в ноги Говоркову, и тот, потеряв равновесие, упал на спину. Еще мгновение — и сильнейший хук в голову заставил Бешеного потерять ориентацию в пространстве.