Во всем виновато шампанское - Фиона Коул

Она подняла руки, и, если бы у нее был белый флаг, она бы с гордостью им размахивала.

― Похоже, что я шучу? ― Его голос опустился до опасно низкого уровня, он сократил расстояние между нами всего на фут. ― Потому что я, бл*дь, серьезен.

― Как ты смеешь, Николас, мать твою, Найтли Раш?

Шок от сложившейся ситуации и поток эмоций, которые я изо всех сил старалась блокировать всю неделю, лишили меня дара речи. Я могла постоять за себя в споре, но сейчас называла его по имени, словно это было лучшее, что я могла придумать. С тем же успехом я могла бросить в него ложку.

― Да. Николас, мать твою, Найтли Раш. Также известный как твой чертов муж, миссис Раш.

― Ты не сможешь принудить меня.

― Могу и буду.

Высокомерие и уверенность в его глазах возвели стальные стены, блокируя все остальное, заставляя меня выпрямиться за мысленным щитом из брони.

Я отвела плечи назад и подняла подбородок, и была готова к битве. Наклонившись вперед, скривила губы, чтобы соответствовать ему.

― Нет.

Единственной реакцией на мое спокойно произнесенное слово было моргание ― одно-единственное моргание, но этого было достаточно, чтобы понять, что удар попал в цель. К сожалению, я была слишком самоуверена и слишком рано начала ликовать. Ничто: ни равнодушие, ни самоуверенность, ни упрямство, ни отрицание не могли удержать Нико Раша.

― С меня хватит этого дерьма. Ты возвращаешься домой.

С этим заявлением он присел на корточки достаточно низко, чтобы обхватить мои ноги сзади и перекинуть меня через плечо.

Я издала дикий вопль и ударила руками по его твердой спине.

― Черт возьми, Нико. Опусти меня на хрен вниз.

― Нет, ― спокойно ответил он, бросая мои слова обратно мне в лицо.

― Рэйлинн, ― крикнула я, пытаясь оглянуться в поисках поддержки подруги.

Она бросилась ко мне, и я поверила, что даже на своих красных шпильках она остановит этого мужчину, и он не заберет меня. Она ткнула такой же красный ноготь ему в грудь.

― Мы договаривались на эти выходные.

― Ты не рассказала мне о гребаном разводе. Это как бы сдвинуло ситуацию с мертвой точки.

― О чем вы, бл*дь, говорите? ― прокричала я.

Рэйлинн перевела взгляд на меня, а затем снова посмотрела на Нико.

― Если ты причинишь ей боль, я прикончу тебя ко всем чертям. И я не шучу. Я использую каждое криминальное шоу, которое смотрела, и сделаю так, что все сойдет мне с рук.

― Я никогда не причиню ей вреда, ― пообещал он.

Он говорил так искренне, и это вызвало ярость, прокладывающую себе путь через мою грудь.

― Ты делаешь мне больно в данный момент, ― закричала я, задыхаясь от ярости.

Видеть его ― его руки на мне ― впервые после случившегося было слишком, и как бы я ни пыталась убежать от него, я не могла.

Что, если я никогда не смогу ― даже когда его не будет рядом.

― Я хочу получать сообщения каждые несколько часов, ― заявила Рэйлинн.

Затем она подошла к двери и сделала то, чего я меньше всего ожидала. Она открыла для него дверь.

― Рэйлинн, пожалуйста, ― взмолилась я. ― Пожалуйста, не позволяй ему забрать меня. Я... я не могу этого сделать. Пожалуйста.

Она выглядела сломленной под воздействием моей боли и страха остаться с ним наедине. Не потому, что он мог бы причинить мне физическую боль, а потому, что мог сделать с моим сердцем. Я едва выжила, не встречаясь с ним, как я смогу сделать это, если он будет находиться рядом. Я так боялась, что прощу его ложь и закрою на все глаза. Я боялась всего, когда дело касалось этого человека.

― Ты одна из сильнейших женщин, которых я знаю. И я делаю это не ради него. Я делаю это ради тебя, ― сказала она, ее голос надломился на последних словах.

Я прижалась всем телом к его широкому плечу, когда он сделал первый шаг. Рэйлинн, не отрываясь, смотрела мне в глаза, даже когда разговаривала с Нико.

― Запомни, Нико. Я убью тебя.

― Принято.

Всю дорогу домой Вера хмуро смотрела в окно. Ее тело, повернутое в сторону, скрещенные руки и стиснутая челюсть ясно указывали на то, что она не хочет здесь находиться.

Но я все равно ловил на себе быстрые взгляды, словно она так же отчаянно хотела посмотреть на меня, как и я на нее. Мы недолго были вместе, но я впервые сделал глубокий вдох, когда увидел ее, стоящую с широко раскрытыми глазами посреди гостиной.

Это был вдох, полный огня, вдох, растянувший мои легкие, преодолев разрушительное напряжение, давившее на них с момента выхода в вестибюль.

― Ты пойдешь наверх, или мне тебя отнести? ― спросил я, как только мы припарковались.

― Пошел ты, Николас.

Я наблюдал, как она возится с дверной ручкой, прежде чем выйти, спотыкаясь, в сапогах на высоких каблуках. Ее слова должны были подлить масла в огонь, но я был так счастлив услышать, как она снова произносит мое имя, что мне было наплевать.

Кроме того, я заслужил ее гнев. Заслужил все это.

Если она собиралась бросить меня, то, черт возьми, только после того, как выслушает.

Мы поднялись в нашу квартиру на верхнем этаже, и она захлопнула дверь перед моим носом, сотрясая раму. Я ожидал услышать щелчок замка, но дверная ручка повернулась. Открыв дверь, я увидел развивающиеся каштановые волосы позади нее, когда она завернула за угол.

Наблюдая, как жена убегает от меня в нашем собственном доме, я хлопнул дверью, как и она. В эту игру раздражительности могут играть двое.

― Верана Раш, ― прокричал я. ― Вернись сейчас же.

Она появилась из-за угла, словно бык, готовый к атаке.

― Я не ребенок, чтобы ты мной командовал.

― Тогда перестань себя так вести.

― И не называй меня так.

― Почему? ― спросил я, направляясь к ней в гостиную. ― Это твое имя. Потому что ты моя жена.

― Я не твоя жена.

― О, у меня есть свидетельство и договор, который указывает обратное. Еще пять лет. Причем имеющий юридическую силу.

Ее ярость росла, и я ждал, когда из ее ушей повалится дым.

Ее ноздри раздувались от тяжелого дыхания, челюсть сжималась так же сильно, как и кулаки, а глаза пытались испепелить меня.